Путь Моргана - Колин Маккалоу

Воздух был влажным, за последние четыре дня небо прояснилось, и пильщики работали только в истрепанных холщовых штанах. Росс недовольно нахмурился. Еще по Порт-Джексону он знал, что никто из каторжников не в состоянии позволить себе иметь белье – последнее, которое у них было, истлело год назад. Стало быть, теперь грубые швы натирали им пах. «Каторжники достойны презрения, но я готов признать, что среди них есть немало порядочных людей, а некоторые из них еще и образованны. Кингу нравятся подхалимы вроде Тома Краудера, а я предпочитаю таких, как Ричард Морган: он открывает рот только затем, чтобы высказать здравую мысль. Как и Нат Лукас, старший плотник. Краудер работает на себя, Морган и Лукас – потому, что им приятен сам процесс работы. Чудны дела твои, Господи: ты наделил одних мужчин и женщин трудолюбием и изобретательностью, а других сделал лентяями до мозга костей…»

Когда бревно было распилено, Росс подал голос:

– Ты славно поработал, Морган.

Не скрывая удовольствия, Ричард спрыгнул с бруса на твердую почву и подошел к майору. Он уже машинально протянул руку, но вовремя заметил свою ошибку и заменил рукопожатие приветственным жестом.

– Добро пожаловать, майор Росс, – с улыбкой произнес он.

– Тебя уже выселили из дома?

– Нет, сэр, но думаю, это вскоре случится.

– Где ты жил прежде?

– Выше по течению ручья, на правом берегу.

– Покажи мне свой дом.

Дом Моргана, на каменном фундаменте, под крышей из дранки, нельзя было назвать хижиной, хотя он и стоял среди леса. Росс отметил, что в доме есть каменный дымоход, как в некоторых хижинах на берегу лагуны, – Кинг разрешил построить его в награду за усердие Моргана. Уборная располагалась поодаль, у подножия холма. За домом был разбит ухоженный огород с дорожками из базальтовых плит, еще дальше колыхался на ветру сахарный тростник. На краю огорода росло несколько бананов, а возле уборной – невысокие кусты с краснеющими ягодами.

Войдя в дом, майор Росс сразу понял, что он представляет собой истинный шедевр, тем более что создан человеком, не владеющим ремеслом плотника. К этому времени Ричард уже успел отполировать доски, которыми были обшиты стены, потолок и пол. Впрочем, Росс тут же вспомнил, что оружейники умеют обрабатывать и дерево. Впечатляющая коллекция книг стояла на полке, прибитой к стене, на второй полке красовался каменный фильтр, постель была застелена одеялами с «Александера», посреди комнаты разместились изящный стол и два стула. Окна были прикрыты прочными ставнями.

– Ты выстроил настоящий дом, – одобрительно произнес Росс, присаживаясь на стул. – Садись, Морган, иначе мне будет неловко.

Ричард смущенно сел.

– Я рад видеть вас, сэр.

– Так я и понял. Мало кто обрадовался моему приезду.

– Видите ли, люди боятся любых перемен.

– Особенно если имя этим переменам – Роберт Росс. Нет-нет, Морган, не возражай: я все понимаю. Ты каторжник, но не преступник – в том-то и разница. К примеру, я не считаю преступником и Лукаса. Ты не знаешь, за что его отправили на каторгу? Дело в том, что мне нужны факты, чтобы подкрепить свою теорию.

– Лукас жил в одном лондонском пансионе, ему не позволяли запирать дверь комнаты, поскольку в любой момент к нему могли подселить второго жильца. Кроме него, в пансионе жили отец с дочерью. Этот отец нашел под матрасом Лукаса вещи, принадлежащие его дочери, – муслиновый передник и все такое прочее. Но у самого отца ничего не было похищено. Лукаса обвинили в краже, отец с дочерью подали на него в суд.

– А что, по-твоему, случилось на самом деле? – заинтересованно спросил майор.

– Похоже, девушка увлеклась Лукасом, а когда поняла, что он не ответит ей взаимностью, решила отомстить. Суд продолжался десять минут, мастер, у которого работал Лукас, не явился, поэтому вступиться за обвиняемого было некому. Но насколько мне известно, лондонские суды так загружены работой, что даже присутствие мастера ничего бы не изменило – а может, его просто не впустили в зал заседаний. Лукас отрицал свою вину, но ее подтверждали двое истцов. Суд поверил им и приговорил Лукаса к семи годам каторги.

– Еще одно подтверждение моей теории! – воскликнул Росс, вытягивая перед собой ноги. – Такие истории – распространенное явление. Да, среди каторжников есть мерзавцы и подлецы, но я заметил, что большинство стараются никому не доставлять хлопот. Мы приглядываем лишь за некоторыми. На каждого каторжника, которого мы вынуждены то и дело подвергать порке, приходится три-четыре человека, которых не пороли ни разу. Среди них есть и такие, кто просто испытывает отвращение к тяжелому физическому труду. Английские судебные процессы построены по одному и тому же принципу: кто-то высказывается в пользу обвиняемого, кто-то – против него. В судах редко представляют улики и доказательства.

– Многие из нас совершили преступление, будучи пьяными, – добавил Ричард.

– Значит, так было и с тобой?

– Не совсем, хотя ром сыграл здесь свою роль. Я был главным свидетелем в деле об обмане чиновников акцизного управления, поэтому меня упекли за решетку, чтобы я не смог дать показания. Это произошло в Бристоле, а судили меня в Глостере, где никто меня не знал. – Ричард перевел дыхание. – Но сказать по правде, сэр, во всем виноват только я.

Этот человек напоминал Россу кельтского воина – темноволосый, загорелый, со светлыми глазами и выразительным лицом. Высокий рост он, должно быть, унаследовал от предков-англичан, а мускулы окрепли от тяжелой работы. Тела пильщиков, каменщиков, кузнецов и лесорубов неизменно поражали силой и грубоватой красотой – при условии, что их сытно кормили, а на острове Норфолк до сих пор хватало еды. Но что будет дальше – неизвестно.

– Ты так и пышешь здоровьем, – заметил Росс. – Впрочем, ты ведь и раньше никогда не болел.

– Мне удалось сохранить здоровье благодаря каменному фильтру. – Ричард кивнул в сторону массивной чаши. – А еще мне просто повезло, сэр. Мне редко приходилось голодать, мне было некогда бездельничать и, следовательно, болеть. Но если бы я остался в Порт-Джексоне – кто знает? Хорошо, что вы отправили меня сюда еще шестнадцать месяцев назад. – Его глаза весело блеснули. – Я люблю рыбу, а здесь ее множество. Я вымениваю ее на свою порцию солонины.

Мактавиш приоткрыл лапой дверь, протиснулся в щель и присел у ног Ричарда, высунув язык.

– Боже милостивый! Неужели это Уоллес? На Макгрегора он не похож.

– Нет, сэр, это внук Уоллеса от местного спаниеля Дельфинии. Его зовут Мактавиш, он отлично ловит крыс.

Росс поднялся.

– Поздравляю, Морган: теперь у тебя есть удобный и прочный дом. Должно быть, летом здесь прохладно благодаря обшивке стен, а зимой тепло.