Бременский Адам и др. Славянские хроники - Адам Бременский

Куда по окончании учения был определен Гельмольд, тоже неизвестно. Единственное, что засвидетельствовано им самим, - это то, что он был пресвитером в Босау на Плуньском озере (Вагрия) и являлся одним из ближайших сподвижников епископа Герольда, но с каких пор находился он там и где был до этого, неясно.

Существует предположение, что сразу по окончании школы Гельмольд удалился в Фальдерский монастырь, о котором он часто упоминает в «Хронике»4. Едва ли это верно. В Фальдере он, безусловно, находился в то время, когда приехавшего в этот монастырь епископа Вицелина разбил паралич, т. е. в 1152 г. Недаром он так подробно описывает его страдания и ходившие среди духовенства слухи о его болезни (I, 75). Но в каком качестве находился он там, - был ли он членом конгрегации в Фальдере или прибыл сюда в свите Вицелина, - это трудно сказать. Скорее, пожалуй, второе, так как он неодобрительно отзывается о фальдерцах (I, 79). Едва ли бы это было возможно, если бы Гельмольд сам входил в их число. В пользу предположения, что он стоял близко к Вицелину, говорит грамота Вицелина от 1150 г., в которой среди свидетелей упомянут дьякон Гельмольд5.

Правильнее было бы считать, что и до назначения в Босау Гельмольд находился в Вагрии и был связан с одним из пунктов христианизации этой земли. Основанием для этого является глава 79 книги I, в которой рассказывается, как жена Генриха Льва, герцогиня саксонская, направляет Герольда в Вагрию для избрания его в епископы вместо скончавшегося Вицелина и как желание государя было единодушно поддержано духовенством и народом вагрской земли. В состав вагрского духовенства входил, очевидно, и Гельмольд, потому что, повествуя дальше о Герольде в той же главе, он называет его «наш избранник».

Тесно связанный раньше с Вицелином, после его смерти, в 1154 г., Гельмольд, видимо, становится ближайшим сподвижником Герольда. Из «Хроники» видно, что с первых же шагов деятельности Герольда он всюду его сопровождает: помогает ему при совершении богослужения в Старграде, присутствует вместе с ним на приеме у князя Прибислава, совместно с епископом разрушает языческую святыню вагров и т.д. (I, 82, 83). Очевидно, в 1156 г. Герольд же ставит его пресвитером в Босау, куда до него был назначен Вицелином Бруно (I, 75).

После смерти Вицелина Бруно ушел из Босау и вообще из Славии (I, 83). Ушел он, очевидно, в Фальдерский монастырь, находившийся на территории Голшти-нии. Именно из этого монастыря вызывает Бруно Герольд и ставит его в Ольденбург (I, 83). А одновременно или раньше назначает Гельмольда в Босау на покинутое Бруно место. Во всяком случае в 1163 г., когда епископ Герольд умирает в Босау, Гельмольд находится там и принимает, так оказать, последний вздох своего покровителя (I, 94). Сам Гельмольд скончался после 1177 г. Об этом свидетельствует грамота епископа любекского Генриха, преемника Конрада, от 1177 г., в которой упоминается пресвитер Гельмольд6.

Д. Н. Егоров в свое время охарактеризовал Гельмольда как скромного, немудрящего, окраинного клирика7. Однако это было не совсем так. Конечно, по сравнению с Гамбургом или Мерзебургом, где протекала деятельность таких хронистов, как Адам Бременский и Титмар, резиденция Гельмольда была глухой окраиной, а сам Гельмольд занимал очень скромное положение. Но захолустная деревушка была в то время одним из важных пунктов христианизации славянской страны, своего рода филиалом штаба, который находился в Гамбурге. И руководство таким пунктом едва ли могло быть доверено «немудрящему» человеку. Кроме того, на то, что Гельмольд был незаурядным и даже одаренным человеком, выделявшимся из массы духовенства, насаждавшего христианство в вагрской земле, указывает то обстоятельство, что именно его, а не кого-нибудь другого убеждал епископ Герольд взяться за написание «Хроники». Об этом сам Гельмольд сообщает в конце Предисловия к книге I «Хроники». Большой интерес для характеристики Гельмольда представляет Предисловие к книге II. Изложенные в нем рассуждения хрониста на тему о том, как пишутся исторические труды, просто делают ему честь.

О побуждениях, руководивших автором при составлении «Хроники», мы узнаем из Предисловия к книге I. Гельмольд посвящает свою «Хронику» Любекскому, в недавнем прошлом Ольденбургскому (Старградскому), епископству, с которым он был связан всю свою жизнь и в ведомство которого входил его приход в Босау. Задача его - описать во славу епископства историю обращения славянского населения в христианство, «а именно усердием каких государей и пастырей была сначала насаждена, а позднее восстановлена в этих странах христианская религия». Цель Гельмольда - прославить тех, «кто в разные времена делом, словом, а многие и пролитием своей собственной крови просвещали славянскую страну».

Действительно, тема «просвещения», обращения в христианство, занимает большое место в «Хронике». Но всего ее содержания она не исчерпывает. Очевидно, приступив к работе или в процессе ее, Гельмольд несколько изменил свое первоначальное намерение и расширил рамки своего труда. Славяне остались в центре его внимания, но, повествуя об их обращении в христианство, он рассказывает об обращении и других народов - саксов (I, 3,47), датчан (I, 8, 9, 15), шведов (I, 5), и в дополнение к этому вводит вторую тему - описание военных действий, походов немецких и отчасти датских феодалов против славян (I, 4, 9, 39, 56, 57,65, 68, 71, 87, 88, 92; II, 4, 12). И, таким образом, из задуманного труда по истории христианизации славянских племен - вагров, бодричей, полабов и других - «Хроника» Гельмольда превратилась в историю вообще наступления немецких феодалов на эти племена, наступления, осуществлявшегося и путем вооруженных нападений на них с последующим захватом их земель, и путем насильственного обращения их в христианство.

Помимо этого Гельмольд, хотя и не очень много, и в очень скупых словах, рассказывает и о самих славянах - об их князьях (I, 14, 15, 19, 25, 26, 34, 37, 48, 71, 83), об их языческих верованиях, обрядах и обычаях (I, 52,69, 83), описывает некоторые свойственные им качества (I, 52), некоторые черты их быта (I, 82). А самое ценное - Гельмольд много места отводит описанию борьбы славянских племен за свою независимость, выступлений их против своих угнетателей (I, 35, 55, 56, 62-64), выступлений, выливавшихся зачастую в грандиозные восстания (I, 16, 22-24; II, 2-4).

Экскурсы в историю Германии и Дании иногда увязываются в «Хронике» с историей славян, и тогда их наличие вполне обосновано. Таковы, например, глава 49 книги I, рассказывающая о Кнуте Лаварде, датском королевиче, получившем от германского императора Лотаря после смерти Генриха и гибели его сыновей Бодрицкое королевство; или глава 54, в которой описываются поход императора Лотаря в Италию, неожиданная смерть его, распри между Генрихом Гордым и Альбрехтом Медведем из-за Саксонского герцогства. Хронист поясняет при этом, что «тогда пошатнулись дела церковные в славянской земле». Тем более оправданны разделы «Хроники», излагающие по существу историю церкви, т. е. историю христианской церкви на землях прибалтийских славян. Это касается глав, посвященных отдельным ольденбургским епископам, начиная с первых (I, 12, 13, 17, 18) и кончая Герольдом и Конрадом, с которыми Гельмольд непосредственно соприкасался (I, 79, 80, 82, 83, 93, 94; II, 1, 9, 11). Это относится и к таким главам книги I, как, например, 11, где рассказывается об основании Магдебургского архиепископства и его суфраганах; или 22, в которой сообщается о разделении Ольденбургского епископства на три; или 69, повествующей о восстановлении этих трех, разрушенных в 1066 г., епископств.

Все эти разделы теснейшим образом связаны с основной задачей Гельмольда прославить тех пастырей, усердием которых была насаждена, а впоследствии, после падения язычества, восстановлена христианская вера среди славян.

Но в «Хронике» имеется и ряд глав, излагающих историю Германии или Дании, стоящих вне всякой связи с ее задачей и основным содержанием. Сюда надо отнести главы (I,27-33), дающие фактически историю Генриха IV: начало его правления, отмеченное заговором саксонских феодалов против юного короля, далее известный конфликт между императором и папой Григорием VII, низложение Генриха, борьбу его с сыном и, наконец, смерть его. Правда, заканчивая этот цикл глав, Гельмольд пытается оправдать свое столь долгое удаление от истории славян тем, что все описанные здесь события послужили якобы главной причиной отпадения славян от церкви, но это его заявление не находит себе подтверждения в им же излагаемых событиях из истории славян.

Так же трудно объяснить, почему Гельмольд излагает историю датского королевского дома (I, 50, 51), описывает борьбу Генриха Льва за Баварское герцогство (I, 72), а тем более посвящает специальную главу такому эпизоду, как «повешение веронцев» Фридрихом Барбароссой (I, 81).

Но, несмотря на все эти экскурсы, уводящие иногда очень надолго в сторону, главная тема - история наступления немецких феодалов на славян - не затмевается и красной нитью проходит через всю «Хронику».