Парадоксы и причуды филосемитизма и антисемитизма в России - Савелий Дудаков

Вдумаемся в алехинские строки: "…Ласкер был естественным преемником Стейница, величайшего шута, которого когда-либо знала шахматная история". Я думаю, что эта фраза буквально взбесила Романовского – его ответ на этот пасквиль приведен выше. А теперь слово самому крупному оппоненту Стейница – "арийцу Чигорину", отвечавшему на вопрос своего друга, "нововременца" Шабельского: "Это (о Стейнице. – С. Д.), несомненно, гениальный шахматист и, что я больше всего в нем уважаю, высоко оценивающий шахматы именно как искусство… Борьба с ним за шахматной доской заставляла меня переживать и минуты высокого наслаждения, и периоды упадка духа. Стейниц, несомненно, один из величайших шахматистов, до сих пор появлявшихся…" Если бы на этом мы могли оборвать цитату, то, само собой разумеется, она опровергала бы ужасные слова Алехина. Но не все так просто. Чигорину не нравится стейницевский преувеличенный догматизм, но и это не все: только что назвавший своего противника гением и подсчитавший минусовый баланс своих встреч с ним, а ведь в конце концов это самый весомый аргумент, "скромный" Чигорин – называет себя Моцартом, отводя Стейницу роль Сальери!52 "Ласкер совершил плагиат по отношению к великому Морфи", – пишет Алехин. С логикой здесь непорядок. Словарь иностранных слов поясняет: "plagium" (лат.) – литературная кража, присвоение чужого авторства, наконец, выдача чужого произведения за собственное. Но известно, что Пол Морфи не писал ни шахматных статей, ни учебников. Его мысли "расшифровал" Стейниц, так что при всем желании Ласкер не мог присвоить трудов Морфи. Вспомним самого Алехина, который неоднократно восхищался игрой Эммануила Ласкера. Вот два фрагмента. Первый относится к 1934 г., когда в Цюрихе Ласкер был, наконец, обойден чемпионом мира и, что важнее, выиграл единственную партию у 65-летнего старика. Алехин с восхищением пишет в турнирном сборнике (эти слова он произнес и на заключительном банкете): "Эммануил Ласкер был моим учителем. Без него я не был бы тем, кем я стал. Нельзя представить шахматное искусство без Эммануила Ласкера".

После Ноттингема Александр Алехин писал: "Я считаю для себя почти невозможным критиковать Ласкера – так велико мое восхищение им как личностью, художником и шахматным писателем. Я могу только установить, что Ласкер в свои 67 лет, благодаря своей молодой энергии, воле к победе и невероятно глубокой трактовке вопросов шахматной борьбы, остается все тем же Ласкером если не как практический игрок, то как шахматный мыслитель. Ласкер должен служить примером для всех шахматистов как нынешнего, так и будущих поколений"53.

Воистину сказано: "Когда толпа Учителя распяла – где был лучший ученик?" Он был первый и недобросовестный распинатель! Ну а как смотрится обвинение Ласкера в том, что он избегал встреч с сильнейшими шахматистами, если его и сопоставить с поведением рыцаря без страха и упрека Алехина. Ласкер, исключая период становления, никогда не играл в слабых турнирах, подобных тем, где брал первые призы Алехин. В книге Н.И. Грекова "История шахматных состязаний" (М, 1937) турниры, в которых принял участие Ласкер, 15 раз отмечены звездочкой – знаком турниров мирового класса, у Алехина – тоже 15, у Капабланки 12 (можно добавить еще один турнир – Амстердам 1938 г.). Так вот Ласкер брал в таких турнирах 1-е места 8 раз, Алехин и Капабланка по пяти. Еще более разительны результаты матчей: на первенство мира Ласкер сыграл 8 матчей: 6 выиграл, 1 свел вничью, 1 проиграл.

Капабланка всего сыграл 2 матча – выиграл и проиграл, Алехин сыграл 5 матчей – 4 выиграл и один проиграл. С чемпионами мира прошлого и настоящего Ласкер сыграл так: против Стейница: +28, -8, +12; против Капабланки: +2, -6, =16; против Алехина: +3, -1,=3; против Эйве: +3; против Ботвинника: -1, +0, =3. При этом надо учесть, что кроме Стейница, другим чемпионам мира он давал большую возрастную фору: Капабланка был младше его на 20 лет, Алехин на 24 года, Эйве на 33 и Ботвинник на 43! И был у него неплохой счет с "арийцем" Чигориным: +8, -1, =4. И даже "принудительный" матч, игранный гамбитом Раиса, ненамного улучшает результат. Правомерно задать вопрос: «А как Учитель относился к "первому" ученику»? В высшей степени благожелательно. Кроме похвал – ни единого плохого или критикующего слова! Не в правилах Ласкера было отзываться о ком-то плохо.

Иногда есть сдержанность, и только. Но к Алехину – лишь восхищение.

Алехин выдвигает в своей статье "арийский" ряд выдающихся шахматистов: Филидор, Лабурдоне, Андерсен, Морфи, Чигорин, Пильсберри, Маршалл, Капабланка, Боголюбов, Эйве, Элисказес, Керес. "Еврейский урожай", как он выражается, за тот же исторический период весьма скуден. По его мнению, кроме Стейница и Ласкера, в период 1900-1921 гг. заслуживают упоминания три фигуры: Яновский, Шлехтер, Рубинштейн. Спорить по "арийскому" ряду не приходится – все они большие шахматисты, за исключением Э. Элисказеса, затесавшегося в эту компанию исключительно потому, что он чемпион " Великогермании". (Два раза играл Элисказес в супертурнирах – оба неудачно. В Москве 1936 г. – он благополучно разделил последние места, и в Земмеринге 1937 г., где он разделил предпоследнее место, проиграв евреям: Решевскому – обе партии, и одну против Флора.) И вообще, если его выключить, то "германский сумеречный гений" представлен весьма скромно, в единственном числе (А. Андерсен). "Еврейский ряд" малочисленнее, но и популяция евреев неизмеримо меньше: нечто, выраженное сотыми процентов к населению земного шара.

Много некрасивых слов сказано Алехиным в адрес Давида Яновского и много лестных слов в адрес "арийца" Фрэнка Маршалла. Но ведь любой мало-мальски образованный шахматист укажет на родство талантов обоих. Это родство прослеживается даже в катастрофических результатах матчей с корифеями – Ласкером, Таррашем, Капабланкой. М.И. Чигорин очень любил творчество Яновского и симпатизировал ему.

Причем, ничего личностного в свое суждение о Яновском Чигорин не внес. Даже то, что он имел весьма посредственный счет с этим уроженцем гродненской губернии.

Более того, Яновский лишил Чигорина вполне заслуженной победы в Гастингсе. Но это не помешало Чигорину превозносить Яновского. Вот свидетельство поэта В.А.

Пяста: «Чигорин говорил официальным и важным тоном, но все-таки как-то страстно.

"Яновский этот матч проиграл, но… сейчас же послал вызов Маршаллу на новый матч, причем предложил ему три партии вперед. И выиграет!" – закончил Чигорин.

Из последнего обстоятельства я неопровержимо заключил о симпатии, которую питал Чигорин к действительно незаурядному таланту Яновского… Нелюбовь к турнирным "половинкам" – вот что было симпатично Чигорину у Яновского»54.

Сам же Алехин в иные времена вспоминал Давида Маркеловича Яновского добрым словом. Кстати, Яновский имел две великолепные победы против Алехина (минимальный перевес Алехина (2,5:3,5) – вполне почетный для обеих сторон). Алехин в свое время не погнушался прокомментировать блестящую победу Яновского над эталонным "арийцем" Ф. Земишем из Мариенбадского турнира 1925 г. и выразить восхищение игрой престарелого маэстро. Еще больше впечатляет один рассказ Алехина о Давиде Маркеловиче: «Я расскажу вам одну короткую и весьма занимательную историю… Как-то раз у французского богача Лео Нардуса сошлись Капабланка, Маршалл и Яновский.

Они сели за бридж, и при этом каждый из них играл еще с хозяином по партии вслепую. Когда Нардус проиграл все три партии, Яновский неожиданно сказал Маршаллу: "Знаете, если бы ваш соперник взял бы не слоном, а ферзем, он мог бы выиграть". Гроссмейстеры бросили карты и подошли к шахматной доске. Оказалось, что Яновский прав… Его богатая фантазия и способность к длительной концентрации внимания позволяли ему одновременно с бриджем играть не только свою партию, но и следить за двумя другими! Причем настолько хорошо, чтобы заметить ход, которого не видел ни один из его коллег»55. Добавим, что Алехин охаивает богача еврея Нардуса за протежирование Яновскому. Да, Яновский и Нардус были друзьями и, выражаясь современным языком, Нардус "спонсировал" матчи Яновского и Ласкера. Но… Если бы только Еврей помогал Еврею. На самом же деле Нардус вполне бескорыстно помогал "арийцу" Фрэнку Маршаллу, в чем каждый может убедиться, просмотрев воспоминания американского чемпиона56.

Отнесение Карла Шлехтера к евреям в примечаниях к алехинской публикации редакцией расценивается как недоразумение. Но в данном случае Алехин не ошибся – Карл Шлехтер был евреем, возможно крещеным57. Да и Е.А. Зноско-Боровский, лично знакомый со Шлехтером – они играли в одних турнирах, – тоже причислял его к евреям. Впрочем, в определении национальностей у Алехина есть другие ошибки. Что же касается Карла Шлехтера, то, по словам того же Алехина, в период с 1900 по 1910 г. он добивался наибольшего количества первых мест. Это так. Восемь раз завоевывал первые призы Шлехтер, в том числе одержал труднейшую победу в Остенде в 1907 г. В эти годы он был в зените. А личный счет Алехина против Шлехтера совсем плохой: они встретились дважды, и обе партии "ариец" проиграл. Отнесем это не за счет "еврейской хитрости", а за счет молодости будущего чемпиона. (Вот связь времен – со Стейницем у Шлехтера небольшой перевеса +3, -2, =2; с Чигориным: +8, -5, =11; с Ласкером: +5, -5, =4 – он был достойный претендент.) Пожалуй, больше всех достается в статье Алехина Акибе Рубинштейну. Одна из глав статьи носит совершенно чудовищное название «Воспитанный в ненависти к "гоям"».