Девочка по имени Аме - Анна Аршинова

— А на Аматэрасу Гора есть данные? — спросил он, хмуро откладывая в сторону папку с досье Кимэя. Может быть, там.

— Это элитный отряд Рихарда. Их личные дела охраняются почище Академии, — ответил Кристиан, поднимая голову. — Но он родитель Александра. Ты можешь спросить.

Данте удрученно покачал головой.

— Я не думаю, что ему будет известно… Жаль, конечно.

Ебрахий подсел рядом с Удзумэ, заглядывая через плечо.

— Что-то узнал?

— Не много, — отсутствие нужной информации расстроило его, а еще заставило задуматься, поэтому он выглядел отстраненно. Во время плена он потерял меч… Он был в плену у йокаев…

Данте помнил свое знакомство с йокаями. Помнил прекрасную и нежную Вивиан. Жестокого и бескомпромиссного Принца. А еще вспомнил, как своей силой и неосторожностью убил человека. При этом воспоминании вздрогнул, закусывая губу.

"Этого больше не повторится, — решил он. — Я не позволю".

Но вряд ли его плен можно было сопоставить с пленом Кимэя. Скорее всего, общего в них — одно название.

— Мне вот интересно, кто определяет цвета волос и глаз? — Ебрахий озадаченно нахмурился, глядя на свои ногти.

— Да-да! — подхватила Рита. — Ну, Великая Священная Богиня! А если я захочу перекрасить волосы? Это что же мне нельзя потому, что так написано в моем досье?!

Чтобы узнать ответ, все вопросительно взглянули на представителей школы Ямасиро, которых здесь было целых двое. Элайя широко улыбнулся, тряхнув своей невозможной розовой шевелюрой, а Кристиан просто пожал плечами.

— Выходит, что так, — ответил он.

— О нет! Я же не переживу этого! Данте! — Рита вцепилась в плечи Удзумэ и затрясла его. — Они что не понимают, как надоедает ходить с одним цветом волос на протяжении сотен лет! О, Богиня!

Чтобы хоть как-то разрядить обстановку, Ебрахий спросил:

— А вы знаете, какого цвета волосы у нашего куратора согласно этому? — он потряс папкой, улыбаясь во весь рот.

Данте перестали трясти, и он обратил полный любопытства взор на друга.

— Ржавое золото! — довольно сообщил Ебрахий.

Элайя прыснул, Данте не выдержал тоже и захохотал. Только Рита осталась серьезной. В ее глазах плескался ужас.

— А вдруг мне тоже присвоят какой-нибудь ужасный цвет? — всерьез озаботилась она, и чтобы подтвердить глубину своего переживания, картинно грохнулась в обморок.

На секунду установилась тишина, а потом запели соловьиные полы. Ками в панике принялись собирать и прятать свою добычу, ведь если кто-то из преподавателей их найдет, то наказание будет очень жестоким. Фусума раздвинулись, и на пороге показался Хоакин. Он посмотрел на всю суетящуюся компанию, как на идиотов, поправив полу длинной хлопковой сорочки, на которую едва не наступил, когда шел в эту богадельню. Вид он имел более чем хмурый. Скорее — еще немного, и начнет убивать.

— Эй, вы! — сообщил он недовольно. — Давайте уже расходитесь! Через десять минут отбой. Я не хочу, чтобы сюда пришел дисциплинарный комитет, — он скривился так, будто проглотил что-то чрезвычайно невкусное. — В Сошу они уже побывали прошлой ночью. Все общежитие на ушах стояло, а я спать хочу!

Рита изящно поднялась из своего обморока, и, махнув шелком своего роскошного пеньюара, точно крыльями, направилась к выходу.

— И, правда, уже поздно. Пора расходиться, — она улыбнулась сонному Хоакину. — Дети хотят спать, зачем им мешать?

— Ты кого здесь ребенком назвала, дура? — сразу же завелся маленький ками.

Рита, не в силах сразу найти нужные слова против такой наглости, открыла рот, хватая воздух. Коснулась шеи, будто пытаясь облегчить себе дыхание.

— Да-да, мы уже уходим! — вовремя нашелся Элайя, и, схватив Риту за руку, потащил прочь от Хоакина. — По леденцу и спать!

Кристиан извиняющееся пожал плечами и тоже покинул общежития Бизен, тихо поскрипывая полом. Данте и Ебрахий остались сидеть, сложив руки. Хоакин хмыкнул, удаляясь в свою комнату. Выглядел он довольным, что разогнал всех.

Данте повернулся к другу, подпирая подбородок когтистой рукой.

— Я вот не пойму, кто покушался на Акито…

Ебрахий в ответ только пренебрежительно фыркнул. Имя Акито для него оставалось запретным. Слыша его, он неизменно приходил в ярость.

Прибежала тень, возвещая о том, что скоро отбой, и нужно разойтись по своим комнатам. Данте не шелохнулся.

— А Хорхе твердит, что я должен забыть о нем.

— И правильно говорит, — кивнул Ебрахий, а потом поднялся и медленно прошел к выходу. Данте смотрел ему вслед. Рана от ножа отчего-то тонко и беспокойно заныла.

11 день месяца Змеи 491 год Одиннадцатого исхода

Цукуси, Академия Воинов-Теней Аши,

учебные залы

Женоподобный, даже для тонких и изящных ками, учитель, увлеченно вещал со своей кафедры. Его высокий, хорошо поставленный голос лился, точно вода из фонтана, нескончаемым потоком…

— Пусть измены для ками долог, труден, но не невозможен. Конечно, это встречается редко. Избавление от Основного инстинкта, превращение в йокая — быть может и звучит просто, но на самом деле проделать все это проблематично. Наша мать, Аматэрасу, позаботилась о нашей верности и безопасности…

Данте было скучно, поэтому он отчаянно жевал кончик кисточки, чтобы хоть как-то себя занять. Конспектировать эту ересь ему не хотелось, зато школа Ямасиро строчила с таким упоением, что даже было немного завидно.

Предмет назывался ни много, ни мало "Введение в религию" и вел его ками с женским именем Дева-Богиня травянистых равнин, а в миру — Дамиан. В его досье числилось, что он (или она — по желанию) принадлежал к школе Мино, был весом семьдесят пять кинов (прим. автора — 45 кг) при росте пятьдесят цуней (прим. автора — 163 см) — этакая изящная статуэтка; а так же имел аквамариновый цвет глаз и черный махаон — волос. Отпрыск Хорхе в цветах разбирался неплохо, но тонкость школы Мино пока оценить не успел и женоподобными мужчинами не интересовался, поэтому первая же лекция ему показалась смертельно скучной. Куда любопытнее казалась возня за окном, где Аши, кажется, шестого курса дружной гурьбой таскали стулья из библиотеки в учебные залы.

— И все же? Как происходит превращение? — послышался хриплый, будто простуженный голос Лорана. Дотошность этого ками к деталям порой удивляла даже представителей школы Ямасиро.

— Я думаю, что вам расскажут об этом на других предметах, — уклончиво ответил Дамиан.

Боковым зрением Данте уловил, как закопошился Ебрахий, который неизменно садился подле него, и перехватил его руку, увлеченно шарившую у одного из вспыльчивых представителей школы Сошу в кармане. Урок шел своим ходом.