Рубеж. Пентакль - Марина и Сергей Дяченко

…Его смех только я услыхал. Громкий, торжествующий. Весело стало четырехпалому! Только рано ему смеяться. Мало ли откуда гости едут?

– Готово, пан сотник!

– Добре, Ондрию! Тока без меня не палить! Скажу – тогда уж…

Прочь, Тени!

Над черной Бездной – белая паутинка дороги. Вот мы – кучка тараканов, вот я… А вот и они!

Я открыл глаза. Нет, пока не видать! Зато слыхать!

– Ну, хлопцы, товарищи войсковые, встречайте!

…Из-за каменистого уступа – сразу четверо. Комонные, в темной броне. За ними – еще, еще…

Ого! Да тут не полсотни! Тут вся сотня будет!

– Спокойно, панове, спокойно! Эй, Гром! Бонба гранатная готова?

– И фитиль горит, пане сотник!

Стук копыт все ближе, уже и коней разглядеть можно. Добрые кони, кровные!

– Видал таких, Юдка?

Я всмотрелся. Вэй, интересно!

– Не видал, пан сотник! Может, турки?

Но я уже понимал – не турки. Не носят османы такие латы. И шлемы не носят. Не турки, не татары, не москали.

– Пане сотнику, а рушниц-то нема!

– Вижу, Ондрий, вижу! То добре!

Вот уже совсем близко, лица видать – загорелые, белозубые…

– Стой!

Кто крикнул – я вначале и не понял. А что «стой», сообразил сразу. Хоть и не по-русински сказано. И не на идише.

– Копья к бою!

Остановились. Ощетинились. Подняли круглые щиты. А я замер, рот раскрыв да глаза вылупив. Что за притча? Они говорят – я понимаю. Польский? Нет, не польский…

– Кто такие? Почему загородили нам путь?

Это, наверно, старшой. Шлем серебром блещет, панцирь в каменьях…

– Панове! Панове! По-какому это они?

Старшой в шлеме ждал. Пан Логин с есаулом переглядывался, панове черкасы перешептываться начали.

– Он спрашивает, кто мы такие и почему мешаем им проехать, – не выдержал я.

Вэй, длинный мой язык! Ну отчего я его не отрезал!

– А растолкуй как есть, – сотник Логин нахмурился, провел рукой по седатым усам. – Да только не ври, жиду!

Я открыл рот – и вновь замер. Растолковать? Да на каком наречии? Ведь не могут же эти, в темных латах…

– Отряд военачальника Логина. По своей надобности.

…изъясняться на Наречии Исключения!

Почудилось! Почудилось?

– Логин? – Темные брови старшого поползли вверх. – Спроси его, толмач: не родич ли он Секста Логина, что командует сотней в Гамале?

Не почудилось! Наречие Исключения, язык мудрецов, язык «Зогара»!

Делать нечего – перевел. И ответ тоже. Не родич, как выяснилось.

– Спроси господина Логина, не доходили ли до него слухи о Царе Иудейском, что будто бы родился в недавнее время?

Вэй, веревочку бы мне! Челюсть подвязать!

Странно, когда я перевел, пан Логин вроде как успокоился. Успокоился, хмыкнул.

– Никак свои это, хлопцы! Не басурмане! А ты, Юдка, перетолкуй, что о Царе Иудейском всем ведомо. Родился он во граде Вифлееме, в пещере, где пастухи тамошние череду от дождей прятали!

По загорелому лицу старшого промелькнула усмешка. Ох, и не понравилась мне она!

– Спасибо! Передай господину Логину благодарность от имени царя нашего, царя Великого, Владетеля Четырех Стран! Счастливо оставаться, а нам пора! В Вифлеем, ребята! Зададим им жару!

– В Вифлеем! В Вифлеем! – гаркнула сотня глоток, да так, что сам пан Логин отшатнулся.

Расступились. Опустили рушницы. Долго взглядами провожали.

– Эх, дорогу не спросили! – вздохнул есаул.

Ему не ответили. Даже пан Загаржецкий промолчал. Словно понял что-то.

И я молчал. Поздно вспомнил я, глупый жид, что Наречие Исключения – «язык ветвей» – всего-навсего арамейский!

…Глас в Раме слышен, и плач и рыдание и вопль великий; Рахиль плачет о детях своих и не хочет утешиться, ибо их нет…

Теперь уже не кулеш варили – затируху из соломахи. Вот беда! И жида салом не накормишь!

Ковырял я ложкой соломаху да все кости вспоминал, что у кострища старого нашли. Те тоже, наверное, сперва салом пробавлялись. Сперва салом, после – кашей…

Вэй, читал я как-то в «Лембергской газете» про капитана британского. Храбр был капитан, два раза вокруг земли плавал. А в третий раз поплыл – и попал аккурат к таким, как мы. Оголодавшим.

К ужину.

Подумал – и застряла в горле та соломаха. Хороша шутка, цудрейтор Юдка!

Эх, если бы шутка!

Вот и панове черкасы словно тоже про того капитана вспомнили. Уже не зубоскалят, не гогочут. И я не буду. Посижу, соломаху-затируху ложкой поковыряю.

Да и подумаю. Сытое брюхо, как известно, к ученью глухо, голодное же – наоборот.

– Ну чего, жиду, скучно без сала?

– Ох, скучно, панове!

Думаю.

Говорил мне как-то один мудрый человек: правильно ставь вопросы, а ответы сами придут.

Ну, например.

Если тому четырехпалому от меня что-то вконец нужно, отчего это он пропал? Отдохнуть решил, что ли?

Я даже оглянулся. Пусто! А говорил – не отстанет!

– Эй, пан Юдка, чего глядишь? Или места знакомые?

– Пока нет, пан Логин. Пока еще нет.

Места, действительно, прежние – горы нависают, сосны за камни цепляются.

И Окон не видать. Давно уже.

Вопрос второй. Кому нужно, чтобы жид Юдка этих черкасов не погубил, а на верный шлях вывел?

Хороший вопрос! Только ответов на него много. Поэтому иначе спросим. У кого такая сила есть…

– Или не слышал, жид? Сказано – по коням!

– Бегу, бегу, пан есаул!

…чтобы к бедному Юдке некоего призрака приставить? Да не просто, чтобы выл и цепями тряс, а чтоб в нужную сторону толкал?

Вэй, как интересно! Один вопрос, два ответа!

Едем!

Сполох сторожа подняла – Тарас Бульбенко да Нечитайло-заризяка. Громко вопили, словно впереди целое воинство фараоново. А что?

«А не видел ли господин Логин некоего Моше, что бежал из страны нашей с голотой разной?»

Я бы не удивился. Околица!

– Пан сотник! Пан сотник! Там… Там такое! Да не ворог, панове, нечего рушницы хватать!

Эге, и вправду! Шла себе дорога меж гор, бежала. Петляла.

Исчезла.

– Ого, хлопцы! И чего ж тут такое было?

Я и сам затылок почесал. Что ж тут было такое, чтобы превратить горы…