Крушение России. 1917 - Никонов Вячеслав

Инициатором ее формирования Гурко называл «alter ego Гучкова» депутата Звегинцева. «При его посредстве Гучков предложил мне собрать вокруг себя по собственному выбору некий кружок — группу военных, которые могли бы оказывать комиссии помощь в изучении и обсуждении всех передаваемых на ее рассмотрение законодательных предложений, — читаем в мемуарах Гурко. — …Я сделал все от меня зависящее, чтобы привлечь к этой работе лиц, хорошо известных мне не столько лично, сколько благодаря широте взглядов на военные вопросы. Достаточно сказать, что среди них был будущий начальник штаба Ставки Верховного главнокомандующего генерал Алексеев. Во время войны большинство из тех десяти-двенадцати человек, которые принимали участие в работе кружка, заняло важные посты в военной иерархии. Я не стану их здесь перечислять, поскольку считаю, что такой список не заинтересует возможных читателей этих строк»[1447]. Напротив! Этот список очень даже интересен историку революции.

Итак, Алексеев — будущая первая фигура в армейской иерархии — и подменявший его на посту начальника штаба Гурко. Сам Гучков назовет в качестве важного участника кружка, с которым «работа в комиссии по государственной обороне была особенно тесно сплетена» будущего военного министра Поливанова. Гучков высоко оценивал и работу группы, и вклад в нее Поливанова: «Кружок этот являлся первоначальной лабораторией, где разрабатывались и обсуждались различные вопросы, которые потом шли в комиссию обороны и Думы. Многие вопросы, поднятые по инициативе Думы, возникали впервые в этом кружке… В этот кружок мы иногда приглашали генерала Поливанова, который в частной беседе давал нам возможность ознакомиться с другими сторонами дела и с тем материалом, который, может быть, в неофициальном обсуждении до нас не дошел бы, так что в нем мы видели полное желание осветить нам все закоулки военного ведомства. Разумеется, Поливанов, как и все мы, относился отрицательно к деятельности военного министра Сухомлинова, но он, как честный служака, против своего шефа никакого похода не вел»[1448]. Как нам известно, и сам вел, и активно помогал в этом своим коллегам по кружку.

Еще пару немаловажных фигур добавит к этому списку генерал Антон Деникин, тоже посещавший «кружок»: «Многие участники кружка, как ген. Гурко, полковники Лукомский, Данилов и другие, играли впоследствии большую роль в Первой мировой войне. Все эти лица не имели никаких политических целей, хотя за ними и утвердилась шутливая кличка «младотурок»[1449]. Это была та самая шутка, в которой есть доля шутки. Как и их коллеги из секретного общества «Единение и прогресс», стремившиеся с помощью интриг, запугивания подорвать оттоманский абсолютизм и европеизировать Турцию, завоевывая при этом ключевые посты в государственном руководстве, российские «младотурки» боролись схожими методами с российской властью для европеизации России и завоевывали себе все — помогая друг другу — все новые посты в военном руководстве. К 1917 году генерал от инфантерии Юрий Данилов был начальником штаба Северного фронта генерала Рузского, а генерал-лейтенант Александр Лукомский занимал ключевую должность генерал-квартирмейстера Ставки. В числе участников встреч на квартире Василия Гурко разные источники называют также фамилии генералов Янушкевича, Филатьева, Мыш-лаевского, Головина, Крымова.

Не исключено, что именно «кружок» Гучкова — Гурко и имели в виду, когда говорили об упоминавшейся «Военной ложе». Большинство исследователей не подтверждает масонства Гучкова, я в их числе. Те же, кто вслед за Берберовой придерживаются противоположной точки зрения, относят к возглавляемой им масонской ложе генералов Гурко, Половцева, Алексеева, Рузского, Крымова[1450]. Скорее всего, произошла некоторая путаница. Масонская Военная ложа существовала, но совершенно в другом составе. А не масонский «кружок» Гучкова рассматривался некоторыми современниками как масонский. По сути, это подтверждает и Керсновский: «Еще задолго до войны члену Думы Гучкову удалось создать военно-политический центр — так называемую «Военную ложу», — проводивший идеи всероссийской оппозиции в среде молодых карьеристов Главного управления Генерального штаба. Происшедшая в 1908 году в Турции революция младотурок навела Гучкова на мысль произвести подобного рода переворот в России. Для ознакомления с техникой переворота Гучков ездил тогда же в Константинополь. По возвращении его в Россию и родилась «Военная ложа», организованная по образцу масонских лож. Не будучи масонской по существу, «Военная ложа» была связана, тем не менее, — через того же Гучкова — с думской ложей определенно масонского повиновения. Соучредителями Гучкова по «Военной ложе» были генералы Поливанов, Лукомский, Гурко»[1451].

Деятельность «кружка» вызывала большие вопросы у Петербургского охранного отделения. Незадолго до войны оно сообщало, что Гучков «устроил на квартире некоего генерала на Сергиевской улице так называемый «тучковский главный штаб»… На означенных частных собраниях нередко оглашались и совершенно секретные сведения… Положение Гучкова в военных сферах упрочилось настолько, что перед ним были раскрыты все военные тайны до мобилизационных планов включительно. Гучков явно стремился к тому, чтобы сосредоточить в своих руках все нити управления вооруженными силами страны… К А. И. Гучкову стали уже являться как к какому-то начальнику частей»[1452]. Перспектива установления Александром Ивановичем Буревестником, провозгласившим цель свержения императора, контроля над армией, забеспокоила Сухомлинова, который принял соответствующие меры. В мемуарах Деникина находим: «Лукомский и трое других участников вышли из состава кружка. «Мы не могли, — писал мне впоследствии Лукомский, — добиваться, чтобы Дума отвергла законопроекты, скрепленные нашими подписями». В отношении других, более «строптивых» «младотурок», в том числе и самого Гурко, Сухомлинов, после доклада Государю, принял меры к «распылению этого соправительства», как он выражался, предоставив им соответственные должности вне Петербурга»[1453]. Этого они Сухомлинову и Николаю не простят.

Война дала «младотуркам» шанс. Хорошие военные были востребованы. Помогая друг другу, они поднимались все выше по лестнице военной иерархии. Их карьере активно способствовали думские и земгоровские круги. Блестяще удался заговор против Сухомлинова, Думе и всей прогрессивной общественности удается добиться назначения Поливанова военным министром. Алексеева на должность начальника штаба Ставки Верховного главнокомандующего Николай II выбрал сам, ценя его таланты. С высших армейских должностей Поливанов и Алексеев подтягивают наверх и других «младотурок».

Под влиянием военных неудач настроения Гучкова и его кружка заметно радикализируются. «На Государе и Государыне и тех, кто неразрывно был связан с ними, на этих головах накопилось так много вины перед Россией, свойства их характеров не давали никакой надежды на возможность ввести их в здоровую политическую комбинацию; из всего этого для меня стало ясно, что Государь должен покинуть престол»[1454], — скажет сам Гучков. Спецслужбы, осуществлявшие над ним постоянное наблюдение, сделают общий вывод за 1915 год: «Съездив в Китай, Турцию и Португалию и изучив на месте способы и приемы переворотов в разных странах, а также бывшие у нас бунты во Владивостоке, Севастополе и Кронштадте и дождавшись такого благоприятного времени, как война 1914 года, Гучков начал действовать»[1455].