Пришедшие из мира имен - Леся Соколова

— Тем не менее, ты сейчас одержим преходящими эмоциями. Внутренний Закон в основе твоей Сути не позволит тебе не предотвратить очередное преступление, ибо ты знаешь, что людям не дано Судить себе подобных.

Сначала ты позволил ей думать, что вы близки, дав ей надежду на совместное будущее. Ты подпустил её слишком близко, разрешил быть рядом столько, сколько ей хотелось, а потом просто выкинул из своей жизни, как надоевшую игрушку. Чем ты лучше умуба? Он делает почти то же самое.

— Когда всё это начиналось, я представить себе не мог, что у девочки мозги набекрень.

— Тебя не насторожила та навязчивая идея, с которой она подошла к тебе? Ты же помнишь, она рассказала, что мечтала о тебе все эти годы, хотя вы и знакомы—то не были. Она вела себя так, как будто бы вы встречались, а потом расстались по нелепой случайности, а ты подыграл ей.

— Как я должен был поступить?

— Нужно было убедить её, что ты совсем не тот человек, которого она рисовала себе всё это время.

— Знаешь что, воу «у меня нет инстинктов», тебе неведомо как это: несколько месяцев без женщины, а тут она сама прыгает на тебя.

— И ты тут же воспользовался её маленькой слепой одержимостью.

— Каждый на моём месте не устоял бы. Для неё, как и для большинства женщин, я всего лишь зеркало, в котором она видит отражение собственной привлекательности. Если бы ты не дал убить себя, то у умуба не было бы повода прийти за Милианой, ведь свою часть Договора он не исполнил бы.

— За ней — да, а как же все остальные?

— А чем ты помог им?

— Теперь я внутри него. Не только он знает всё обо мне, но и я о нём.

— Думаешь, ради этого стоило умирать?

— Теперь ты сможешь найти его, я помогу тебе.

— Но, он будет знать, что мы в сговоре, а значит — предвидеть наши совместные действия.

— До сих пор он имел дело только с малолетними суицидниками, юными людьми с недоформированными чакрами. Ими он мог манипулировать и читать, как открытую книгу. Совсем другое дело — я. Он недооценил соперника, с которым имеет дело, приняв меня за обычную жертву. Я смогу блокировать часть информации, предоставляя ему иллюзию. Он и представить себе не может, что такое возможно. Другие стремились покинуть его, а я буду его постоянным навязчивым спутником до тех пор, пока ты не затолкаешь его в контейнер. Я опытный владелец нитрона, поэтому смогу восстановить своё эфирное тело и кормить умуба до его конца, не подпуская к другим.

— И что это значит?

— Умуб звучит мною, просто иди по моему следу. С другими жертвами ты не был знаком лично, поэтому не чувствовал их, а меня ты почуешь, даже на большом расстоянии.

Герт вдруг занервничал:

— Он просыпается, мне пора. Найди и убей меня, он наверняка примет мою внешность, чтобы сбить тебя с толку и будет морочить голову. Просто затолкай меня в контейнер!

— Где тебя искать?

— Он всегда там, где скопища народу, туда он приглашает своих жертв.

Я выпал из сна.

Да, это был сон. А в неумолимой вернувшейся реальности я лежу на безобразной круглой кровати, вся обстановка и стены на своих местах, а моё тело послушно движется. До меня дошло, как я облажался, вовремя не соображая, что происходит. Драгоценное время было потрачено на глупые разговоры, а нужно было задавать конкретные вопросы.

 Умуб звучит, как Герт, но обязательно ли он так же выглядит, или может принимать любую другую форму?

 Знает ли он, что именно я преследую его, или он просто искал повода убить Милиану?

И почему Герт назвал её первой жертвой?

«Он всегда среди скопища людей там, куда приглашает свои жертвы».

Действительно, убитых никогда не находили в квартирах, несмотря на уединённый образ жизни, все они добровольно являлись в какой-нибудь парк или центр.

Наскоро приняв душ, я отправился туда, где нашли Герта. Охота началась, сегодня я первый и последний раз за много последующих дней ночевал в своей квартире.

Парк Тоадез — многоуровневый, многофункциональный, никогда не спящий высокотехнологичный общественный центр, способный вместить и обслужить до миллиона посетителей одновременно. Сидя в кресле около бассейна, я завтракал и пытался найти Герта по коду через сеть, но быстро убедился в безуспешности. Код имеет физические параметры, а Герта нет в живых.

Преодолевая мучительную боль, я зашел в БД Безопасности и просмотрел запись с места преступления. Хотя я и был морально готов, всё равно просидел в оцепенении некоторое время, убеждая себя, что это тело — не мой друг, а всего лишь его временная сменная оболочка, а он сам ходит здесь, находясь внутри умуба.

Я всегда чувствовал Герта, знал, что он где-то рядом. Я мог проживать его приближение с самого первого дня нашего знакомства, ещё до того, как мы стали друзьями. Как я знал, что он прячется в тени, не видя его?

Расслабился и разлился, выходя мысленно за границы собственного тела, сжимающего в руке остатки воды. В голову ударили тысячи запахов и звуков: веселье, озабоченность, нервозное ожидание, беспечность, любопытство, сексуальный интерес. Я встал и медленно пошел сквозь оживлённый людской поток.

Иногда мне казалось, что я слышу его тепло, но ощущение быстро ускользало. Сначала я шел пешком, прошли сутки, но результатов не появилось. Освоившись немного с изменённым восприятием, попробовал передвигаться на скоростных эскалаторах, скользя сквозь уровни. Прошло два дня, я ел на ходу, немного дремал, ощущения стали возникать чаще, мне показалось, что я увидел Герта в толпе.

Я почти не спал, но упорно продолжал двигаться до тех пор, пока сон не начал притуплять мои движения и ощущения. Даже не пытаясь найти местечко потише, я развернул кресло и уснул в нём. Гул толпы не затихал, даже во сне я прислушивался к мельчайшим крупицам звука.

Вскоре я потерял счёт времени.

Переодевался и наскоро принимал душ в общественных санузлах, ел на ходу, поторапливая летающих официантов, спал, где придётся.

Один раз очень явственно увидел Герта, сидящего в кресле, не упуская его из виду, кинулся к тому месту, но человек исчез. Я не сомневался, что подобрался очень близко и стал позволять себе ещё меньше отдыха: скоро всё закончится, вот тогда и высплюсь.

В какой-то момент усталость достигла своего апогея, прошло более недели Синона, уже девятый день я не сплю нормально, восемь суток по 32 часа в каждых — это неделя. В краткие моменты сна ощущения обостряются, я продолжаю идти по следу, а, проснувшись, повторяю маршрут из сновидения. В какой то—момент, реальности начали путаться в моём сознании, я сказал себе: «Всё бесполезно, прости меня, Герт, но я не могу больше». И поехал домой.