История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 2 - Луи Адольф Тьер

состоявшую из восьмого и девятого корпусов, а на дороги из Каринтии и Карниолы послал только авангарды. Полковник Вокманн с несколькими батальонами и эскадронами должен был завладеть Понтеббой, атаковав в горах французские аванпосты, а генерал Гавасини с одним подразделением должен был перейти Изонцо выше Градишки и двигаться на Удине, где предстояло воссоединиться всем частям австрийской армии.

Все эти комбинации были излишни, ибо Евгений, не ожидая нападения раньше конца апреля, располагал лишь дивизией Сера перед Удине и дивизией Бруссье перед Понтеббой. Австрийцам пришлось только отбросить аванпосты на всех дорогах, которыми они шли: 10-го полковник Вокманн оттеснил авангарды дивизии Бруссье, генерал Гавасини без труда перешел Изонцо, а главный корпус с еще меньшими затруднениями вышел к Удине, где находилась только одна французская дивизия.

Евгений, захваченный врасплох внезапным появлением неприятеля и не привыкший к командованию, хоть и привыкший к войне под командованием своего приемного отца, был горячо взволнован столь новым для него положением. Из восьми дивизий, составлявших его армию, при нем находились, как мы уже сказали, только дивизии Сера и Бруссье. Несколько сзади, между Ливенцей и Тальяменто, располагались французские дивизии Гренье и Барбу, а также итальянская дивизия Североли, а дальше, у Эча, – французская дивизия Ламарка, итальянская дивизия Руска и драгуны, составлявшие основу кавалерии Евгения. Шестая его французская дивизия, дивизия Миолиса, всё еще оставалась далеко позади, задержанная положением в Риме и Флоренции.

В таких обстоятельствах Евгению оставалось только одно решение – быстро отойти назад к основной массе сил и сконцентрироваться. Каким бы неприятным не было отступление, следовало решаться на него как можно скорее, ибо никогда не следует считать неприятным решение, приводящее к хорошему результату. Евгений и решился на него, но с сожалением, которое вскоре должно было стать для него роковым, ибо помешало довести движение по сосредоточению войск до нужного пункта. Он приказал дивизиям Сера и Бруссье отойти за Тальяменто и передвинуться к Ливенце, куда должны были спешно подойти дивизии Гренье, Барбу, Североли, Ламарка и Груши. Генерал Сера просто отошел назад без боев. Бруссье пришлось дать весьма горячие бои полковнику Вокманну, который искусно теснил его из долин верхнего Тальяменто. К счастью, австрийцы, хоть и намеревались застигнуть французов врасплох, двигались не слишком быстро. На путь от границы до Тальяменто они потратили четыре дня, что давало время произвести концентрацию войск, чем и сумел бы воспользоваться более опытный генерал, нежели принц Евгений.

Отойдя за Тальяменто, он присоединил французские дивизии Гренье и Барбу, итальянскую дивизию Северо-ли и остановился между Порденоне и Сачиле, поскольку австрийцы преследовали его весьма вяло. Прибыв туда, он совершил ошибку, оставив в Порденоне без всякой поддержки сильный арьергард, состоявший из двух батальонов 35-го и одного полка легкой кавалерии, под командованием генерала Саюка. Генерал Саюк, не выказав бдительности, необходимой в авангарде при движении вперед и в арьергарде при отступлении, совершил другую ошибку, запершись вместе со своими солдатами в Порденоне, вместо того чтобы разведать местность. Узнав о присутствии французского арьергарда, австрийцы выдвинули вперед подразделение пехоты и внушительное кавалерийское войско, полностью окружили Порденоне, отрезав все коммуникации этого пункта и Сачили, и атаковали Порденоне. Французские войска, не готовые к обороне, были вынуждены отступить и искать спасения в стремительном бегстве, но на дороге они натолкнулись на многочисленную кавалерию, атаковавшую их со всех сторон. Французские гусары пытались прорваться, некоторым удалось ускользнуть, остальные были порублены саблями или взяты в плен. Пехота искала спасения в доблестном сопротивлении. Оба батальона 35-го, старого итальянского полка, встали в каре и могли бы остановить австрийских всадников, если бы тех было меньше. Они сразили выстрелами из ружей несколько сотен всадников и усеяли землю трупами людей и лошадей. Но вскоре у французов кончились патроны и остались только штыки. Пять сотен несчастных французских солдат заплатили за нерадение своего генерала, пав под саблями австрийцев. Остальные были взяты в плен.

Это досадное происшествие усилило пыл австрийских войск, которые впервые за долгое время заставляли французов отступать, и породило в них надежду на победу.

Евгений собрал генералов, столь же растерянных, как он сам: они привыкли героически сражаться при Наполеоне, но не командовать, и были готовы скорее пойти на смерть, чем высказаться по столь важному вопросу, как необходимость дать сражение. Очевидно, благоразумнее всего было продолжать отступление вплоть до воссоединения всех войск и нахождения выгодной для сражения позиции. При отступлении к Пьяве ожидалось присоединение пяти французских пехотных дивизий и одной итальянской, двух прекрасных драгунских дивизий и ломбардской королевской гвардии. Наконец, и сама река Пьяве представляла превосходную линию обороны. Но Евгений не обладал ни достаточным опытом, ни достаточным авторитетом, чтобы не считаться с ропотом в армии. Задетый молчанием генералов и пересудами солдат, он решил остановиться перед Ливенцей, между Сачили и Порденоне, на незнакомом участке, не представлявшем никаких преимуществ, где еще не успели сконцентрироваться его войска.

Вечером 15-го, после поражения в Порденоне, он приказал остановиться и возобновить наступление во всех пунктах. При отступлении он присоединил к дивизиям Бруссье и Сера дивизии Гренье, Барбу и Североли. Все пять дивизий насчитывали около 36 тысяч человек, тогда как численность австрийских войск составляла 45 тысяч наилучших солдат. Превосходство австрийцев было слишком явным, к тому же участок оказался неудобным. На правом фланге располагались деревушки, изгороди, затопленные земли и многочисленные каналы, прочно занятые австрийцами. В центре участок возвышался, образуя гребень, через который шла дорога из Сачили в Порденоне. На дороге французы владели деревней Фонтанафредда, напротив Порденоне. На левом фланге склон гребня переходил в равнину, простиравшуюся до самого подножия Альп. На ней виднелись два городка – занятый французами Ровередо и занятый австрийцами Корденонс. Итак, справа находилась пересеченная местность, усеянная препятствиями, в центре – дорога, идущая перпендикулярно от линии французов к линии неприятеля, слева – равнина.

К несчастью, Евгений и начальник его штаба Виньоль столь же необдуманно приняли план сражения, сколь и само решение его дать. Даже не проведя разведки местности, они решили, что на рассвете 16 апреля генералы Сера и Североли выдвинутся справа на Пальсе и Порчиа и попытаются захватить их любой ценой, а в центре дивизия Гренье займет позицию на дороге перед Фонтанафреддой и начнет наступление лишь после того, как Сера и Североли преодолеют многочисленные препятствия. Слева Бруссье, подойдя к генералу Гренье по равнине Ровередо, займет такую же выжидательную позицию. И наконец, сзади генерал Барбу будет поддерживать французскую линию. Этот порочный план давал австрийцам время улучшить свои позиции.

Утром 16 апреля французские солдаты, не знавшие, куда их ведут, но довольные тем, что будут сражаться с неприятелем,