Лето Гелликонии - Брайан Олдисс

— В самом деле? И вы об этом знали?

— Да, естественно. А сейчас, с вашего разрешения, я отправлюсь в свою комнату, приму там ванну и завалюсь спать. В мои годы обильные возлияния — не самое лучшее времяпрепровождение. Прошу прощения, ваше величество.

— Мы поговорим еще утром. Спокойной вам ночи.

Новые подземные толчки случились в самом начале ночи.

На этот раз они были очень сильные и город взволновался. В беднейших районах города с крыш сыпалась черепица и обваливались балконы. Горожане с криками выбегали из домов на улицу. Во дворце началась паника.

Все это устраивало ЯндолАнганол а. Для осуществления его планов суматоха подходила как нельзя лучше. Осмотрев задний двор дворца, его капитан обнаружил множество выходов, вполне укромных и доступных для тех, кто тайно хотел ими воспользоваться. Многими из этих дверей для своих частных целей пользовалась дворцовая челядь. С парадной стороны дворец охранялся многочисленным караулом, но задний двор был доступен для кого угодно.

Воспользовавшись одним из таких выходов, король ЯндолАнганол вышел наружу, где оказался свидетелем странного события. По аллее, тянущейся вдоль северной части дворца, подкатил фургон, запряженный шестеркой хоксни. Из фургона выбрались шестеро крепких мужчин. Пока трое из приехавших отодвигали деревянные засовы с боковой двери фургона, четвертый держал под уздцы хоксни, готовясь провести повозку во дворец. Как только дверь фургона растворилась, все четверо наперебой принялись кричать внутрь, приказывая кому-то находящемуся там выходить наружу. После того как изнутри фургона не последовало ответа, двое мужчин с руганью и проклятиями влезли внутрь и вытащили на улицу упирающуюся связанную фигуру. Поверх головы пленника был наброшен и увязан веревкой мешок. Несчастный испустил несколько слабых стонов, в наказание за что его несколько раз сильно ударили по плечам кнутом.

Действуя дальше без лишних слов, четверка здоровяков отомкнула имеющуюся в задней стене дворца железную дверь и втащила туда пленника. Дверь вслед за ними захлопнулась, и все стихло.

За всем этим король ЯндолАнганол наблюдал, спрятавшись в тени портика. Рядом с ним стояла принцесса Милуя Тал.

Они собирались устроить свое убежище в одном из павильонов Парка Свистуна, который назывался «Белый Павильон». Там, под защитой двурогих Первого Фагорского Полка, они будут находиться в безопасности. По дороге до павильона они в своих разговорах все время возвращались к событию на заднем дворе дворца, которому они стали невольными свидетелями.

— Я слышал, что твой отец хочет убить меня.

— Если бы. Убийство — это еще не так плохо. Он задумал нечто похуже — опозорить тебя. Я не знаю, каким образом он собрался это сделать, — я пыталась выведать у него хоть что-нибудь, но у меня ничего не получилось. Неужели и вправду со всеми королями так тяжело? Надеюсь, что после того как мы сбежим в Матрассил, ты не станешь таким же? Мне не терпится отправиться в путь, совершить плавание вниз по реке. Говорят, что лодки, плывущие вниз по течению, развивают такую страшную скорость, что на ходу обгоняют птиц.

— А в Борлиене есть пекубы? Мне хотелось бы завести там нескольких, устроить так же, как в комнатах моей матери. Четыре пекуба было бы в самый раз, ну может быть, пять — надеюсь, мы сможем это себе позволить? Отец сказал, что ты хочешь отомстить ему и наверняка отрежешь мне голову, но я только посмеялась над ним и показала ему язык — ты видел, какой длинный у меня язычок? — и спросила его: «За что ему мне мстить, ты, старый король-глупец?», а он ничего не ответил, а только покраснел от злости как вареный рак. Я думала, его тут же на месте хватит удар.

Принцесса весело щебетала и одновременно осматривала комнаты и их обстановку. За ней, с единственной лампой в руке, шел ЯндолАнганол.

— Я не собираюсь тебя обижать, Милуя, и даже в мыслях у меня никогда такого не было. Можешь мне поверить и успокоиться. Все почему-то считают меня невероятным злодеем. На самом же деле я такой же послушный сын Акханаба, как и все остальные его дети. Твоему отцу я тоже ничего плохого не сделаю.

Плюхнувшись на постель, принцесса уставилась в окно.

— То же самое сказала и я ему, но мои слова были для него пустым звуком. Он был настолько вне себя, что все-таки немножко проговорился. Ты знаешь СарториИрвраша?

— Знаю, и очень хорошо.

— Он снова в руках моего отца. Его нашли в одной из задних комнат.

Король отрицательно покачал головой.

— Этого не может быть. Он сидит в шкафу с кляпом во рту. Ночью мои капитаны приведут его сюда, в этот дом. Здесь он будет в безопасности.

Милуя Тал сдержанно хихикнула.

— Отец обманул тебя, Ян, обвел вокруг пальца. В твоем шкафу сидит другой человек, раб, которого они подменили в темноте. Настоящего СарториИрвраша выкрали, когда все встречали этого противного толстяка принца Тайнца.

— Всемогущего ради! Этот хитрец СарториИрвраш против меня что-то замышлял, а теперь явно сам угодил в беду. В свое время он был моим придворным советником. Что же он такое натворил? Наверное, опять что-то открыл, и на этот раз его открытие вышло ему боком. Что бы ни случилось, Милуя, я должен все узнать об этом его открытии, тем более что здесь замешана моя честь!

— Ох, зиганкис, «замешана моя честь»! Сейчас ты говоришь в точности как мой отец. Я хочу слышать от тебя совсем другое. Например, что мое детское очарование сводит тебя с ума или что ты сходишь с ума от вида моих глаз?

ЯндолАнганол поймал принцессу за руку.

— Может быть, так и скажу, моя милая Милуя. Но запомни: простое безумие меня никогда не привлекало, потому что у него нет будущего. Бесчестье же требует к себе пристального внимания, потому что обращаться с ним нужно крайне осторожно, чтобы не заразиться им раз и навсегда. Раз потеряв честь, ее больше не вернуть. Но стоит мне достойно встретить бесчестье и дать ему такой же достойный отпор, я приобрету всеобщее уважение. После этого станет возможным все, в том числе и союз между моим королевством и королевством твоего отца, каким бы удивительным сейчас это ни казалось. Давно я думал об этом союзе, хотел его, и я добьюсь своего, с твоим ли отцом или с кем-то другим, кто взойдет на престол после него.

Милуя всплеснула руками.

— После него королевой Олдорандо стану я! Тогда под твоей властью окажутся обе страны.

Несмотря на все свое напряжение, на гнетущее предчувствие того, что еще одна беда может сломить его, король Орел рассмеялся, подхватил Милую на руки и прижал к себе ее тоненькое изящное тело.