Монументы Марса (сборник) - Кир Булычев

– У меня нет фонаря.

– Нет фонаря. – Сосед улыбнулся шире прежнего. – Как же так, нет фонаря? А я вот свой посеял. Ну вы уж меня извините…

Вроде бы ему надо уйти, а он медлил, топтался в дверях, словно ждал, что его пригласят. А Елизавета Ивановна так была разочарована, что это не Володя, а сосед, что и не пригласила заходить.

Сосед ушел. Елизавета Ивановна вернулась в комнату. Сашенька спала. Неладно получилось – сама хотела дружить с соседями, а когда один пришел, почти прогнала.

На следующий день, когда вела Сашеньку из детского сада, Елизавета Ивановна встретила соседа у подъезда. Тот спешил домой с удочками через плечо.

– С рыбалки? – спросила весело Елизавета Ивановна.

Сосед как-то не сразу сообразил, что к чему. Поглядел на удочки, пожал плечами, а Елизавета Ивановна уже поняла, что сморозила глупость, – кто же ходит на рыбалку без ведра или бидона, чтобы складывать пойманную рыбу?

– Нет, – сказал сосед, – вы уж простите, я на рыбалку попозже пойду.

Они задержались у подъезда, пропуская друг дружку вперед. Потом Сашенька обогнала взрослых, побежала к двери.

– Ну иди же, бабушка!

– Это ваша? – спросил сосед.

– Внучка, – сказала Елизавета Ивановна. – Ей уже шестой год.

– Никогда бы не подумал, что у вас внучка. Вы так хорошо сохранились. Удивительно просто, да, удивительно…

– А вы заходите к нам как-нибудь, – сказала неожиданно для себя Елизавета Ивановна. – Чаю попьем…

– Ну что вы, как можно, – не то обрадовался, не то огорчился сосед. – Я же человек занятой, но спасибо.

Так Елизавета Ивановна и не поняла, ждать гостя или нет.

На следующий день сосед позвонил часов в восемь вечера. В руке раскачивался пластиковый пакет, в котором вздрагивала сильная серебристая, еще живая рыбина.

– Порыбачили? – обрадовалась соседу Елизавета Ивановна. – Ах, какую большую поймали!

– Это вам, – сказал сосед. – Я вот наловил и принес.

– Ну что вы! – смутилась Елизавета Ивановна. – Ну зачем так? Нам же ничего не нужно. Рыба денег стоит.

Сосед тянул к ней руку с пакетом, пакет раскачивался, и как дальше вести себя – было неясно.

– Нет, вы не подумайте, – совсем смутился сосед. – Я, если желаете, с вас деньги возьму, как в государственном магазине.

– Ну конечно. – Елизавета Ивановна поняла, что виновата, обидела человека – ну что стоило принять подарок соседа, человек хотел приятное сделать, а она в фонарике отказала, а теперь вот вынудила человека торговать подарками… Думая так, Елизавета Ивановна не могла уже отступить от содеянного и спросила вслух: – А сколько она весит?

И думала лихорадочно: «Ну куда же я кошелек положила? Где же этот проклятый кошелек? А там деньги есть? Получка только завтра…»

– Не беспокойтесь, – засмеялся сосед, опомнился, – вы потом взвесите. И меня информируете.

Так, смеясь, он прошел на кухню, положил рыбину в таз, приготовленный для стирки, поглядел на часы и откланялся.

– Дела, – сказал он. – Дела меня ждут.

Вечером, позже, Елизавета Ивановна стирала в ванной, а за стеной шумел сосед – видно, работал. Ууух-пата-там, уу-ух-пата-там. Она пошла спать, а он все трудился.

Назавтра Елизавета Ивановна приготовила рыбу, купила бутылку вина и тортик «Сказка». Потом, уложив Сашеньку, набралась смелости, сама позвонила в дверь соседу.

Сосед долго не открывал, она уже решила, что его нет дома, потом отворил на ладонь, проверил, она ли, после этого скинул цепочку.

– Чего? – спросил он чужим голосом.

– Я, простите, вашу рыбу поджарила, думала, может, вы зайдете… Но, видно, не вовремя.

– Приду. – Сосед захлопнул дверь.

И в самом деле пришел через полчаса. Смоченные водой волосы гладко зачесаны, приличный и вежливый. Денег за рыбу не взял, отмахнулся, хоть Елизавета Ивановна на всякий случай подсчитала и положила на буфет в конверте. Сказал:

– Считайте, что отплатили мне приготовлением пищи.

Выражался он, как заметила Елизавета Ивановна, скучно, что бывает у пожилых людей, много имевших дела с казенными бумагами.

– Я, прошу прощения, не успел представиться, – сказал он, проходя в комнату. – Николин, Петр Петрович. О вас все знаю, в домоуправлении спросил еще при переезде. Полезно знать кое-что о биографии соседей по этажу. А вдруг какой бандит или хулиган попадется, правильно? А у вас здесь чисто, красиво.

Собирая на стол, Елизавета Ивановна рассказывала Николину о своей жизни, тот слушал внимательно, гулял по комнате, разглядывал книги и вещи, а когда Елизавета Ивановна вышла на кухню, замер на месте, ожидая ее возвращения, – проявлял деликатность.

– А я вот вам крайне признателен, – сказал он, снимая с полки какую-то книгу. – Будучи человеком одиноким, я вынужден питаться в предприятиях общественного питания или готовить себе дома, к чему я плохо приучен. У вас научная литература, я погляжу.

– Это не мои книги, зятя библиотека.

– Надо читать, следить за новинками. В моей трудной жизни я был лишен возможности достойного образования, но сейчас на досуге читаю журналы, слежу. Без образования в наши дни чувствуешь себя бессильным перед силами природы.

– Правильно, – отозвалась Елизавета Ивановна, ставя на стол рыбу, – меня иногда просто ужас берет перед всеми этими бомбами и ракетами. Мои-то в Алжире. Далеко.

– Если что случится, – сказал Николин серьезно, – то вы и не узнаете. Война будущего – дело минутное. Если некуда скрыться.

– Может, вы бутылку откроете? – спросила Елизавета Ивановна, чтобы перевести разговор на другое.

– С другой стороны, – продолжал Николин, открывая бутылку и разливая портвейн по рюмочкам, – для человечества в целом куда серьезней проблема мироздания. И я беру именно на таком уровне. Вы позволите мне иногда пользоваться вашей библиотекой?

Ушел он поздно, довольный, на прощание обещал позвать к себе.

– Как кончу одну работу, – сказал он, – обязательно позову.

Елизавета Ивановна думала, что он тут же заснет, все-таки почти в одиночестве выпил целую бутылку портвейна, но Николин сразу принялся за работу. Пока Елизавета Ивановна мыла посуду, она слышала, как шумит сосед за стеной – у-ух та-та-там, уу-ух та-та-та…

С тех пор Николин зачастил к Елизавете Ивановне. То за солью забежит, то телевизор посмотреть – своего у него не было, то пуговицу пришить попросит. А Елизавета Ивановна была рада. Да и сам он всегда был готов оказать услугу. Раз как-то заходил в садик за Сашенькой, когда у Елизаветы Ивановны было профсоюзное собрание, иногда помогал по хозяйству – прибил полку на кухне, заклеил окна. И все это он делал с улыбкой, легко, разговорчиво. А больше всего он смеялся, если приезжал с рыбалки, приносил в подарок рыбу.