Атлантарктида. Дикий, дикий Норд. Из глубины - Василий Головачёв

хода, стенки которого походили на слой пряжи всё того же грязно-коричневого с янтарным просверком цвета. Видимо, они тоже были созданы коралловыми полипами.

Однако предположение Дениса о «куске пемзы» не оправдалось. Ход петлёй охватывал основание конуса, разветвляясь на более узкие «червоточины», но всё-таки вывел разведчиков внутрь необычного сооружения, имевшего нечто вроде такого же конусовидного зала, наклонные стены которого поросли колючками и чешуями чистого медово-золотистого цвета. Кончики колючек оранжево светились, будто были накалены до высоких температур, хотя это было иллюзией: вода, наполнявшая зал, при соприкосновении с колючками не кипела.

– Плантация, – проговорила Богушанская, ворочая фонарём.

– Какая плантация? – не понял Вербов.

– Я была в погребах, где выращивают вёшенки и шампиньоны, этот зал похож на такой погреб.

– Вряд ли это грибы.

– Просто похоже.

Обошли совершенно пустой зал по периметру, обнаружили в полу отверстие, почти заросшее перепонками и чешуями.

– Рискнём? – остановилась над ним Богушанская.

Вербов глянул на циферблат комплекса датчиков на запястье руки: вспыхнувшие цифры времени показали, что водолазы находятся под водой всего полчаса.

– У нас максимум полтора часа.

– Надо же выяснить, куда нас занесло? Вдруг это и есть центр базы?

– Не похоже. Центр должен иметь охранные системы, а тут пусто, как в гробу.

– Какой-нибудь запасной выход. Сам говорил, что логика старогеев отличается от человеческой. Они уверены, что для охраны базы достаточно «осьминогов».

– Ладно, проверим, куда ведёт этот люк.

Перепонки оказались весьма прочными, поэтому пришлось прибегнуть к помощи ножа. Вербов очистил отверстие в полу помещения, просунул в него голову, жалея, что под рукой нет беспилотника.

Сначала показалось, что он заглянул в глубокий колодец, заполненный жидким мраком. Потом пришла мысль, что они пробили ход в придонный слой океана. Однако глаз коснулись лучики синеватого свечения, располагавшиеся в неимоверной бездне жемчужной россыпью.

– Вот дьявол!

– Что ты увидел?

– Похоже, внизу помещение больше того, где мы с тобой.

– Давай я пойду первой.

Вместо ответа Вербов просунул в отверстие торпеду гидроцикла и пролез сам, включая фонари, нашлемный и скутерный.

Столбы света разогнали мрак.

Помещение действительно оказалось большим, занимая, очевидно, всю нижнюю часть конуса. Но и оно было совершенно пустым, не считая заполнявшей его воды. Пористые стены помещения тоже поросли чешуями. Некоторые из них тянулись листьями деревьев длиной до полуметра. Светились же круглые чешуевидные наросты, похожие на перья, складываясь в необычные гирлянды «лампочек».

Высота помещения достигала трёх десятков метров, диаметр самой широкой части – полусотни метров. Понять его предназначение было трудно, если учесть, кто его строил.

– Резонатор, – проговорила Богушанская со смешком.

– Как? – заторможенно переспросил Вербов.

– Вся эта конструкция напоминает волновой резонатор, а весь конус – антенну. Я хоть и не радиоинженер по образованию, если ты помнишь, но кое-что читала и мыслю стандартно.

– Мыслишь ты раскованно, мне бы никогда не пришла в голову идея резонатора. Хотя я не уверен, что речь идёт о радиоволновом резонаторе.

– Может быть, это инфразвуковой излучатель. Ведь кто-то же формирует импульсы квакеров?

Вербов с возросшим интересом поводил лучом фонаря по чешуйчатым стенам.

– Инга, ты гений! Ей-богу, мы внутри инфразвукового комплекса. Но тогда надо поскорее удирать отсюда.

– Почему?

– А если владельцы вознамерятся включить квакер? Что от нас останется?

Богушанская передёрнула плечами.

– Сообразила… Лучше смыться… С другой стороны, непонятно, зачем старогеям понадобилось устанавливать антенну квакера в подземном зале.

– Спросим, если встретим.

Девушка рассмеялась.

– Ты всерьёз рассчитываешь установить контакт с подводными жителями?

– Вай нот, как говорит один мой приятель. Почему нет?

– Они тысячи лет скрывались от людей, изредка напоминая о себе появлением НЛО и НПО.

– Ситуация изменилась. Раз они начали захватывать современные подводные лодки, значит, мы наступили им на мозоль. Стоит подсуетиться и наладить связь, пока этого не сделали конкуренты.

Богушанская помолчала, покружила у стен резонатора.

– Смотри, и здесь в полу дырка.

Вербов осветил пол, обнаружил рытвину, густо заросшую перьями и чешуями.

– Чёрт с ней, нет смысла искать то, не знаю что, если это и в самом деле всего лишь антенна.

– А если через неё мы попадём в центр?

– Я уже говорил, любые пути в центр должны охраняться, а охраны тут не видать. Конус потому и не охраняется внутри, что играет подсобную техническую роль. Снаружи комплекс сторожит «осьминог», внутри охрана не нужна, так как старогеям в голову не пришло, что мы можем пробраться в их технический узел.

Вербов задумался.

– Неуютно без связи… Да и «Краб», по сути, беспомощен перед атакой нескольких «осьминогов».

– Максим справится.

– Он тебе нравится?

Инга фыркнула.

– Не поняла вопроса, командир. Ты проверяешь меня на психологическую устойчивость?

Вербов улыбнулся.

– Он в тебя влюбился по уши.

– Это его проблемы, – сухо сказала девушка.

Денис перестал улыбаться. Он давно замечал странное одиночество Инги, никогда ни с кем не завязывающей интимных отношений. Объяснение лежало на поверхности: она любила своего командира. Но выяснять отношения с ней Денис не хотел, он любил другую женщину.

– Попробуем протиснуться.

Нож со скрипом срезал гроздья чешуй, освобождая дыру в полу.

Луч фонаря упал в фиолетово-зелёную бездну.

– Кажется, под нами ещё одно помещение.

– В таком случае конус уходит в недра скального пласта.

Вербов направил скутер в дыру, пролез сам. Подождал спутницу.

Предположение оказалось верным. Помещение было точно таким же, что и над ним, разве что шире и выше. И дно его было не ровным, как на верхних этажах, а представляло собой кратер с растущим из него «кактусом».

– Вот тебе и излучатель, – сказала Богушанская с удовлетворением.

Настроение испортилось. Стало казаться, что кто-то наблюдает за непрошеными гостями и держит палец (щупальце, манипулятор) над кнопкой включения квакера.

– Быстренько поищем ходы в стенах, если они есть, и рысью назад!

Ходы нашлись. Вербов после некоторых колебаний выбрал один из них, самый большой, и разведчики устремились в темноту ажурной толщи стен помещения, игравшего, вполне возможно, роль резонатора инфразвука.

Ход как минимум дважды обегал помещение, постепенно углубляясь в недра донных пород, нырнул вниз на десяток метров и вывел водолазов практически в копию зала, из которого они только что выбрались. Только этот зал был ещё больше, углубляясь в породы океанского дна не меньше чем на сто метров, и был застроен лесом ажурных прозрачно-янтарных колонн, испускающих нежное медовое свечение. Колонны соединялись друг с другом красивыми мостиками фрактальных узоров. Вверху, то есть под потолком помещения, имевшего форму усечённого конуса, колонны светились ярче, внизу, у основания – тускнели, но всё же было видно, что пол зала представляет собой сплошные «заросли чертополоха».

Снова на ум пришла мысль, что все эти конструкции и «заросли» выращены