"Фантастика 2023-127" Компиляция. Книги 1-18 (СИ) - Острогин Макс

Холодно. Ледяной компот облип комбинезон, китайское изделие выдержало. Я попытался влезть по скобам.

Не получилось, каждая ступень оказалась покрыта толстенным слоем льда, уцепиться не за что. Ножом лед не отковыривался, пришлось колоть прикладом. Куски били по голове. Так я поднялся на три ступеньки, когда почувствовал запах. В трубе воняло. Не обычной нашей мерзостью, приятным. Цветами, травой… В канализационной трубе не может пахнуть цветами и травой! Никак. Особенно зимой. Или у меня что-то с головой, или…

Газ. Вообще смертельный газ не должен быть вкусным, он прежде всего не должен никак ощущаться, я же его слышал превосходно. Надел противогаз. Газ хоть и китайский, а все равно газ, обязан задержаться.

Вдруг мне подумалось: а что, если это не просто газ? Если он еще и взрывается? Сначала травануть, потом выжечь и взорвать.

Стал долбить по ступеням с утроенной силой. Лед отслаивался мелкими кусками, руки примерзали, и кожа тоже примерзала к железу, отдиралась тонкими полосками, но боли я уже не чувствовал. Уперся затылком и плечами – смех, если наверху машина окажется, – но мне повезло, люк был свободен и даже не очень приржавел. Надавил на него загривком, напрягся, правая нога поехала и заныла, я надавил еще, люк приподнялся и сдвинулся. Несколькими движениями сместил его вбок и выбрался на асфальт. Рядом стоял небольшой грузовик, закатился под него.

Дирижабль висел неподалеку. Меня не заметили, я пополз между машинами, и тут же рвануло, в небо бешено ударил столб малинового пламени. И еще в нескольких местах с ревом взлетели тяжелые люки, и вырвавшийся огонь нарисовал в воздухе знаки вопроса.

Доверяйте предчувствиям, останетесь живы.

Дирижабль стал набирать высоту. Летуны тоже, затем втянулись внутрь. Когда китайцы исчезли в облаках, я выбрался из-под ржавого железа и побежал обратно, к телецентру.

На четвертый, выставил растяжку, пролез под баррикадой. В монтажную, я как-то уже привык к этому месту.

– Это я! – сказал погромче, чтобы Егор с перепугу не всадил в меня разрывную.

Егор встретил меня у второй двери. Довольный какой-то.

– Тут это… – сказал он смущенно. – Совсем что-то…

– Что совсем что-то?

– Алиса. Она вернулась.

Алиса вернулась. Она всегда возвращается. Я к ней привык. Если Алисы нет где-то рядом, я чувствую себя неспокойно.

– Она вернулась – и что?

– Не знаю. Мне кажется, что-то ненормальное с ней…

Ненормальное. Она вообще вся ненормальная, от ногтей до кончиков волос.

– Она пришла и… – Егор не находил слов.

– Она на меня как-то не так посмотрела…

Егор прищурился, лицо у него получилось страшное.

– А потом ее стошнило.

– Как? – не расслышал я.

– Стошнило. Чернотой. Вонь стояла, я чуть не выбежал… А она меня схватила и флягу сорвала. С водой.

Алиса лежала возле стены. На полу. Спала. Дышала равномерно и даже вроде как чуть улыбалась.

– Она всю флягу выдула. – Егор постучал по бутылке.

– Алиса выпила всю воду?

– Да.

Интересно. Алиса стала пить.

– А потом ее еще раз стошнило, и тоже чернотой. А после этого завалилась. И крыса тут же извивалась где-то, Чапа. Она ее охраняет, кажется.

Я взял стул, сел рядом с Алисой. Спит.

– Еще… – Егор поежился. – Еще мне показалось…

Егор замолчал.

– Что тебе показалось?

– Она сказала… Что-то про дом.

– Сказала?!

Я скрипнул стулом по полу, вскочил.

– Ну да, сказала. Что хочет домой.

Егор вроде не шутил. Он не умеет. Алиса снова говорит. Да… Надежда навалилась на меня, и, чтобы не сглазить, я принялся Алису ругать, какая она наглая дура, приручила крысу, сама похожа на дохлого ежа, смотреть противно…

– Я тут еще… кое-что нашел, – сказал Егор.

Он положил передо мной пакет из толстого пластика. С квадратным плоским предметом.

– Что это?

– Я думал, что это сказка…

– Что? – спросил я. – Что значит сказка?

– Мой прадед… Или прапрадед, не знаю. Дельта-оператор, помнишь? Это тоже было зимой, только самой лютой. Они должны были улетать с утра, как раз началась эвакуация. А вечером они решили отпраздновать конец света. Елку нарядили, самовар, стали веселиться. А ночью к ним прибежал человек и сказал, что у него потрясающие известия. Что он знает причину всего этого кошмара. Он сам присутствовал при запуске, видел, как нажимали на кнопку…

Егор замолчал.

А я почему-то в первый раз представил эту самую кнопку. Большую, выпуклую, красную, это обязательно. Все должно начаться с красной кнопки.

– Они бросили праздновать и стали смотреть, и тут нагрянули военные. Все испугались, а мой прапра спрятал кассету в снеговика, пока никто не видел. Солдаты стали спрашивать, начальника убили. А военные вывели всех на улицу, к пруду и расстреляли.

– А твой прадед, что, пуленепробиваемый оказался? – спросил я.

– Нет, его ранили, но добить не успели почему-то. Он хотел вернуться за кассетой, но тут его нашла бабушка, а дальше тоже не получилось.

– Почему раньше не рассказывал? – спросил я.

Егор пожал плечами.

– Потому что это сказка. Как про подарки из трубы. Трубный Дед, такого не бывает ведь. Мне отец говорил, что это все иносказательно, то есть могло и не быть вполне. А оно оказалось по-настоящему… И я не знал, что такое снеговик, я думал, ты врешь. Кто станет делать человека из снега? И потом, как снеговик мог не растаять за сколько лет… А он, оказывается, бумажный… А потом я думал, там послание мне найдется.

– Что?

– Послание. От предков потомку. А там нет ничего, кассета только.

Послание ему еще, обойдется без послания, слоногрыз.

– Смотрел? – спросил я.

– Нет, не успел пока…

– Надо посмотреть. Прямо сейчас.

– А китайцы?

– Китайцы… Я их отвлек. На некоторое время. Час, два. Лучше нам посмотреть – батарею с собой мы не сможем утащить…

– Можно утащить плеер, – сказал Егор.

Это верно. Но при нашей жизни такая хрупкая вещь, как плеер, надолго не задержится, а починить ее уже нельзя. Ни у кого не получится. Лучше посмотреть сейчас, здесь.

Я взял пакет. Он был запаян с одного конца, открыть его не получилось. Я попробовал срезать верхушку ножом, но пластик оказался неожиданно прочным, пришлось давить. Пакет вскрылся с трудом, из него тут же просыпались маленькие белые капсулы, я узнал их – защищали от влаги. Внутри пакета оказалась кассета. Идеально сохранилась. Как новая.

Разгадка.

Вот оно.

– Давай поглядим, – облизнулся Егор.

Вставил кассету в плеер.

Человек в марлевой маске. Высокие дырчатые стеллажи, на них разноразмерные коробки из одинакового картона. Кажется, склад.

– Съемка запрещена, – сказал человек шепотом. – На входе всех проверяют, запустили рентген, дураки, опасаются утечек. Я пронес все, что мне надо, еще полгода назад. Микрокамера с передатчиком, дистанционный рекордер с емким винчестером, микрофоны. А они проверяют. Потому что очень боятся неудачи – как-никак, восемь неудач. На затраченные на строительство Установки деньги можно было колонизировать Марс, так, во всяком случае, утверждают партизаны. Вчера прилетела международная комиссия, в ее составе семь нобелевских лауреатов, Лю Сан тоже, говорят, здесь. Если Установка не заработает, проект будет заморожен. Гейнц собирается дать полную мощность и пощупать-таки струны. Сейчас закрепим в пилотке…

Мелькание.

– Вчера, кстати, еле пробрался к терминалу, весь центр занят пикетами. Партизаны грозят терактами. Институт Курчатова неделю как блокирован, еду с вертолетов сбрасывают. Дурачье, какое дурачье… Они даже не подозревают, где находится вход.

Молчание. Какой-то скрежет, затем шепотом:

– На всякий случай – западный терминал…

Изображение исчезло.

– Стер, – сказал Егор. – На всякий случай.

– Дальше смотрим.

Изображение проявилось.

– Электромагнитные поля, техника работает нестабильно, прошу извинить. В конце я нарисую точную схему прохода к Западному Детектору. Сейчас…