Сын теней - Джульет Марильер

— Ты уже знаешь, — сказал отец, — что мой родственник и друг Джон был убит, выполняя мое поручение. Он попал под обвал, защищая твою мать. Я попросил его охранять Сорчу, а Ричард Нортвуд приказал ее убить. Марджери очень тяжело перенесла потерю мужа. Они были очень преданы друг другу, да и вообще, очень тяжело остаться без мужа с младенцем на руках. Она стала тихой и отстраненной, только Джонни давал ей силы жить дальше. В нем сосредоточился весь смысл ее жизни, надежда дать ему будущее, которого лишился ее собственный Джон, держала ее на плаву.

В первое время после утраты, ребенок постоянно занимал все ее мысли, она посвящала ему все свое время. Ты знаешь, что я сам покинул Херроуфилд меньше чем через год после смерти Джона, Марджери тогда еще носила траур. Но с течением времени, друзья убедили ее, что ей стоит начать жизнь сначала, вернуться в общество. И вот, в ту зиму, когда Джонни исполнилось три, она с небольшой группой людей отправилась из Херроуфилда в Ивлингтон на зимнюю ярмарку. Не такая уж дальняя поездка. Это путеществие легко можно проделать за день, или за два, если сделать остановку посреди дороги. Именно так они и поступили, ведь с ними ехал ребенок, он быстро устал.

И с этого момента история теряет ясность. Брат рассказал мне, что на путешественников напали где-то в холмах, не доезжая до Ивлингтона. Кто напал и зачем, остается загадкой. Возможно, пикты из приграничья решили добыть себе немного овец. А когда у них на пути оказалась небольшая группа хорошо одетых людей, они решили не упускать и эту возможность тоже. Позже, тем же вечером, пастух обнаружил на тропе тела путешественников, недалеко от одного из уединенных домиков. Их всех зарезали, и мужчин и женщин. А ребенка не нашли. Никто не смог его обнаружить, хотя мальчика искали. Странное дело. Предположение, что пикты забрали малыша с собой, в качестве раба или заложника, довольно скоро отмели. Уж слишком он был мал, чересчур большая обуза для банды налетчиков. И все же, тела ребенка не нашли. «Волки, — решили все. — Его просто утащили волки, как кролика, или ягненка. Искать дальше не имеет смысла». Новости дошли до моего брата, и ему с сожалением пришлось принять их. Так нашла свой печальный конец Марджери, приехавшая в Херроуфилд полной радужных надежд юной невестой.

Возможно, на этом бы все и закончилось. Прошло шесть лет. Имена Джона и Марджери, да и мое собственное имя, стали историей Херроуфилда. «Лорд Хью, прежний хозяин поместья, оставил его ради зеленоглазой ведьмы из-за моря, у которой в братьях ходили полулюди, полузвери…» Так вот, годы шли. Брат женился. Херроуфилд процветал. Эдвин предъявил свои права на Нортвуд и начал трудиться над его усилением.

А потом моему брату, выполнявшему обязанности мирового судьи, изложили странное дело. Сначала нельзя было даже предположить, что оно имеет какое-то отношение к нашей истории. Речь шла об убийстве мужчины, жившего в уединенном домике в холмах невдалеке от Ивлингтона, человека непорядочного и жестокого. Его ненавидела и боялась вся округа. Происшествие сильно смахивало на казнь. Чистая работа, единственная колотая рана точно в сердце, тонким ножом, какие обычно употребляют, чтобы разделывать птицу. Тело обнаружили не сразу. Люди неохотно ходили к нему. От капли алкоголя в Рори словно бес вселялся, он становился буйным и жаждал крови, к тому же слишком уж часто не давал прохода молоденьким девушкам. Стоило Саймону назвать мне его имя, как я его вспомнил. В свое время его привели ко мне на суд и обвинили в довольно серьезном преступлении. Он изнасиловал дочку местного мельника, сделал ей ребенка. И демонстративно наплевал на наложенный мною штраф. Я никогда еще не слышал, столько ругательств и угроз одновременно. Я приказал заплатить девушке существенную сумму и на пять лет изгнал его с моих земель. Похоже, он вернулся, едва услышав, что я уехал. И вот, он умер. У него не было жены. В то время уже не было. Она просто исчезла, и люди говорили «ничего удивительного». Он часто бил ее и все решили, что однажды он зашел слишком далеко и был вынужден тихо избавиться от тела. Никто не решился задавать вопросы. Все боялись. Так кто же его убил? Кто осмелился на это, и главное, кто смог столь эффективно это проделать? Многие желали его смерти, но слишком боялись, чтобы убить. И там никого не было… никого, кроме ребенка.

Я могла догадаться, что именно так и будет, ведь Бран же говорил: «Я сделаю то, что должен и уйду!»

— Расскажи о ребенке, — сказала я.

— Итак, ребенок, — продолжил отец. — Некоторые считали, что он сын Рори, кто-то говорил, что он найденыш, какой-нибудь незаконнорожденный, никому не нужный беспризорник, который как-то раз пришел к избушке Рори, да там и остался. Лишняя пара рук. Никто не помнил, когда он там появился. Никто не помнил, чтобы жена Рори родила. Просто люди изредка видели худющего, с ног до головы покрытого синяками пацаненка. Тощий, как привидение, но отнюдь не слабак. Деревенские мальчишки пытались его дразнить, но он каждый раз бросался на них, как дикий зверь, и они со временем научились бояться его и обходить стороной.

Ну так вот, кто-то нашел Рори с аккуратной дырой в сердце, и ни следа мальчишки. Жители Ивлингтона представили этот случай на суд моему брату. Что им делать? Разыскивать убийцу? И как поступить с хижиной Рори, с его курами? Кому они достанутся?

Саймон приказал произвести расследование. Сам он никогда не был особенно близок с Джоном и едва знал Марджери. Но они все же были родственниками, и если мальчику удалось выжить, его следовало найти. И не столько для того, чтобы предать правосудию, поскольку смерть Рори явилась для жителей Ивлингтона истинным благословением. Поиски, скорее, велись для того, чтобы выяснить правду и исправить былую несправедливость. В общем, начали искать, перевернули весь домик Рори сверху донизу. Нашли немного. Хозяин пропивал все, что получал за своих кур. Но находки оказались довольно странными и здорово оживили память местных жителей. Под полом на задах дома, оказалось, был вырыт небольшой погребок. Яма в земле, прикрытая досками. И увидев ее, парочка деревенских припомнила кое-что из их редких визитов в дом Рори за курицей или яйцами.

Я кивнула.

— Его обычно запирали там в наказание, — сказала я.

Отец изумленно уставился мне в лицо.

— Откуда ты знаешь?

— Он мне сам рассказал. Не словами. Он показал мне. Ты сказал, что он больше не воспринимает внешний мир. Но ты ошибся. Его разум все еще жив. Он погребен под страшными воспоминаниями. Совсем недавно он сидел в тюрьме, в тесном темном помещении. Теперь, кажется, он заперт там навсегда, если только мне не удастся вывести его оттуда. Я воспользовалась своей способностью видеть то, что видит он, соединить свои мысли с его. Так я надеюсь достучаться до него, пока не стало слишком поздно. А теперь расскажи, что люди вспомнили, найдя этот погреб.