Вентус - Карл Шрёдер

Она покачала головой:

- Как-то раз местный жрец взял меня на прогулку по окрестностям и привел к краю пропасти. Оттуда дул горячий ветер, а в глубине постоянно что-то грохотало. Мне было очень неуютно, и больше я туда не возвращалась.

- И тем не менее это опресни разговаривали с тобой. Они пытались до тебя достучаться. По словам Масона, они хотят служить человечеству и враждуют с ними. - Армигер показал на блуждающие луны. - Мы заключим союз. Врата Титанов - крепость, и нам с тобой придется пережить вторую осаду, моя королева.

Гала, внезапно озябнув, обхватила себя руками.

- Не называй меня так. Я подвела своих подданных. - Злая и удрученная, она повернулась и зашагала к лагерю. Обе лошади, видневшиеся в отблесках костра, смотрели в ее сторону. - И что же ты будешь делать с миром, когда возьмешь над ним власть? - крикнула она Армигеру через плечо. - Думаешь, у тебя получится то, что мне не удалось?

- Я могу больше, чем ты. Ветры мне подчинятся. Те, кого Масон называет Посредничеством, будут нашими первыми новообращенными.

Он шел за ней и, когда она села у костра, уселся рядом.

- Я больше не безумная королева Гала. Я просто безумная… Но мое безумие - ничто по сравнению с твоим, если ты собираешься прибрать Ветры к рукам и перетянуть их на свою сторону. Ты ведь этого добиваешься?

- В общем, да.

- Так почему же ты этого не сделал? Где твоя армия? Ты говорил, что Джордан держал последний ключ к разгадке, которого тебе не хватало. Но если ты теперь знаешь все, что нужно, почему ты не велишь небесам расступиться, а морям - стать сушей?

Армигер опустил глаза.

- Это не так просто.

- Ну-ну. Мужчины всегда так говорят, когда хотят сказать: «Я боюсь».

- Мне не хватает еще одного ключа, - признал он. - Я должен его вычислить. Но когда я его узнаю…

- Да? Что будет, когда ты его узнаешь? Ты все время умалчиваешь об этом, Армигер. Что именно ты собираешься делать?

Он задумчиво смотрел на звезды.

- Ветры - это квазибиологические существа. Каждая составляющая их механа ничтожно мала, не больше человеческой клетки, в каждой есть микрокомпьютер - мыслящая машина - и коммуникационное устройство. Механы общаются со своими собратьями с помощью огромного количества кодов. Код заверяется следующим, более высоким уровнем системы, начиная от самых маленьких частичек и кончая опреснями и Лебедями Диадемы. Ветры опознают друг друга, сравнивая цифровые подписи на кодах. Если код не подписан вышестоящим Ветром, то он недействителен. Но этот вышестоящий не может выдавать коды без согласия более высоких ступеней, и так до конца иерархической лестницы. Общение Ветров большей частью состоит из обмена новыми кодами на подсознательном уровне. Командовать Ветрами невозможно, если ты не говоришь на их языке, а для этого необходимо, чтобы твоя подпись на сообщениях была действительна. С тех пор как я прибыл сюда, я постоянно искал способ получить полномочия или подделать их подписи. Джордан Масон каким-то образом поднялся на высокую ступень иерархической лестницы в глазах Ветров. Не самую, но все-таки очень высокую. Я скопировал его имплантаты, и по идее, мои сообщения должны быть неотличимы от его. Но они не идентичны. Ветрам удается различать наши сигналы. Только как? Именно это я и пытаюсь понять.

- И правда поразительно, - сказала Гала. - Но ты не ответил на мой вопрос. Что ты будешь делать, когда получишь полномочия?

Армигер замялся.

- Ты можешь переделать мир? Превратить день в ночь, тяжелое в легкое, черное в белое? Что ты можешь?

- Я не в силах изменить гравитацию, - ответил он с легкой улыбкой. - Но могу изменить атмосферу или убрать ее вообще. Я могу высушить моря, если захочу. Могу превратить ландшафт планеты практически во что угодно.

- Ты можешь освободить моих людей от горя и нищеты? Он пожал плечами:

- Это как раз проще всего.

- Ты сделаешь это?

Армигер снова замялся, поставил тарелку с супом на землю.

- А стоит ли? - спросил он. - Только не торопись, подумай сперва.

- Я устала от политических ответов на подобные вопросы, - промолвила Гала. - И от философских тоже. Я знаю только, что мне голодно, холодно и страшно - и в этом смысле я наконец стала такой же, как большинство моих подданных. Там нет ни единого человека, - она показала на окрестности, - который не сказал бы: «Спаси меня от холода, тьмы и зверей снаружи и внутри».

- Это все, чего ты хочешь для них?

Гала повернулась к Армигеру. Он сидел, свесив руки меж колен. Его лицо ничего не выражало.

- Ты мог бы это сделать, - прошептала Гала. Он не ответил.

- Но в таком случае… Самый главный вопрос в том, чего хочешь ты сам?

Армигер долго молчал.

- Я думаю, все зависит от того, кто я такой.

- Бог 3340, о котором ты говорил… Что он хотел сделать с Вентусом?

- Вентус был для него всего лишь источником сырья, причем не слишком эффективным. Ветры тратят массу энергии на поддержание искусственной экологии - ненужная трата, как считал 3340. Первым делом он заставил бы меня отключить систему терраформирования.

- Отключить? Что это значит? Я имею в виду - что это значит для нас?

- Воздух со временем станет ядовитым; реки пересохнут, океаны насытятся тяжелыми металлами. Некоторые виды жизни, такие как плесень или бактерии, начнут буйно размножаться, другие вымрут. В конце концов здесь не останется ничего живого, поскольку 3340 хотел, чтобы механы превратили всю поверхность Вентуса в одну гигантскую машину - божественный аппарат.

- Зачем?

- Вентусу надлежало служить стартовой точкой для нападения на Архипелаг. Если бы 3340 захватил хотя бы десятую часть Архипелага, то стал бы непобедимым. Со временем он поглотил бы всю галактику.

- Но 3340 мертв.

- Да.

- И ты не станешь губить мою планету? Армигер бесстрастно посмотрел ей в глаза.

- Не стану.

- Хотела бы я тебе верить.

Армигер удивился. Впервые за долгое время на его лице отразилось хоть какое-то чувство.

- Почему ты не веришь мне? - наконец спросил он.

- Потому что ты очень, очень зол, и я боюсь, что сам ты этого не знаешь.

Эта фраза заставила его задуматься.

- Не понимаю, о чем ты.

- Она мертва, Армигер… Ты ведь не умеешь горевать? На сей раз он немного скривился.

- Я иногда забываю, что у тебя нет в этом никакого опыта. - Гала грустно улыбнулась. - У меня тоже не было в первый раз; к такому никто не готов. Поэтому у нас остаются шрамы, и мои не глубже, чем у других людей. Если я хочу почтить память Меган, мне нужно усвоить преподанный ею урок. Ее оскорбило то, что я… расклеилась после нашего побега. Я думала, Меган не в состоянии понять мои чувства. Теперь до меня дошло: она знала, что я так думаю, и ее это обижало. В конце концов, она потеряла мужа, но не сдалась. Тогда мне казалось, что Меган недооценивает мою боль. Я думала, она хочет, чтобы я поскорее все забыла. После смерти матери я так и сделала - постаралась забыть. Прошло много лет, прежде чем я поняла, как ошибалась тогда. И Меган вовсе не этого хотела от меня. Она хотела, чтобы я жила с этой болью - и тем не менее не сдавалась.