Сколько стоит ваше сердце? (СИ) - Матуш Татьяна

Музыка била в стены, как волны в камень. А две птицы взлетали, словно не было никакого шторма… Или, наоборот — они взлетали наперекор шторму, используя его ярость, как трамплин для своего взлета?

"Я люблю тебя…"

"Я люблю тебя".

Ну вот… А кто-то думал, что я не смогу с ней поговорить. Разве всегда нужны слова?

— Ну, хватит!

Музыка резко оборвалась. В низком голосе кипел такой гнев, что на этот раз мэтр не рискнул ослушаться. Никто бы не рискнул.

Алета опомнилась — словно с размаху упала с высоты на землю. Даже дыхание перехватило. Боги претемные! Не удивительно, что повелитель так разозлился. Какие там две ладони, вы о чем?

Волшебство эльса сыграло с ними дурную шутку. Марк держал Алету в объятиях, прижимал к себе. Как это случилось? Как они могли настолько потерять головы?

Толпа вокруг заволновалась с хищным любопытством, когда Рамер девятый соскочил со своего возвышения и направился к ним, ступая совершенно бесшумно, но так тяжело, что, казалось, планки паркета сейчас не выдержат и треснут.

Марк одним быстрым движением переправил Алету себе за спину и выпрямился, встречая гнев повелителя. Интересно, сколько мгновений до оборота?

Толпа слепа, но в некоторые моменты она прозревает. Например, когда ей грозит нешуточная опасность. Пространство, где недавно творилось волшебство эльса, рывком расширилось еще больше.

Никому не хотелось попасть под удар хвоста разъяренного змея.

— Хватит, — повторил повелитель голосом, вибрирующим от злости, — делайте идиота из кого-нибудь другого. Анеботум, конечно, отличная штука, но, демоны меня забери, не настолько, чтобы подбирать объедки с солдатского стола…

— Ваше Величество, а вы, часом, берега не попутали?

Алета стояла за спиной стратега и не могла видеть, как его ноздри раздулись от гнева, но зато отлично почувствовала, как, буквально, в мгновение окаменели спина и шея.

Она хотела выйти, чтобы попытаться предотвратить локальный конец света, помирить, объяснить… Марк не пустил. Просто заступил дорогу как тогда, вечность назад, на балконе. Где она первый раз танцевала с ним. Без музыки и в темноте.

— Ты что-то сказал, щенок? — между зубами императора мелькнул раздвоенный язык. Глаза превратились в щелки.

— Я говорю, надо бы извиниться.

— Что? Перед тобой? — опешил Рамер Девятый. Действительно опешил, настолько, что даже раздвоенный язык превратился в обычный.

— Да мне без разницы. Перед Ее Величеством.

— Значит, перед Ее Величеством, — протянул Рамер, пытаясь обойти Винкера по кругу. А тот поворачивался, продолжая держать Алету за спиной, — Извиниться, значит… Мне кажется, или ты меня пытаешься на дуэль вызвать?

— Стоило бы, — сощурился и Марк, — жаль — не могу. Я клялся охранять вашу жизнь, а не подвергать ее опасности.

— Так каких же демонов ты тут тогда тяфкаешь?

И тут… Повелитель глазам не поверил, решил — врут, бесстыжие. Стратег улыбнулся: широко и с такой искренней, злой радостью, словно плохой мальчик из сказки, которому на день рождения подарили личного демона.

— Убивать я вас не буду, мой император. А вот морду набью. — Перевязь со шпагой полетела прочь и звякнула, упав на паркет. Больше оружия на стратеге не было, но, согласно неписанному кодексу "уличных крыс" он вытянул руки вперед и продемонстрировал запястья, чистые от "левых" стилетов и рыбок.

К императору спешила охрана, проталкиваясь сквозь толпу. Но одному случайно крепко наступили на ногу, второй так же случайно словил локтем в лицо. Третьего, абсолютно случайно, но крепко придержали за форменный ремень.

— Не спеши, а то успеешь, — вкрадчиво шепнул Гай, который в новом черном мундире внушал настоящий ужас даже охране.

Пожалуй, он был прав, когда решил сменить на него синий, гвардейский.

Все это было настолько дико, что даже гнев схлынул. Император пришел в себя. Бездна! Напуганная толпа, напуганная девчонка, вдобавок — беременная. И явно полоумный влюбленный пацан, который, реально, решил с ним драться. На кулаках. Посреди бального зала. И плевать ему, что отсюда он пойдет прямиком на виселицу!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Парень, опомнись. Я — оборотень. У меня реакция в два раза быстрее человеческой.

— Спасибо за предупреждение, я учту.

Нет… Само это точно не рассосется. Повелитель сделал знак охране не вмешиваться, по примеру стратега, отбросил в сторону длинный кинжал в узорных ножнах и приглашающе повел рукой.

— Ну, давай, щенок. Покажи, как ты кусаешься.

— Уступаю вам право первого удара.

"…Раз уж право первой ночи было за мной". Фраза осталась невысказанной, но прозвучала для императора так ясно, что он, в первый раз за годы правления, с чистой душой послал все к демонам и врезал, целя младшему братику в челюсть.

Врезал не жалея, не сдерживаясь, вовсю пользуясь преимуществом роста, силы и ускоренной реакции оборотня. Так, чтобы Марк через окно на газон вылетел.

Стратег отклонился, пропустил удар "сквозь себя", подставил летящему вперед императору длинную ногу, зацепил, уронил — и рухнул сверху, переводя битву в партер.

Такого бальный зал резиденции не видел со дня своей постройки. Здесь изысканно оскорбляли, элегантно травили, как в прямом, так и в переносном смысле, плелись смертоносные интриги…

Но еще никогда по наборному паркету не катался клубок из двух сцепившихся шипящих котов, которые упоенно лупили друг друга кулаками, ногами, коленями… только что не кусались.

Хотя, может, и кусались, уследить за дракой никто не мог. И лишь когда в стороны веером полетели капли крови, с людей словно спало заклятье оцепенения.

Кто-то из дам завизжал, кто-то рухнул в обморок на руки ближайшего кавалера. Герцогиня Лесанж, мать боевого соратника Винкера, здраво заметила:

— Водой их надо, водой. Есть здесь маги воды?

— Этого добра как собак нерезаных…

— Маркиз, — кивнул Эшери.

— Благословляешь?

— Давай, только аккуратнее…

Эпичное событие закончилось ледяным душем, обрушившемся в потолка на весь бомонд.

Видимо, в представлении Маркиза это и было "аккуратнее".

Глава 53 О ВРЕДЕ И ПОЛЬЗЕ ПОДСЛУШИВАНИЯ

— Мой император… Нет, я ничего не могу сделать, только кинуть еще одно заживляющее и обезболивающее заклинание. Здесь нужен целитель, иначе нос так и останется кривым.

— Плевать, — прогундосил Его Величество Рамер Девятый из под наложенной повязки. — Так и буду ходить, пусть щенку будет стыдно. Изуродовал своего повелителя. Хотя ему, кажется, тоже не хило прилетело.

Абнер покачал головой:

— А тебе не стыдно, Твое Величество? Оборотень в полной силе уделал в драке обычного человека и гордится этим, словно победил всех Темных Богов разом.

— Знаешь, я бы не сказал, что это было легко, — задумчиво проговорил император, — вот ни разу не легко. Мне попотеть пришлось. Он хорош. "Черный Рыцарь".

Рамер ехидно фыркнул, чуть не сбив повязку.

— Слышал, значит, как его зовут эти придворные олухи?

— Раз двадцать. Бездна! Теперь и не удавишь щенка по-тихому. Его слава взлетела до небес. Право, после всех военных подвигов банальная драка…

— Так ведь не с кем-нибудь, а с императором. На это нужно было решиться.

— Решиться?! — дернулся Рамер и тут же зашипел от боли. Лицо словно прошило раскаленным прутом. — Да ему плевать было, Абнер. С самой высокой башни Аверсума. Он и Святым Древним морды отрихтовал, если б чувствовал себя правым. Понимаешь? Для щенка не существует иерархии, вообще! Хоть император, хоть Верховный Жрец, хоть Темные Боги. Все эти его поклоны и приседания… Он и на пузо ляжет, не вопрос — но внутри, вот тут — даже головы не наклонит. Он — Дженга! Он может об этом не знать, но солнце в ведре не спрячешь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— А точно не знает?

— Если и догадывается, то молчит как-то уж очень… не заинтересованно. Он ведь может получить не только трон, но и Алету. И что его останавливает, как мыслишь, Абнер?