Топить в огне бушующем печали. Том 1 - Priest P大

избежать новых бед, однако заговорщики наверняка полны иными замыслами, потому не оценят ваши усилия по достоинству. Более того, они могут прийти в ярость… И в таком случае наверняка ударят первыми. Спутанную коноплю срезают острым ножом – нужно действовать без промедлений…»

– Что ты имеешь в виду? – оторвал его от размышлений Сяо Чжэн.

– Спутанную коноплю срезают острым ножом – действовать нужно без промедлений, – повторил императорскую сентенцию Сюань Цзи, доставая из кармана типичный листочек из блока для заметок, скорее всего, позаимствованный в гостинице. На нем простым карандашом кто-то начертал округлые знаки, непохожие ни на одну письменность в мире.

Едва Сяо Чжэн прикоснулся к листку, как тот вспыхнул ярким белым светом. И поскольку папочка Сяо совсем недавно схватил молнию и еще не оправился от удара, он страшно перепугался и отшвырнул листок куда подальше.

– Что за хрень вообще?!

– Древние шаманские чары. Ты что творишь?! Зачем бросил? Он не укусит! – раздраженно брякнул Сюань Цзи и прищелкнул языком. Подняв листочек, он сдул с него пепел – краешки успели обгореть. – И вообще, Зеркальные бабочки (или бабочки с человеческим ликом) – это такие специальные шаманские «чары». Кстати, большинство «чар» этого народа имеет «противоядие», да и вообще шаманам нельзя было обращать свою магию против людей. С помощью Зеркальной бабочки они общались с мертвыми, а вопросы жизни и смерти, как ты знаешь, священны. Кроме Великого мудреца никто не мог пользоваться Зеркальной бабочкой. Короче, чары на листочке нужны для проверки, касался кто этого паразита или нет. Если касался, на лбу появится узор в виде мотылька – вот так мы и найдем в Бюро предателя. У вас, директор Сяо, на лбу ничего нет, можно сказать, ваша репутация не запятнана.

Сяо Чжэн решил промолчать. С самого дня их знакомства Сюань Цзи с завидным упорством испытывал его терпение, и теперь ничего, кроме как прибить этого болвана, директору Сяо не хотелось.

– Можешь не благодарить. Об этих чарах известно только Небу да Земле… Да нам с тобой, – тут Сюань Цзи приставил палец к губами и с улыбкой сорвал амулет с двери. – Ладненько, пойду я. Может, старина Ван еще не укатил. Если повезет, подбросит меня на машине обратно, поеду на халяву. Заодно послушаю, чем закончилась история Чжичуня, разъеденного морским ядом…

* * *

– В общем, его уничтожили, обломки хранятся в изоляторе на минус шестидесятом этаже, – подытожила Пин Цяньжу. Следуя распоряжению директора Сюаня, она отвела «духа меча» вниз, в ресторан при гостинице, чтобы хорошенько накормить. Так оба надеялись избежать повторения инцидента, в ходе которого на крыше парковки образовалась здоровенная дыра.

Строго говоря, заведение не считалось рестораном, а было типичным кафетерием с самообслуживанием, однако самообслуживаться «дух меча» решительно отказался. Словно дедуля в годах, он просто сидел за столом и нисколько не смущался от того, что перед ним порхает, расставляя тарелки, совсем молоденькая девушка. К счастью, Пин Цяньжу отличалась спокойным характером, излишней мягкостью и любила заботиться о других, поэтому хлопотать ради этого господина ей ничуть не претило.

Между тем Шэн Линъюань с огромным интересом изучал чайный пакетик, уложенный в чайник. Занятый этим крайне важным делом, он машинально спросил:

– А почему?

– Состав морского яда неизвестен, мы не смогли нейтрализовать его полностью. Конечно, исследователи перепробовали разные методы, но коррозия распространялась быстрее, чем шла очистка. Причем яд разъедал не только физическую оболочку, но и сказывался на ментальных функциях. Со временем Чжичунь совсем обезумел, вышел из-под контроля и никого не узнавал. Командиру Яню пришлось держать его в кандалах… Но однажды Чжичунь как-то разбил оковы, вырвался и сбежал в город, где ранил шестерых прохожих и одного пострадавшего чуть не убил. Был очень громкий скандал. Руководство решило, что тут уже ничего не сделаешь, надо уничтожить Чжичуня. Янь Цюшань им этого не простил: одним днем уволился и непонятно где скрылся. Даже не попрощался, и мы до сих пор не знаем, где он. А Бюро с тех пор очень жестко контролирует всех духов оружия…

«Вот как, – подумал, потирая руки, Шэн Линъюань. – Тогда тем более не нужно оставаться».

Закончив рассказывать, Пин Цяньжу решила поделиться, что думает про этот случай:

– Как мне кажется, в основном Бюро стремится действовать дипломатично, сглаживать все острые углы, но порой бывает, что срывается на беспрецедентную жестокость. Как будто руководство не переборчиво в методах, им важнее эффективность… По-моему, они размышляют так: если нельзя замести весь сор под ковер (как это не получилось с Зеркальной бабочкой), нужно просто сказать сотрудникам, что самое важное – это работа в целом, и впредь надо быть особенно осторожными. Тогда, наверное, можно понадеяться, что со временем все всё забудут, и ситуация сама собой разрешится. Но если наверху понимают, что можно решить проблему радикально, и им ничего за это не будет, они не гнушаются отдать приказ об уничтожении. Что и случилось с Чжичунем и командиром Янем. Ну да, один – всего лишь меч, а другой – никому не нужный холостяк, никто не хватится. Можно и уничтожить…

Говоря все это, она заметила, что «дух меча» несколько раз с интересом глянул на маленький говяжий стейк перед ним. Блюдо почти остыло, но доверенный Пин Цяньжу господин так и не притронулся к нему. Подумав, что кусок слишком большой, чтобы есть его так, и «дух меча» просто недоволен, что его не порезали, Пин Цяньжу машинально подсела ближе, после чего, взяв приборы, стала нарезать мясо на ломтики поменьше. То, что подопечный глядит на нее пристально, с некоторой долей изумления, она заметила не сразу, а только когда отложила нож и вилку. Сообразив, что натворила, Пин Цяньжу густо покраснела и осторожно спросила:

– А вы… вы же будете есть? Просто… мне нетрудно…

Всю свою жизнь она страдала от робости и замкнутости, и другие частенько считали ее дурнушкой. Поэтому, куда бы ни пошла, Пин Цяньжу всюду чувствовала себя чужой и с детства не умела вливаться в коллектив. Общалась она с осторожностью, что называется, «поджав хвост», а то неровен час ее посчитают «уродкой» или «ошибкой природы». Нелюдимой ей быть тоже не хотелось, поэтому Пин Цяньжу старалась к кому-нибудь прибиться, а когда находила к кому, молча прислуживала одной «принцессе» за другой.

Устроившись в Бюро, Пин Цяньжу поначалу думала, что ей очень повезло, ведь тут, по крайней мере, ее не назовут ни «уродкой», ни «ошибкой природы», потому что все вокруг были такими же «уродами» и «ошибками природы». Можно сказать, что она залетела на «планету уродов», где наконец-то