Иная жизнь - Владимир Ажажа

В этом городе я по-новому открыл для себя Левитана и Достоевского. Что для московского школьника Исаак Левитан? (Я имею в виду свое первое знакомство с великим художником). Ну, пейзажист. Ну, нормально смотрятся его картины в Третьяковке. Но сейчас, после экскурсии в дом-музей художника у Волги, открылась новая ипостась. Оказывается, из-за пятого пункта, а точнее из-за нарушения ценза оседлости, установленного когда-то для евреев, ему, шедшему в императорской Академии художеств на золотую медаль, не выдали ни медали, ни диплома, а лишь скромный аттестат учителя рисования. В него, зарабатывавшего на жизнь уроками, влюбилась его ученица, жена полицейского врача мадам Кувшинникова, старше его по возрасту. Она везет его на пароходе в путешествие по Волге, влюбленные с борта очаровываются Плесом и остаются в нем на долгое время.

ДОМИК У ВОЛГИ

Как переплет остросюжетной повести,Как пластырь, скрывший колотую рану,Над Волгой, обращаясь к нашей совести,Белеет тихий домик Левитана.

Изгой-художник, гений Божьей милостью,С душой незабинтованной и нежной,Пройдя сквозь частокол несправедливостей,Здесь пил бальзам любви своей безбрежной.

Страну Россию, нашу мать и мачеху,Способную возвысить и угробить,Он отмывал в своих пейзажах начисто,До ясной глубины, до высшей пробы.

То скрипкой Страдивария ласкающей,То чуть дыша, то зазвенев до жути,Живет в его картинах исцеляющихПрирода, обнаженная до сути.

Струится полдень над рекой, над плесами,Над прозой жизни, над величьем мира...Экскурсовод, ответив на вопросы,Заторопилась в очередь за сыром.

Как пластырь, скрывший колотую рану,Как переплет остросюжетной повестиНад Волгой, обращаясь к нашей совести,Белеет тихий домик Левитана.

Вторым открытием стал Федор Достоевский, нога которого не ступала на плесскую землю, но который, мы знаем, незримо присутствует во всем российском. И воистину, случай говорит лишь подготовленному уму. Перелистывая в читальне пансионата том Достоевского, я не поверил своим глазам. Настолько современно, настолько мощно рассуждал писатель о наших с вами проблемах. Вот несколько его высказываний.

"Ну, что если человек был пущен на Землю в виде какой-то наглой пробы, чтобы только посмотреть: уживется ли подобное существо на Земле или нет?"

"Увеличилась ли сумма счастья в человеческой жизни равномерно с развитием господства человека над природой, возможного для него при теперешнем развитии естественных наук?" "Прогресс естественных знаний имеет отношение к жизни главным образом своей технической стороной".

"Полузнание - это деспот... имеющий своих жрецов и рабов, перед которым все преклонились с любовью и суеверием... перед которым трепещет сама наука".

А вот какие слова он вкладывает в уста необычного персонажа - черта: "Что станется в пространстве с топором?. . Если куда попадет подальше, то примется, я думаю, летать вокруг земли, сам не зная зачем, в виде спутника. Астрономы вычислят восхождение и захождение, Гатцук внесет его в календарь, вот и все". (Гатцук - известный в конце XIX века автор календарей. - Авт.)

– "Путанность и неопределенность теперешних понятий происходит по самой простой причине: отчасти оттого, что правильное изучение природы происходит совсем недавно (Декарт и Бэкон) и что мы еще собрали до крайности мало фактов, чтобы вывести из них хоть какие-нибудь заключения. А между тем торопимся делать эти заключения, повинуясь закону нашего развития.

Выводить же окончательные результаты из теперешних фактов и успокаиваться на этом могут только самые ограниченные натуры".

Недаром Альберт Эйнштейн заявил: "Достоевский дает мне больше, чем любой другой мыслитель, больше, чем Гаусс".

А вот некоторые параллели в мышлении великих. Достоевский (устами Ивана Карамазова): "Все эти вопросы совершенно не свойственны уму, созданному с понятием лишь о трех измерениях".

Эйнштейн: "Человеческий разум не способен воспринимать четыре измерения. Как же он может постичь Бога, для которого тысяча лет и тысяча измерений предстают как одно?"

ПРОЩАНИЕ С ПЛЕСОМ

В Волго-Вятском районе сегодня дожди. Отпуск кончен. Какие вопросы? Только сердце стучит: подожди, подожди, Еще раз прогуляйся по Плесу. Ты вскарабкайся кручей брусчатых дорог, Оглянись с высоты на красоты И напейся живительной ауры впрок, Напитай ей души своей соты. Посмотри, как цепляются облака За кресты облупившихся звонниц; Выдь на Волгу, несущую через века Ширь да удаль исчезнувших вольниц Вдоль зеленой воды притулилися там Лодки, лавки, усадьбы, лабазы, Белый домик, в котором творил Левитан, Белый лайнер в соцветии джаза. Город русской печали. Как медленный сон, Как щемящая долгая осень... Прокатилось истории колесо И на здешнем застряло откосе. Вот и вспыхнул декоративный закат Зашумели, прощаясь, березы. Я вернусь, приплыву, я приеду назад, А пока - улыбаюсь сквозь слезы.

В Плесе я не раз задумывался о задевшем меня религиозном терроризме. У древнешумерских племен существовал изуверский обычай: писцу-стенографу, не уместившему высказывание жреца или свежий указ фараона на стандартную золотую табличку, тут же отрубали оба больших пальца.

Залман Сурендра Рушди, писатель из Бангалора (Индия), был приговорен к смерти аятоллой Хомейни после выхода книги "Сатанинские стихи". Рушди уже десятый год скрывается от всех. В знак компромисса он принял мусульманство, но это не помогло - 29 августа 1995 года на его кухне разорвалась бомба, погибло четыре человека, из них трое - из охраны Рушди. Сам писатель не пострадал.

На сегодня в пяти государствах, проповедующих ислам как государственную религию, под страхом смертной казни запрещено частное подключение к международным универсальным компьютерным сетям, проповедующим попкультуру и распространение любой зарубежной литературы с элементами секса и насилия (Достоевский, Набоков, Бунин и Толстой - разумеется, в "черном списке"). А учитывая то, что любое высказывание лидеров этих замечательных стран имеет статус "фатва" (религиозного закона), уже совсем не удивляешься стремительно растущему творческому "братству приговоренных к смерти именем ислама" таковых в мире сейчас, по данным агентства Рейтер, 537 человек. При этом большинство обреченных живут и горя не знают, а некоторые, быть может, вообще не ведают о нависшей угрозе. Здесь - кинозвезды, художники-сюрреалисты, скульптор Эрнст Неизвестный и - невесть как сюда угодившие Егор Радов (более известный как сын поэтессы Ахмадуллиной и театрального декоратора Мессерера) плюс наши прижизненные классики Андрей Вознесенский и Виктор Астафьев.

Христианство по своей сути такое же, как и ислам, только чуточку поумнее и поизощреннее, так как эта религия старше по времени, и все свои кровавые дела она, в основном, совершила в прошлом. Хотя давно ли отполыхали последние костры инквизиции?

Можно полагать, что чем дольше религии продержатся в общественной жизни нашей цивилизации, тем дольше мы будем оставаться планетой или "фермой" дойных "гомо сапиенс" во власти Тонких энергетических Миров ноосферной системы Земли. Если мы хотим выжить и стать космической суперцивилизацией, то должны побыстрее отделываться от этого исторического наследия, несмотря ни на какие политические, конъюнктурные и иные выгоды, которые на некоторое время может дать религия определенным слоям общества. Сегодня они (религии) бесполезны и даже вредны для эволюции.

Прогулки по безлюдному Плесу, очарование старины, березовые рощи и Волга все это настраивало на размышления и, большей частью, тревожные.

Массовые похищения людей. Слава Господу, что хоть с возвратом.

Но изымается самое ценное - продукты воспроизводства, наше будущее. Это означает, что для многих тысяч еще не рожденных человеческих детей заранее уготована ниша судьбы. Да и для их матерей - тоже. Нерожденные становятся неродившимися. Где и кем составлена такая чудовищная программа? Кто управляет нашими жизнями?

Похитители способны проходить сквозь стекло, сквозь стены и проносить с собой жертву. По нашим понятиям это невозможно. Существо из белково-нуклеиновой ткани в лучшем случае было бы травмировано, а в остальных погибло бы. Можно полагать, что здесь хозяйничала иная форма жизни.

Действительность гораздо сложнее, чем мы ее представляем. Мир не вертится вокруг науки и ее систематизации (шутка: в науке сегодня столько белых пятен, что в глазах темно). Но если наука не может многое объяснить, то размышлять не запретит никто.

Будете ли вы возражать, если я скажу, что мы с вами сегодня состоим из пустоты? Будете и даже можете обидеться. А если я скажу, что мы состоим из атомов. Вы согласитесь.