Свидание с хичи. Анналы хичи - Фредерик Пол

Но и ждать я не мог, поэтому пока Хеймат и Бейсингстоук раскрывали рты и выражали свое изумление, я сказал, обращаясь непосредственно к детям:

— Онико, Снизи, Гарольд, вы в безопасности. Эти два человека не могут причинить вам вред.

Там, где мы все сидели в контрольной рубке «Истинной любви», Альберт задумчиво пососал трубку и сказал:

— Я не виню вас за это, Робин, но, пожалуйста, не забывайте, что первоочередное наше дело — Враг.

У меня не было возможности ответить. Эсси негодующе воскликнула:

— Альберт! Неужели ты действительно только машина? Бедные дети безумно испугались!

— Однако он прав, — возразил Кассата. — С детьми будет все в порядке. Полиция Папеэте уже в пути…

— И когда она прибудет? — спросила Эсси. Вопрос риторический: мы все знали ответ. Эсси сама его дала: — Примерно через миллион миллисекунд, верно? Что может случиться за это время, даже во времени плотских людей?

Мой двойник заканчивал произносить:

— …з — о - п- а - с-н-о-с-т-и, — так что времени для спора у нас было предостаточно. Я сказал Альберту:

— Что, по-твоему, сделает Хеймат?

— У него пистолет, — рассудительно ответил Альберт. — Вероятно, он попробует использовать Онико как заложницу.

— Об этом мы позаботимся, — мрачно сказал Кассата.

— Ни в коем случае, Хулио! — сказал я. — Вы с ума сошли? Если вы примените в этой маленькой комнатке лучевое оружие, кто-нибудь будет ранен.

— Только тот, в кого мы целимся!

Альберт неодобрительно кашлянул.

— Никто не сомневается в точности вашего оружия, генерал. Однако возникает вопрос о целости клетки Фарадея. Это пространство полностью изолировано, за исключением единственного канала между мистером Броадхедом и его двойником. Что произойдет с зайцами, если вы пронзите клетку?

Кассата колебался. Все мы колебались, потому что именно в этом была главная опасность. Зайцы. Враг!

Глядя на троих детей, ставших заложниками древних головорезов, можно было почти забыть о том, в чем подлинный ужас. Хеймат и Бейсингстоук — жалкие любители! Вдвоем они убили, может, несколько десятков тысяч невинных мужчин, женщин и детей, уничтожили имущества на несколько миллиардов долларов, помешали десяткам миллионов… насколько они банальны, если сравнить их с народом, перемещающим звезды, аннигилирующим планеты, смеющим вмешиваться в законы, самой вселенной! Ужас? Любой террорист — всего лишь надоедливое ничтожество сравнительно с Врагом. Не это двое, нет. Даже Гитлер, Чингиз-Хан, Ашшурбанипал!

А ведь Враг в этой комнате, и я должен противостоять ему…

Мой двойник наконец кончил успокаивать детей. Сирил Бейсингстоук открыл рот, собираясь сказать что-то. Через двойника я видел его выражение. Он смотрел на меня с любопытством и своеобразным уважением. С таким уважением один гладиатор смотрит на другого, когда они встречаются на арене, гладиатор, видящий разницу в своем оружии и оружии противника, но надеющийся, что его трезубец окажется лучше сети другого.

Совсем не такой взгляд ожидаешь от человека, признающего свое поражение.

По медленным стандартам плотских людей дальнейшее происходило очень быстро. Конечно, двое древних преступников миновали пик своей формы, но в их организмах было множество новых органов и мышц, а злобный старый мозг не потерял остроты.

— Берн! — крикнул Бейсингстоук. — Прикрой девчонку!

— А сам прыгнул к столу, на котором все это время лежало пружинное ружье.

Я с экрана беспокойно сказал:

— Подождите! Мы можем договориться!

Хеймат, одной рукой схвативший Онико за волосы, а другой прижавший к ее виску пистолет, торжествующе ответил:

— Конечно, договоритесь! Хотите услышать наши условия? Свобода! Полная свобода, перевозка на планету по нашему выбору и… и миллион долларов каждому!

— И оружие, приятель, — практично добавил Бейсингстоук. С некоторым восхищением я подумал, что из них двоих он всегда был умнее. Меня всегда восхищали быстрота, сообразительность и точность действий двух старых чудовищ. Подумайте только! Их захватило врасплох мое внезапное появление на экране ПВ; но им потребовалось не больше десяти секунд для того чтобы ответить, составить план и привести его в действие. И вот дети мод прицелом, а требования преступников уже высказаны.

Однако десять секунд — это десять тысяч миллисекунд.

Я с экрана сказал:

— Вы оба получите свободу. То есть вас выпустят из тюрьмы и вы можете выбрать любую планету — не Землю и не Пегги, но хорошую планету. Только вы на ней будете единственными людьми. — Предложение кажется справедливым. У меня даже была планета на уме, ее подобрал Альберт. Правда, она в ядре, одна из тех лишних планет, которые благоразумно прихватили с собой хичи для возможного заселения, но планета прекрасная. Они могут идти там куда угодно — особенно если учесть, что в ядре они будут делать это в сорок тысяч раз медленнее, чем на Земле.

— К дьяволу это! — выпалил Хеймат. — Мы выберем планету сами! И не забудьте о деньгах!

— Я вам дам деньги, — вежливо сказал я. — Миллион на каждого. Сможете купить себе для компании программы. Подумайте об этом, парни. Вы ведь понимаете: мы не можем больше позволить вам бомбить города. — Я увидел, как сузились глаза Хеймата: он услышал звуки в соседней комнате, — и поэтому быстро добавил: — Выбора у вас нет. В противном случае вы умрете. Посмотрите, что мы для вас приготовили. — И я показал на экране орбитальное оружие, стреляющее нацеленными частицами.

Они посмотрели. Им потребовались одна-две секунды, (но это больше тысячи миллисекунд!), чтобы зарегистрировать увиденное на экране, но к тому времени было уже поздно. Потому что Альберт обнаружил для меня кое-что в доме. Домашняя машина, которую он обнаружил и которую я подчинил себе, показалась в дверях, подняв очистительные шланги. Конечно, такая рабочая машина не оружие. Она предназначена для домашних работ, может чистить, чинить, выскабливать, прибираться, может даже мыть окна и выносить мусор, но не убивать. Однако у нее есть сопла, которые направляют моющие средства в трещины, и насосы, создающие давление в этих струях. А когда давление достигает максимума и очистительные резаки появляются на краях сопел — именно это я приказал сделать, — машина применяет эти резаки с большой силой и точностью.

Я не убил стариков, по крайней мере не навсегда. Но прежде чем они успели оглянуться, у Хеймата был нож в горле, а у Бейсингстоука — в сердце, и для детей они больше не представляли угрозы. Теперь это проблемы техников, которым предстоит перекачать их сознание в файл мертвецов.