Третья часть Великого похода. Сброшенные хвосты. Отданные долги (СИ) - Стариков Антон

Когда Василиса почувствовала уже неостановимой волной надвигавшийся взрыв, то выдернула руку и тут же изо всех сил навалилась на содрогавшееся тело под собой, задвигалась с ним в унисон, вплела свои хриплые от страсти стоны в голос эльфийки...

Два тела долго бились о мокрую постель и друг друга, потом несколько минут лежали не шевелясь, взаимно наслаждаясь ощущениями плотского восторга и полной пустоты в головах.

Василиса с восторгом вдыхала запах кожи любимой, запах ее волос, ласкала губами мочки ее ушей, шептала разные ласковые глупости...

Туллиндэ наслаждалась ощущением ставшего столь родным тела на себе, чувствовала его каждой своей клеткой, слушала ритм сердца в прижавшейся к ее спине груди...

Спустя какое-то время немного отошедшие любовницы зашевелились: Василиса слезла с эльфийки и легла на бок; в свою очередь Туллиндэ повернулась к ней лицом, вновь обняла-прижалась всем телом, подарила глубокий благодарный поцелуй; Василиса ответила на поцелуй и по-собственнически забросила ей ногу на живот. Взаимные ласки тесно сплетенных тел не привели к новой вспышке страсти, а лишь явились прелюдией ко сну: сперва уснула усталая эльфийка, минуту спустя отправилась в страну снов и Василиса. Но есть нюанс: если Туллиндэ позволила себя сморить любовной усталости и просто уснула, уснула и все, то Василиса осознанно нырнула в пучину сна, как опытный пловец без всплеска входит в знакомую воду...

Измерение сна (непрописанная программистами плоскость Серединного мира).

Василиса — страж древних фейри, Оберегающая сны.

В Серединном мире закрыла глаза и погрузилась в сон Василиса... а там, куда не доехать, не дойти, не доплыть, не долететь, где не возможно открыть портал, широко распахнула глаза Василиса... Да, Василиса, но совсем, совсем иная! Кожа ее красна как кровь, вместо глаз алые светящиеся костры, вместо волос рыжее жаркое пламя, доспех из яркого почти до белезны огня облек ее красную плоть, на поясе пламенеющий меч. Не тот привычный меч, каким она в битвах рубит врагов отца и клана, совсем другой меч — словно застывший и в то же время вечно горящий язык пламени. Этот меч отражение ее души, ее сути, смелости и воли — пока она крепка, крепок и меч, но стоит ей оступиться, испугаться, усомниться в себе и меч исчезнет из ее рук. Впрочем пока что такого ни разу не случалось и меч-пламя служит ей верой и правдой не хуже чем тот первый-другой. Тот меч тоже с ней, Василиса как всегда ощущает его внутри себя, но здесь она не может его призвать, как не может призвать пламенеющий клинок вне этого места. Оба меча — часть нее, даже больше, не часть, а она это каждый из мечей, а каждый из мечей это она.

Василиса потянулась всем телом, и весь окружающий мир потянулся вместе с ней! Потускневшая, словно выцветшая спальня вокруг нее начала таять, уходить, меняться, превращаться в фиолетовый туман. Огненный взгляд уперся в то место, где еще мгновение назад находилась растрепанная постель, на зверски взбитых простынях которой лежала обнаженная эльфийка, ну а теперь там клубиться бесформенное облако. И в то же время это не облако, а дверь, что ведет в недлинный пронизанный фиолетовыми и зелеными огнями коридор, с того конца коридора пробивается вполне обычный дневной свет, слышен смех и знакомый, любимый голос. Василиса не пошла на желанный голос, хоть и хотела всей душой, вместо этого она отвернулась и сделала шаг, один лишь шаг, но ей хватило для того, чтобы покинуть фиолетовый туман и ступить на горящую зеленым огнем дорогу. За спиной у пламенной фигуры остался похожий на облачко шар фиолетового света, перед ней целый мир из сотен, тысяч зеленых путей-дорог и еще большего количества шаров, подобных тому, что остался у нее за спиной, над фиолетово-зеленым миром царит абсолютно беззвездная, безлунная тьма. Сотни туманных фигур-силуэтов, что спешили по зеленым дорогам, остановили свой бег и низко склонились перед огненной фигурой с пламенеющим мечом на поясе, тем самым они поприветствовали свою госпожу, свою создательницу, владычицу всего вокруг...

Минуло уже почти два года с тех пор как Василиса впервые попала сюда и начала понемногу обустраивать это место. До нее здесь не было дорог, не было никакого порядка, лишь жутко перемешанные тьма и фиолетовый туман самых разных снов, а еще гости из многих миров: из мира Мертвых, из мира Теней, из мира Духов, из мира Тьмы и Огня (Инферно), из других совершенно незнакомых ей миров. Пришельцы из других миров вели себя не как положено гостям, они вели себя как хозяева: бесцеремонно проникали в сны игроков клана, их питомцев и маунтов, в сны заготовок и... мучили их кошмарами, тяжкими видениями, пробуждали неприятные воспоминания, питались их болью и страхами, закладывали в их головы несвойственные им мысли или пробуждали в них самые низменные чувства. Не все из пришельцев вели себя так, некоторые наоборот успокаивали метущийся разум, дарили ему покой, раздували пламя лучших чувств, помогали ему найти нужный путь решения неразрешимых во время бодрствования проблем и даже с переменным успехом боролись с враждебными спящим сущностями. Но все же большинство пришельцев вредили тем кто спал, вредили сами, вредили последствиями своих действий-вмешательств: боль от их вторжений угнетающе действовала на душевное и физическое здоровье спящих, порожденные ими кошмары становились все сильней-страшней-больше, переходили из сна в сон, отнимали у спящих все больше и больше сил, не давая им отдохнуть во сне, вызывая в реальности головную боль и ненависть к себе и другим и к тому же плодили и плодили все новые кошмары. Игроки, неписи и даже заготовки всегда сопротивлялись вторжению враждебных сущностей и далеко не сразу поддавались их влиянию, но разумеется постоянная борьба не шла им на пользу.

Когда Василиса осознала, что творится вокруг нее, она немедленно вступила в бой, пытаясь очистить сны отца, любимых, друзей, слуг клана от незваных ''гостей'' и порожденной ими тьмы! Тогда-то ее плечи облек огненный доспех, а в руках вместо привычного двуручного фламберга появился меч из настоящего пламени! Клан тогда был не велик — несколько сотен игроков, несколько сотен заготовок, но Василисе все равно пришлось крайне тяжело — демоны, духи и нежить не желали уходить и покидать сны, наоборот они всеми силами пытались уничтожить ту, что лишала их корма и удовольствия. Василиса сражалась с ними каждую ночь, убивала, изгоняла, наносила раны, заставляла отступать перед ее яростью и пламенным клинком, с каждой следующей битвой становясь сильней, набираясь опыта. Но все же ее усилий было мало — на место убитых приходили новые, раненые залечивали раны и возвращались, раз за разом возвращались и те, кто бежал от нее, и Василиса не успевала их всех перехватить — ведь столько снов и столько врагов (!)... а питомица была одна. С кошмарами получалось легче: одно приближение облаченной в пламя фигуры и они теряли силу, подвижность и корчились в муках, один единственный удар огненного меча и их нет — безжалостная Василиса истребила их за несколько ночей. Но настырные пришельцы, особенно нежить и демоны, плодили все новых и новых, пусть слабых и первое время неспособных покинуть родивший их сон, но их было слишком много для разрывавшейся на тысячу частей Василисы.

Впрочем стражу древних фейри не пришлось сражаться совсем уж одной — ее союзниками стали те самые доброжелательные духи или даже пришельцы из мира Мертвых, что не проявляли враждебности к живым, а также артефакты самих игроков. Пускай кроме Убийцы и Крохобора в клане не имелось другого живого оружия, но немалая часть особо сильных амулетов, магических книг, посохов или сделанного с помощью магии оружия обладали определенными зачатками сознания или заложенными при их создании инстинктами, и им не слишком нравилось, каким образом пришельцы из разных миров воздействуют на их владельцев, а потому артефакты как могли защищали хозяев от чужеродного влияния или старались нивелировать его последствия. Некоторые из артефактов оказывались так сильны, что защищали не только владельцев, но и всех, кто оказывался поблизости от них — в мире снов возникали небольшие островки относительной безопасности. Что же касается дружественных духов, то они как минимум не мешали стражу древних фейри в ее борьбе, иногда наводили ее на особо хитро спрятавшиеся кошмары, иногда загоняли их на нее, изредка сражались с ней спина к спине. Дочка их тоже не обижала и не гоняла, с благодарностью принимая их помощь или хотя бы ценя невмешательство тех, кто хранил нейтралитет, при этом не вредя игрокам.