Университет языков (СИ) - Андреева Александра Сергеевна

Сто пятьдесят лет!.. Ей и нескольких месяцев хватило! Только вспомнишь — и тебя сразу словно бросает в огромную чёрную пропасть. А если…

Вдруг Ниа резко остановилась, вспомнив услышанный когда-то давно разговор. «Сделайте так, чтобы она ушла из университета! Я не хочу, чтобы она здесь оставалась! Никаких «если»! Всё кончено! Всё кончено!»

А она думала… Да, ничего она не думала, просто радовалась, что он теперь любит её. Теперь!

Ниа села на пол в пустом коридоре и закрыла лицо руками.

Он сказал ей неправду. Тогда, вернувшись с конференции, он сказал неправду. За те несколько дней в Алголии он узнал, что умирает. Поэтому так хотел, чтобы она ушла из университета… Если бы она поехала с ним… Если бы она поехала, не было бы этих месяцев страданий в одиночестве! Они бы старались вместе справиться… Если бы тогда…

Она не хочет показывать ему свою глупость… Боится встречи с его прошлым… Она ещё не готова увидеть всё это…

— А сейчас, сейчас ты готова? — бессильно закричала Ниа в пустоту коридора.

Её душили горькие, не способные ничего изменить слёзы.

Послышался звук открываемой двери и из класса вышел Венатор. Он молча посмотрел на девушку сверху вниз.

«Может, это, правда, Бог?» — мелькнуло у Ниа.

Она медленно поднялась и произнесла глухо:

— Вы были правы. Не обязательно жить так много, чтобы понять.

Вернувшись к себе, она достала словари и стала переводить книгу. В три легла спать.

Ей снились мелодия, которую играл Сонар Ферри, и большая тёмная комната. В ней сидел ребёнок. Ниа не видела его, но чувствовала, что он там. Ребёнок держал в руках что-то, и это что-то постоянно выскальзывало из его маленьких пальцев. Он тянул, тянул ручонки — а оно вдруг исчезло. Ребёнок заплакал, потому что навсегда потерял это. Ниа хотела успокоить малыша, но не могла отыскать его. Она протягивала руки в темноту и вдруг поняла, что сама была тем ребёнком.

Ниа проснулась с чувством тяжёлой ноющей тоски, словно из неё вырвали что-то. Поднявшись, она выпила кофе и снова села за перевод.

Утром Ниа сбегала в госпиталь и стала готовиться к поездке. Достав пластмассовую корзину для пикника, она положила туда фрукты и воду. «Почти как в театре, только у них еда бутафорская, а тут — настоящая…» — вспомнились вдруг слова Джины. Ниа посмотрела на яблоки, и они показались ей восковыми копиями, которые выкладывали для натюрморта на уроках рисования в школе.

Вздохнув, она закрыла крышку и достала из шкафа небольшое покрывало. Потом надела бледно-жёлтое платье с мелкими цветами и посмотрела в зеркало. Волосы совсем отросли, надо бы собрать в хвост… Ниа откинула пряди назад, и на шее открылся розовый шрам — след от ножа Шафрана. Нет, пусть лучше будут распущенные.

Натянув балетки на тонкой резиночке, она окинула быстрым взглядом комнату. Вроде бы ничего не забыла… Хаски, обычно так любящий их совместные прогулки, сегодня с самого утра убежал куда-то. Ну, ладно…

Взяв корзину и покрывало, она пошла к Солусу. Он сидел на диване и, как она вчера, разглядывал обои на стене напротив.

— Доброе утро! — сказала Ниа, оставив вещи в прихожей.

Он оторвался от обоев и посмотрел на неё.

— Доброе утро.

— Я готова! — радостно сообщила она.

— Ты не передумала? — хмуро спросил Солус.

— Нет! Я хочу на озеро. Ты же обежал.

«Обещал» было не самым подходящим словом, скорее у него просто не хватило сил отказать ей.

Вздохнув, он встал и пошёл в прихожую.

— А это что? — спросил он, увидев корзину.

— Это вместо обеда, — объяснила Ниа.

Солус снял с вешалки пиджак, забрал у неё и корзину, и плед. Девушка растерянно посмотрела на свои руки, не зная, что с ними теперь делать.

Они дошли до лестницы, и Ниа осторожно коснулась его рукава.

— Давай поедем на лифте? — сказала она.

— Ты же боишься лифтов.

— А я решила, что больше не боюсь.

— И когда ты это решила? — он невольно улыбнулся.

— Сегодня, — ответила она, мужественно нажимая кнопку.

— Ну, тогда, конечно… — протянул Солус. — А вдруг лифт опять сломается? — спросил он, когда кабина остановилась на пятом этаже.

— Не может быть два раза подряд, — покачала головой Ниа. — Это… Как это называется?.. Теория… вероятности!

«А вот ты сплошная теория невероятности!» — вздохнул он про себя.

Двери открылись, и Ниа осторожно шагнула внутрь. Всё время, пока они ехали, она с равнодушным лицом смотрела на меняющиеся номера этажей и нервно притопывала ножкой. Лифт остановился, и Ниа сразу выпрыгнула из него.

— И совсем не страшно, — сказала она.

Солус снова вздохнув. Выйдя из университета, он положил вещи на скамейку.

— Я схожу за машиной.

Ниа послушно села рядом с корзинкой и стала ждать, подставив лицо солнцу.

Солус вернулся через несколько минут, вышел из машины, убрал корзинку с покрывалом на заднее сиденье и открыл переднюю дверцу.

— Что? — спросил он, увидев, как на её губах появилась улыбка.

— Просто… я так давно мечтала посидеть здесь, — ответила она.

— Ну, посиди…

Ниа забралась в кресло и посмотрела вокруг.

— А можно не застёгивать эту штуку? — она показала на ремень безопасности. — Здесь же не бывает… дорожной полиции…

— Конечно, нельзя! — он наклонился и, натянув ремень, защёлкнул замок.

Потом быстро положил руки на руль: не надо было этого делать. Если слишком близко…

Солус завёл машину, и университет начал уменьшаться, пока совсем не скрылся за деревьями. Ниа восхищённо крутила головой, она никогда не была в этой части долины. Здесь росли одни сосны. Их огромные зелёные цветки выстреливали в небо, а корни укрывала мягкая хвоя. Стволы были тонкими, и весь лес казался прозрачным.

Внезапно лес закончился — и перед ними открылась сияющая гладь воды.

— Какое большое! — выдохнула Ниа.

Выбравшись из машины, она сказала Солусу:

— Пойду попробую воду!

Ниа сбежала по склону, держась за воздух, и осторожно опустила кончики пальцев в озеро.

— Холодная! — крикнула она.

— Конечно, холодная, ведь уже середина августа… — пробормотал Солус. И пробовать незачем, и так ясно.

— Там кто-то плавает! — присмотревшись, сообщила Ниа. Она несколько минут разглядывала странных существ, а потом встала и побежала наверх.

— Там много разных… И рыбы, и как не-рыбы! — восхищённо сказала она. — А озеро отсюда ещё больше кажется. Даже непохоже на озеро.

— Просто оно неправильной формы, — объяснил Солус.

— Интересно, сколько времени нужно, чтобы обойти его вокруг?

— Около часа…

— Целый час? — не поверила Ниа. — Давай проверим?

— Хочешь пройтись? — без энтузиазма спросил он.

— Да. Не страшно, если мы оставим машину?

— Не страшно, здесь ведь больше никого нет.

Этого тоже, наверное, не надо было говорить.

Но Ниа, видимо, не обратив внимания на его слова, пошла по тропинке вдоль озера. У берегов оно поросло ряской и большими плоскими листьями, напоминающими кувшинки. На некоторых листьях ещё не увяли бледно-жёлтые цветы.

— Какие красивые! У нас в Гемме есть пруд с такими цветами, только он маленький и цветы там розовые. Пойду посмотрю поближе.

Она начала спускаться, держась за ствол растущего почти у самой воды дерева. Потом протянула руку, пытаясь коснуться ближайшей кувшинки.

«Как ребёнок… Всё надо потрогать…» — рассеянно подумал Солус, садясь на изогнутый ствол.

Ниа, наконец, удалось дотронуться до маленького бутона, и она, о чём-то задумавшись, стала смотреть на воду. Вернувшись, девушка села на дерево позади Солуса. Солнце и ветер разбивали поверхность озера на сотни блестящих, танцующих кружочков. На фоне этих сверкающих бликов его фигура напоминала скорее аппликацию. Словно кто-то вырезал из книжки человека в пижаме и наклеил на зимнюю фотографию. Вокруг было лето, но Ниа отчётливо представила себе опущенные плечи, покрытые снегом.

Почувствовав, что она смотрит на него, Солус быстро повернулся.