Легенды и мифы Древней Греции и Древнего Рима - Николай Альбертович Кун

золотыми украшениями и задавили тяжелыми щитами. Тарпея была погребена на одной из скал Капитолийского холма, которая получила название Тарпейской и стала потом местом казни - с нее сбрасывали приговоренных к смерти преступников.

После того как сабиняне овладели укреплением, Ромул вне себя от ярости стал вызывать Тита Тация на бой. Закипела ожесточенная битва, схватка непрерывно следовала за схваткой. Ромул был ранен камнем в голову и едва не рухнул на землю, не находя в себе сил продолжать сражение. Римляне дрогнули и бросились бежать к Палатинскому холму. Напрасно Ромул, собрав последние силы, бросился наперерез бегущим воинам, пытаясь обратить их лицом к врагу. В отчаянии он простер руки к небу и громовым голосом стал взывать к Юпитеру, моля его вернуть римлянам мужество и спасти Рим от гибели. Юпитер вселил стыд перед царем и отвагу в сердца отступающих воинов. Они остановились, сомкнули ряды и вновь отбросили сабинян[269]. В это время произошло нечто неожиданное как для римлян, так и для их врагов. Словно вдохновленные божеством, с мольбами, слезами, воплями, прижимая к груди младенцев, скользя в крови поверженных воинов, с холмов ринулись сабинянки, похищенные римлянами. Они бросились между сражающимися, умоляя их, отцов своих детей, пощадить малолетних младенцев, которые неизбежно осиротеют, если битва, столь жестокая, будет продолжаться. Одна из сабинянок, Герсилия, была особенно красноречива в своих мольбах и упреках. Остальные женщины, взволнованные, плачущие, прекрасные в своем негодовании и отчаянии, смело преграждали путь сражающимся, и им удалось остановить кровопролитие. Римляне и сабиняне заключили мир. Было принято решение о совместном правлении, войсками стали командовать Ромул и Тит Таций. Сабиняне переселились в Рим. Таким образом удвоилось число жителей города, патрициев и воинов в легионах. Женщины стали пользоваться особым уважением - им уступали дорогу, никто не смел в их присутствии говорить непристойности, привлекать их к суду по обвинению в убийстве. Дети их имели право носить на шее украшение-буллу. В честь женщин, столь героически положивших конец войне, был устроен особый праздник матроналии.

Оба царя, и Ромул и Тит Таций, почитали друг друга и правили в полном согласии. За время их совместного правления Рим значительно разросся, одержав большое количество славных побед над соседними племенами. Ромул, проявивший себя как выдающийся военачальник, занятые им города не разрушал, а превращал их в римские поселения, отправляя туда на жительство своих подданных. После смерти Тита Тация Ромул стал управлять Римом единолично. Однако всевозраставшее могущество Ромула сделало его гордыню непереносимой не только для народа, но и для сенаторов, с мнением которых Ромул перестал считаться. Когда в Альба-Лонге скончался его дед, царь Нумитор, Ромул, который должен был ему наследовать, предоставил ее жителям право самим распоряжаться своими делами и лишь ежегодно назначал им наместника. Тогда сенаторам Рима пришла в голову мысль, что они и сами могут обойтись без единовластия царя. Кроме того, Ромул оскорбил их своим самоуправством, поделив между воинами земли, захваченные в войне с этрусками, не только не посоветовавшись с сенаторами, но и вообще без их ведома. Это вызвало такое возмущение в сенате, что, когда Ромул внезапно и таинственно исчез, народ стал волноваться и обвинять сенаторов в убийстве царя. Поскольку исчезновение Ромула произошло во время бури, налетевшей внезапно, сопровождавшейся затмением солнца, глубокой тьмой и грозовыми раскатами, то один из сенаторов, ближайший друг Ромула, явившись на форум, перед всем народом и клятвенно заявил, что он на дороге встретил Ромула, прекрасного, в блистающем вооружении, который объявил ему, что по воле бессмертных богов, долго прожив на земле и основав великий город, он, Ромул, вновь вернулся на небеса и будет теперь милостивым к римлянам божеством Квирином, под покровительством которого Рим достигнет небывалого могущества[270].

Нума Помпилий и нимфа Эгерия

[271]

Нума Помпилий, сабинянин, славившийся своими высокими нравственными достоинствами, был избран вторым царем Рима всем народом. Однако его согласие стать царем послы, прибывшие из Рима в город Куры, где жил Нума, получили далеко не сразу. Нума, потеряв горячо любимую жену, дочь царя Тация, которая не поехала в Рим за отцом, а осталась жить в родном городе и нашла счастье в браке с Нумой, в свою очередь, покинул город и предпочел одинокую созерцательную жизнь под сенью священных рощ, на берегах прозрачного ручья. Нимфа этого источника, которую звали Эгерией, полюбила одинокого и прекрасного человека, искавшего покоя и мудрости в общении с природой. Ее близость с Нумой сделала будущего римского царя еще более мудрым и человечным.

Нуме шел уже сороковой год, когда прибывшие из Рима послы предложили ему римский трон. В присутствии своего отца и родственников он отказался, говоря, что не пристало ему, человеку, ставящему мир и справедливость превыше всего, взять власть в государстве, которое живет войнами и раздорами и нуждается скорее в царе-полководце, нежели в наставнике, учащем ненавидеть насилие и войны. Послы стали просить Нуму не ввергать народ в новые несчастья междоусобных раздоров; к их мольбам присоединились и его родственники, убеждавшие, что народ, пресыщенный победами и триумфами, сам утомлен бесконечными кровопролитиями и ищет путей к миру и спокойной жизни под руководством кроткого и разумного царя. И что, возможно, сами боги направили этих людей к Нуме для того, чтобы он обратил силы римлян не на истребление и завоевание себе подобных, а на создание процветающего государства, связав крепкими узами доброжелательства и дружбы сабинян с римлянами и другими соседями.

После долгих колебаний Нума внял настояниям сограждан и благоприятным знамениям, посланным богами, и согласился отправиться в Рим. Навстречу ему вышел весь народ и сенаторы, чтобы приветствовать избранного всеми царя. Но когда Нуме были поднесены знаки царского достоинства, он попросил подождать проявления благосклонности богов. Вместе с жрецами и прорицателями Нума поднялся на Капитолийский холм. Там главный из прорицателей, закрыв Нуме лицо покрывалом и обратив его к югу, стал за спиной царя, возложив ему руку на голову. Вознеся молитву богам, прорицатель принялся сосредоточенно наблюдать, не появится ли в небе какое-либо знамение, которое можно истолковать как волеизъявление богов. Тысячная толпа народа стояла внизу, затаив дыхание и ожидая, запрокинув головы, божественного знамения. Лишь когда вещие птицы появились в небе с правой стороны, стало ясно, что боги посылают благоприятный знак. Тогда Нума был облечен в царские одежды и спустился с холма к народу, приветствовавшему его как "благочестивейшего из смертных" и "любимца богов".

Первым действием Нумы Помпилия после принятия им власти