Десятое правило волшебника, или Фантом - Терри Гудкайнд

Здесь были более удобные цели, неожиданное нападение на которые имело больше шансов на успех. Слева от неё близко стояли пятеро специальных охранников, чуть дальше справа — офицеры. Офицеры её не видели. Дальше было много не замечавшего её народа. Но, хотя офицеры и не могли видеть её, эти пятеро видели и как только она пошевелится, у неё останется только мгновение, прежде, чем они среагируют.

Она знала, что может пролить много крови, но шанс на спасение был мал. Альтернативой было покорно подчиниться угрожавшему ей насилию.

Кэлен призвала свою ярость. Она ещё крепче ухватила рукоятки ножей. Это был шанс дать отпор тем, кто держал её в плену.

Открытым, прямым, и сильным движением левой руки она вонзила длинный нож в центр груди специального охранника, которого она обещала убить первым. Смутно, уголком зрения, она заметила его сильно удивлённое выражение.

Вслед за ним, глаза мужчины со сломанным носом также начали расширяться от потрясшей его неожиданности. Кэлен воспользовалась ножом, точащим из груди первого мужчины, в качестве точки опоры. Помогая себе этим упором, она развернулась вокруг человека, которому уже нанесла удар. Одновременно, она прочертила дугу ножом в своей правой руке. Лезвие разрезало незащищенное горло мужчины со сломанным носом. Между двух ударов своего молотом бьющегося сердца она покончила с обоими.

Пока падал первый, Кэлен упёрлась в него своим левым ботинком, чтобы вытащить на свободу воткнувшийся нож и получить толчок для броска в противоположную сторону — к офицерам. На третьем ударе своего сердца она, словно приёмом Джа-Ла, бросилась на первого из офицера. Столкнувшись с ним, она правой рукой вонзила нож глубоко ему в живот, рывком вверх разрезав его внутренности.

Одновременно она нанесла удар другим ножом прямо в горло мужчины, находившегося непосредственно сбоку и чуть позади первого офицера. Это был высокопоставленный офицер, и он-то и был её настоящей целью. Она нанесла ему удар с такой силой, что лезвие не только разрезало его горло, но и, пронзив шею насквозь, проникло между позвонков. Его спинной мозг оказался перерубленным, и он всей массой рухнул так быстро, что увлёк за собой, не выпускавшую ножей из рук, Кэлен, и она начала терять равновесие.

В тот момент, когда она пыталась устоять на ногах или выдернуть обратно нож, ударом молнии на Кэлен обрушилась сила ошейника. Моментально, остальные трое особых охранников набросились на неё, окончательно сбив её с ног и вогнав её лицом прямо в мягкую землю. Мужчины без труда разоружили её, так как из-за ошейника её руки оцепенели и стали бесполезными, и ноги — неспособными подчиняться её воле.

Джегань выкрикнул приказ, и они подняли её на ноги. От усилий, растраченных ею в короткой битве, Кэлен тяжело дышала. Её сердце по-прежнему часто билось. Хотя ей и не удалось освободиться, она не чувствовала полного разочарования. На самом деле она не считала, что её шансы на успех достаточно велики, чтобы начать действовать. Тем не менее, она рассчитывала, по крайней мере, уничтожить нескольких офицеров, и ей это удалось. Разочарование было вызвано только тем, что специальные охранники лишь схватили её, но не убили.

Джегань развеял смуту среди офицеров, объяснив им, что это было небольшое, вырвавшееся на волю волшебство. Он заверил их, что держит всё под контролем. Они были людьми, привычными к насилию и казалось, приняли внезапную гибель от невидимой руки двоих союзных офицеров, если и не походя, то, по крайней мере, с самообладанием, подтверждённым поведением их императора.

Выбравшись из императорской ставки, они собрали много людей, которые тут же бросились убирать тела. Охранники, подошедшие взглянуть, чем было вызвано волнение, встревожились, увидев следы такой резни в глубине своих оборонительных рядов. Все они смотрели на Джеганя, пытаясь угадать его настроение и, видя, что он спокоен, они быстро занялись делом, убирая четверых мертвецов.

Как только они удалились, Джегань наконец бросил взгляд на Кэлен.

— Я вижу, что ты внимательно следила за игрой. Оказывается, ты больше присматриваешься к стратегии, чем к голым мускулистым мужчинам.

Кэлен посмотрела в глаза троим, удерживавшим её особым охранникам.

— Просто сдержала обещание.

Джегань медленно и глубоко вздохнул, словно пытаясь удержать себя от желания убить её на месте.

— Ты весьма поразительна — и грозный противник.

— Я — несущая смерть, — ответила ему она.

Он глянул, как в уносят в ночь четыре тела.

— Как видно, да.

Он пристально посмотрел на трёх мужчин, державших Кэлен.

— Есть ли хоть одна причина, чтобы я не отослал прочь вас троих, на пытки?

Мужчины, довольные тем, что схватили её, вдруг перестали выглядеть такими самодовольными. Они нервно переглянулись.

— Ваше Превосходительство, — сказал один из них, — двое солдат, которые подвели Вас, заплатили своими жизнями. Мы втроем остановили её. Мы не позволили ей сбежать.

— Я, один, остановил её, — произнёс он, едва сдерживая гнев. — Я остановил её с помощью ожерелья, которое она носит на шее. — На мгновение он замолк, глядя на них, давая немного успокоиться своей вспышке гнева. — Но меня по праву называют Джеганем Справедливым. Сейчас я сохраню вам, троим, жизни, но пусть это послужит вам уроком. Я предупреждал вас, что она опасна. Возможно, теперь, вы сможете уразуметь, что я знаю, о чём говорю.

— Слушаемся, Ваше Превосходительство, — перекрывая друг друга, сказали все трое.

Джегань сложил руки за спиной.

— Освободите её.

Перед тем, как взять Кэлен за руку и отвести её обратно ко входу в палатку, он бросил на каждого из них испепеляющий взгляд. От шока ошейника, она всё ещё испытывала головокружение. У неё болели суставы, ноги и руки горели изнутри.

У неё были сомнения, правду ли говорил Джегань, что способен использовать ошейник без обязательного присутствия Сестёр. Теперь сомнений не было. Быть может, без этого ошейника у неё был бы неплохой шанс вырываться на свободу, с ним — было. С этого момента она уже не осмеливалась легкомысленно относиться к способностям Джеганя. По крайней мере, теперь ей это стало известно. Иногда, хуже не знать о действительных возможностях.

— Я приказываю, вам троим, этой ночью стоять на страже возле моей палатки. Если она выйдет без меня, вам придётся сделать всё, но остановить её.

Три солдата склонились в поклоне.

— Слушаемся, Ваше Превосходительство.

Теперь они вовсе не выглядели самодовольными. Они походили на тех, кем они были — на людей, едва избегнувших смертной казни.