Собрание сочинений. Том 3 - де Вега Лопе Феликс Карпио

Дон Хуан

Прошу, не думайте о нем. Поговорить хочу…

Лисарда

О чем?

Каррильо

(отходит)

Ваш раб готов повиноваться.

Дон Хуан

Ваш новый раб уж чересчур красив И благороден для раба, а это В невольнике огромный недостаток. Пускай он лучше пьяницею был бы — Любовь и пьянство побороть способна. Пускай бы воровал! Любовь ведь хуже: Ворует души, достоянье неба. Пускай сбежал бы — денежный убыток, И только. Но любовь сильнее пыток, Свободу, честь и жизнь — все отдает, А все-таки надеется и ждет. Продав его, избегнем беспокойства: В рабе нам не нужны такие свойства.

Лисарда

Продать его?

Дон Хуан

Немедленно, сейчас — Вот мой совет. Я не предвижу спора Коль не хотите продавать его, То можете вернуть его Элисо, Сказав, что вам одной рабы довольно.

Лисарда

Ну что ж! Когда ты требуешь, чтоб Педро Я продала или назад вернула, Обоих я Элисо возвращу. Не нужно мне рабы такой красивой, Легко ей слишком возбудить любовь,— Любовь ведь хуже пьянства, потому что Вино своею силой побеждает, И хуже воровства — ворует души, И хуже бегства, так как не бежит, А ждет, пока и жизнь и честь погибнут.

Дон Хуан

Но вам раба не нанесет бесчестья.

Лисарда

Чем может раб мне нанести бесчестье?

Дон Хуан

Хоть тем, что обнимается с рабыней.

Лисарда

Ты это видел?

Дон Хуан

Видел. И Каррильо — Он тоже видел.

Лисарда

Кто? Хорош свидетель!

Каррильо

Да я же видел ясно, как они Усердно обнимались и друг друга Похлопывали нежно по плечам,— Так голубки друг дружку в клюв целуют И в перышки слова любви воркуют.

Лисарда

Все это ревность, дон Хуан! Иль мало Есть женщин и прекрасных, и свободных? Оставь, оставь ты эту мавританку И не старайся соблазнить ее! Ведь это может стоить нам и чести, И денег, да, и денег. Обещаю, Что Педро я как должно пожурю, Я запрещу ему ходить наверх И даже проходить по галерее.

(Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ СЕМНАДЦАТОЕ

Дон Хуан, Каррильо.

Дон Хуан

Ушла?

Каррильо

Ушла — с обеими ногами И с башмаками.

Дон Хуан

Вот как мать моя Старается приятное мне сделать!

Каррильо

Молчите уж! Вы тоже хороши! Зачем вы Педро продавать хотите? Он вежлив, тих, как истый дворянин.

Входит Селья; на лице у нее клеймо.

ЯВЛЕНИЕ ВОСЕМНАДЦАТОЕ

Те же и Селья.

Селья

О небеса! В моем страданье Взываю к вам! Куда пойти? Здесь на земле мне не найти Ни помощи, ни состраданья.

Дон Хуан

Что вижу я? О злодеянье! Я понимаю: это мать, Начавшая подозревать, Что сердцем я во власти Зары, Решила уничтожить чары И выжгла страшную печать. Ужели так?

Селья

Да, это так.

Дон Хуан

Взгляни, Каррильо! Неужели…

Каррильо

Не сомневайтесь: выжжен знак. Чего же вы так побледнели? Пришлось ей плохо в этом деле. Хотели вы любви, а ей Лицо испортили уродством, Чтоб этим положить скорей Конец всем вашим сумасбродствам, Несовместимым с благородством.

Дон Хуан

Пусти! Дай мне взглянуть скорей На эти нежные ланиты, Чьи розы в красоте своей Навеки от людских очей Руками властными сокрыты. Жестокость торжествует тут, И беспощадней эти руки Тех рук, что острый нож берут Или в Алжире цепь куют, Чтоб пленника вести на муки. О небеса души моей! Какая черная комета Затмила лучезарность света Горящих золотом лучей? Вы, розы розового цвета, Какой вы дали черный плод! Так туча иногда найдет И скроет яркий блеск рассвета, И вся земля вдруг тьмой одета, И ночь — и смерть — вдруг настает! И гибнут вместе блеск денницы И жизнь моя! Да, и она! Но кто на белые страницы Нанес такие письмена, Не ведал, как душа полна, Не знал, что чары я разрушу И что к позорному клейму Любовно приложу я душу, У злобы силу отниму И боль жестокую уйму. Ко мне на грудь! Забудь мученья!