Хитман - Брет Харт

Все вокруг казалось нереальным. После нескольких секунд тишины Джим произнес с озорной улыбкой: " Наверное, теперь меня больше не будут ругать за разбитые мониторы ". Руд, Тэйкер, Оуэн, Джим и Дэйви захохотали.

Когда я вернулся в гостиницу, я попросил Марси, которая негодовала по поводу того, как со мной обошлись, рассказать правду СМИ и фанатам, пока Винс не успел переписать историю ; я знал, что она способна на это, имея столь широкий круг контактов. Эта история облетела прессу по всему миру, прежде чем пиарщики Винса успели заварить себе утренний кофе, и Винс не успел ничего изменить.

На следующий день, пока я летел домой, на Raw в Оттаве, Винс провел собрание с рестлерами, в ходе которого половина ростера едва не ушла из компании. После матча в Монреале рестлеры звонили в мой номер и говорили, что хотят бойкотировать Raw. Я оценил их поддержку, но попросил их думать в первую очередь о семьях. Кен Шэмрок едва не ушел из компании. Дэйви и Оуэн отправились домой ; Дэйви сделал вид, что усугубил травму колена во время потасовки с Винсом, а Оуэн не стал даже придумывать оправданий. Мик Фоли ушел в буквальном смысле.

Я не обижался на тех, кто остался с Винсом, включая Джима, Дэйви и Оуэна. Я оставил эти решения на их совести. Если у них что - то пойдет не так, я мог бы поговорить с Эриком о возможности их перехода, если бы они сами меня попросили.

Во время перелета домой я был настолько опустошен, что просидел весь полет, уперев подбородок в кулак и глядя в иллюминатор, время от времени по моим щекам катились скупые слезы. Я не мог остановить их и не собирался прятать. Джэйд все время хлопала меня по руке.

Команда Пола Джея продолжала снимать меня в самолете, и я не мог понять, почему Пол был так счастлив. Он повторял мне: " Тебе понравится то, что у нас есть " - но я не понимал его слов, потому что пребывал в состоянии настоящего шока. Пол сказал, что, благодаря Всевышнему, ему удалось записать на пленку весь мой разговор с Винсом перед матчем в Монреале. Но я не мог осознать его слов.

Оказавшись дома в понедельник вечером, я не мог заставить себя включить Raw, поэтому позвонил Марси, чтобы узнать, что происходит. Когда она сказала мне, что Шон вышел на ринг с поясом и заявил, что победил меня в моей стране моим собственным коронным приемом и выдворил меня из WWF, я сразу понял, что Шон лгал мне, когда клялся перед Богом, что он ни в чем не замешан. Марси продолжала отчаянную кампанию по распространению истины, и наудачу обратилась к Дэйву Мельтцеру. Она до этого никогда не разговаривала с ним, потому что считала, что я восприму это, как измену, несмотря на то что на тот момент Мельтцер уже стал самым точным и аккуратным летописцем профессионального рестлинга. После долгого разговора с ним Марси сказала мне, что Винс всецело полагается на одну вещь - я никогда не раскрою правду о бизнесе, поэтому она предложила мне поговорить с Дэйвом. Я уже тоже стал размышлять над этим, поэтому во вторник, впервые в своей жизни, я позвонил Дэйву Мельтцеру. Если Винс сделал это со мной, он мог поступить так же с любым из парней. Я сказал Мельтцеру: " Ты не обязан верить мне на слово. Но попробуй доказать, что мои слова не являются истинными ". Он напечатал каждое мое слово, рискуя настроить против себя все источники, которые обеспечивали его жизнь. Его скрупулезная детальная история о том, что стало впоследствии известно, как " Монреальская подстава ", так и не была опровергнута и теперь считается достоверным документом из истории профессионального рестлинга.

После Монреаля ходил слух, что Винс собирается выдвинуть мне обвинения. Оказалось, я сломал его челюсть и выбил колено. Сначала я подумал: " Отлично, попробуй ". Винсу пришлось бы судиться со мной в Канаде, рассказывая истинную правду обо всех событиях в суде. Я был бы рад перед лицом Бога рассказать о мотивах своих поступков. Но мне названивал Карло, пугающий меня перспективами долгого, дорогостоящего разбирательства с неясным исходом. Я вышагивал по комнате с бассейном в моем доме и на время захотел, чтобы я так и не ударил Винса. Потом я потряс головой и рассмеялся над тем, какой нереальной вся эта история продолжала казаться. Пусть они заточат меня в тюрьму, пусть делают все, что хотят, я понимал, что когда - нибудь пожалею о некоторых своих поступках, но я никогда - никогда не пожалею, что вырубил этого сукина сына.

Я тогда еще не знал, что Рик Руд уже позвонил Эрику Бишоффу и рассказал ему о произошедшем. Когда я позвонил Эрику из гостиничного номера после матча, он зашелся смехом, узнав, что я сломал руку о челюсть Винса. Как он объяснил, эта подстава только сделала меня популярней. На Nitro, прошедшем на следующий после Монреаля день, nWo вышли к рингу, размахивая канадскими флагами, а Бишофф назвал меня " сногсшибательным парнем ". Хоган тоже встрял: " Он прошел обряд посвящения ! " Потом Мисс Элизабет выступила дирижером, пока Бишофф, Хоган, Хенниг, Мачо, Нэш, Рэйзор, Кид, Коннан,

LINK: Вёрджил и остальные члены nWo исполняли худшую версию " О, Канада ! ", которую я когда - либо слышал ! Но в каком - то смысле она была и самой лучшей.

Начало части про Брета - 6:56

Стю и Хэлен были оскорблены тем, что со мной сделал Винс. Но Стю заметил, что, учитывая обстоятельства, я сделал все правильно. Любовь и поддержка родителей была самым необходимым для меня в тот момент. Если бы я избил Винса, я бы тоже выглядел нехорошо, но один удар был вполне допустим, учитывая все факторы. Есть ли лучший способ попрощаться с надменным боссом, чем врезать ему в последний рабочий день ?

Дэйви пытался освободиться от своего контракта и уже разговаривал с Эриком. Оуэн попросил освободить его от контракта, но Винс отказался, даже когда Оуэн сказал Винсу, что я поклялся больше не разговаривать с братом, если он останется в компании. Конечно, это был ворк, но мы оба считали, что Винс достаточно совестлив, чтобы купиться на это. Я решил поговорить с Эриком о брате, и он был заинтересован в его таланте, но он не хотел платить Оуэну те же деньги, которые тот получал у Винса.

Стараясь оказать услугу Оуэну, я позвонил

LINK: Винсу Руссо, который прошел путь от автора журналов WWF до сценариста шоу и которого мы с Оуэном считали своим другом. Я гневно рассказал Руссо, как МакМэн не сдержал своего слова и что Оуэн теперь не мог доверять ни единому его слову. Мой гневный тон не был направлен против него ; мы с Руссо попрощались, оставшись в хороших отношениях. Но несколько мгновений спустя зазвонил мой телефон - к моему глубочайшему удивлению, это был Винс МакМэн. Я сделал вывод, что он слышал весь мой разговор с Руссо. Он сказал:

- Не могу поверить, насколько ты эгоистичен, что пытаешься погубить карьеру своего брата Оуэна.