De Personae / О Личностях Сборник научных трудов Том II - Андрей Ильич Фурсов

место знакомства молодых людей, а именно Мюнхен. А. Кинг отправился в Мюнхен продолжать своё образование после завершения обучения в Лондонском университете. Выбор места дальнейшей учёбы он объясняет так: «Во — первых, Германия тогда как нельзя лучше подходила для проведения научных исследований. Во — вторых, для меня было немаловажным, что неподалёку от Мюнхена находятся Баварские Альпы. И то, что Мюнхен прославлен своей оперой и музыкой…»

Что касается проведения научных исследований, то в этом отношении в Германии тогда безраздельно первенствовали Гёттинген и Берлин[797]. Однако самой Германии в ту пору было вообще не до науки и не до культуры. Страну сотрясала невиданная в Европе гиперинфляция и напряжённейшая борьба между сторонниками Веймарской республики, с одной стороны, социал — демократами — с другой, коммунистами — с третьей и рвущимися к власти нацистами — с четвёртой. Причём Мюнхен как раз и был штаб — квартирой и колыбелью национал — социалистического движения в Германии. Так что вопреки тому, что пишет Кинг, в качестве места углубления научной специализации и приятного времяпрепровождения Германия вообще и Мюнхен в особенности вряд ли были наилучшим местом Европы на переломе 1920–1930‑х гг.

О знакомстве с женой А. Кинг пишет: «Мой шотландский коллега обнаружил исключительно хорошие, по его мнению, курсы разговорного немецкого и предложил мне дополнить свой технический словарь повседневной лексикой. Я согласился и пришёл в лекционный зал вместе со всеми. Рядом со мной сидела юная прелестная девушка с рыжевато — золотистыми волосами. Это и была Салли… Она была спокойной, но уверенной в себе и прекрасно образованной девушкой из хорошей семьи с дипломом музыканта. Она приехала в Германию якобы учить немецкий и слушать музыку. Но в действительности она бежала от жизни на нортумберлендских болотах, где водилась знаменитая собака Баскервилей[798] и было расположено поместье её семьи».

Продолжая обучаться в Мюнхене, вскоре после знакомства Кинг и Салли отправились в весьма экзотическое путешествие в Стамбул. Маршрут путешествия весьма странен, поскольку с 1931 г. у Великобритании были крайне напряжённые отношения с правительством Ататюрка, которое носило ярко выраженный националистический характер и почти поголовно состояло из масонов, относящихся не к британской, а к французской ветви, к так называемой ложе Великий Восток Франции. В итоге молодые люди оказались в числе немногих британцев, посетивших в то время Стамбул без определённой цели и без плотных контактов с турецкими коллегами.

Ещё более удивительным было свадебное путешествие молодой четы. Оно состоялось в 1933 г., вскоре после возвращения из Мюнхена. Молодожёны отправились с туристической поездкой не куда — нибудь, а в Советский Союз. Касаясь причин путешествия, А. Кинг пишет: «Я знал о политической эволюции Советского Союза. Я почитал Маркса немного, но с меня и этого хватило. Однако в начале 1930‑х гг., когда всех интересовало, что происходит в этой стране, я лучше других понимал сложившуюся там политическую ситуацию и, безусловно, был захвачен теми событиями».

В Советском Союзе молодая чета две недели провела в Ленинграде. Вот что пишет относительно своей поездки Александр Кинг: «Официальная программа осмотра достопримечательностей заняла у нас немного времени. Мы бродили по городу в течение двух недель, и нам показалось, что Ленинград сохранил все черты Петербурга великих русских Романовых. В действительности, откровенных попыток следить за нашими перемещениями было крайне мало… Отдельной радостью в ленинградской поездке стало общение с людьми. Они приняли нас настолько тепло, насколько это возможно. Общий язык мы нашли без труда. Они не только приглашали нас к себе в гости, но и устраивали нам загородные экскурсии… Несмотря на все трудности, люди, с которыми мы общались, казалось, с оптимизмом и даже эйфорией смотрели в будущее. Они не заводили доктринёрских разговоров, но были преисполнены гордости первопроходцев и словно добровольно терпели все тяготы ради построения лучшего мира. У меня сложилось впечатление — и это самое удивительное впечатление, что у меня осталось, — что этот дух был всеобщим, я ощущал его на улицах как нечто религиозное. С тех пор я только однажды вновь встретил это явление — в Израиле в первые дни его существования. Мы с сожалением уезжали из Ленинграда…».

Но на этом, однако, удивительные контакты молодой четы с Советским Союзом не завершились. В 1935 г. пара совершила путешествие в Лапландию. В ходе этого путешествия произошло удивительное событие: «Мы подошли к берегу так близко, как только было возможно, оказавшись вблизи только что обозначенной границы Советского Союза. Далее мы продолжили путь, естественно без виз, по русской территории, пока нам не показалось, что мы видим перед собой дымящиеся трубы Мурманска. После этого мы вернулись в деревушку Виролахти, откуда на лодке доплыли до Пестамо».

Конечно, по фактам туристических путешествий неправильно делать далекоидущие выводы, тем более что бытующий ныне стереотип, что в 1930‑е гг. СССР был «закрытой страной», опровергается многочисленными фактами. Как это ни покажется удивительным, в 1930‑е гг. люди, а не организации выписывали иностранные газеты, не обязательно издаваемые коммунистическими партиями, покупали зарубежные книги и слушали радио, выезжали в турпоездки за границу[799]. В свою очередь, в СССР приезжали десятки тысяч иностранных специалистов в рамках программы индустриализации страны. Поскольку Советской стране нужна была валюта на индустриализацию, активно развивался туристический бизнес с Западом. В 1935 г. только в Ленинграде побывало 9500 иностранных туристов. Из них 26 % финнов и 24 % немцев. На британцев приходилось при этом менее 5 %[800]. Иными словами, за весь год Ленинград посетило около 450 англичан. Причём вполне очевидно, что представителей британского истеблишмента, к которому принадлежали молодожёны, были единицы. Поэтому строки воспоминаний А. Кинга о том, что с ними спокойно общались ленинградцы и отсутствовало наблюдение, не могут не удивлять.

Кинги были далеко не самыми знаменитыми представителями британского истеблишмента, посетившими Советскую Россию. Таковых было немало. Возможно, частичная разгадка загадочных путешествий в СССР состоит в особых отношениях части британского истеблишмента с советской элитой. Хорошо известно, что, посетив Советский Союз в те же 1930‑е гг., видные деятели Фабианского общества, на котором остановимся позже, Беатриса и Сидней Вебб оставили блистательные отзывы о Стране Советов. В 1931 г. отмечать своё 75-летие в Москву приехал знаменитый британский драматург, писатель, лауреат Нобелевской премии и видный деятель фабианского движения Бернард Шоу. В поездке его, как это ни удивительно, сопровождала знаменитая леди Нэнси Астор, хозяйка салона, вокруг которого группировались британские финансисты и политики, открывшие путь к власти национал — социалистической партии Германии Гитлера, а в последующем отстаивавшие необходимость подписания с ним договора о тесном сотрудничестве и мире[801].