Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I - Гэв Торп

Прекрасное лицо Атиелли исказила гримаса, и Алит пожалел о слетевшем вопросе.

— Вы попали к нам в краткий момент передышки. Мой брат сражается на севере, защищает наши земли, — голос и выражение княжны смягчились, и она продолжила: — Разве это плохо — насладиться мигом спокойствия? Если не ценить жизнь такой, какой она может быть без войны, за что тогда сражаться? Возможно, недостаток наггароттов как раз в том, что они не могут найти удовлетворения в себе и измеряют свою жизнь только действиями, а не покоем.

Слова Атиелли больно задели Алита, и он со стыдом опустил глаза. У него не было права приносить сюда тьму, омрачать другим свет праздника, но несмотря на сомнения в глубине души он возражал против подобного обвинения. Сейчас вокруг него была иллюзия, ложное веселье, устроенное в попытке забыть о бедах Ултуана, пустое и бессмысленное.

Алит прикусил язык, чтобы не нанести эллирионцам еще большей обиды. Атиелль разговаривала с женщинами, но ее вопросы и их ответы проносились мимо ушей Алита. Спустя какое-то время его внимание привлекло движение, и он поднял глаза. Лириан, Сафистия и Хейлет покидали помост. Алит поднялся, промямлил несколько прощальных слов и остался наедине с Атиелль и ее двором.

— Я вижу, что мои попытки поднять тебе настроение прошли впустую, — сказала княжна. — Присядь, и мы поговорим о делах, которые тебя тревожат.

— Простите, княжна, я очень благодарен вам за доброту. — Алит снова опустился на стул. — Я пострадал от войны больше других, и не в моем характере забывать о горе. Я бы хотел, чтобы каждый день был похож на этот, но такие желания делу не помогут.

— Не стану тебя обманывать, Алит, — серьезно произнесла правительница Эллириона. — В последнее время война идет не в нашу пользу. Король Каледор потерял все отвоеванные за лето земли, и мы опасаемся, что до конца года наггаротты попытаются захватить Тор Элир. Не знаю, сможем ли мы отбиться на этот раз. Они полны решимости сокрушить нас и потеряли головы от ненависти.

— Придется сражаться, все равно другого выхода нет, — ответил Алит. — Я видел ужасы правления Морати, жестокость ее последователей. Лучше сражаться и погибнуть, чем смириться с варварским господством.

— И как ты продолжишь сражаться, Алит? — спросила Атиелль. — Ты остался князем без княжества, командиром без армии.

Алит промолчал, все равно он не мог ответить на ее вопросы. Он знал, что должен бороться, но не знал как.

Юноша отказывался предаваться снедающему его чувству безнадежности, не хотел думать о том, чтобы сдаться. Кровь в жилах бурлила, сердце начинало биться при одной мысли о друкаях и причиненных ими страданиях.

Он поднял глаза на Атиелль, и княжна отшатнулась от пронзительного взгляда.

— Я не знаю, как я буду вести войну, — сказал Алит. — Я не знаю, кто будет сражаться на моей стороне. Но пока я дышу, я не потерплю живых друкаев рядом с собой. Это все, что от меня осталось.

Времена года в Эллирионе проходили по-иному; погода здесь стояла гораздо более мягкая, чем в Нагарите, и Алит вскоре потерял счет проведенному в Тор Элире времени. Дни сливались в бесконечную череду, и к князю вернулись терзавшие его в Тор Анроке сомнения. У него не было плана, не было продуманной стратегии, только желание сделать хоть что-то.

Он редко виделся со своими спутниками; Эльтириор пропал вскоре после прибытия в столицу, а женщины быстро влились в круговерть придворной жизни. Алит же с трудом выносил компанию эллирионцев, поскольку те отличались еще большим дружелюбием и общительностью, чем слуги в Тор Анроке. Широкие поля вокруг города не обладали мрачным обаянием Эланардриса, и залитые солнцем травы лишь подчеркивали холод в сердце. Внутреннее море тоже не понравилось Алиту — оно привлекало его лишь как один из путей, ведущих на восток, подальше от Нагарита.

Поэтому он проводил большую часть времени в одиночестве и мрачно размышлял о своей судьбе. Эллирионцы вскоре перестали обращать на него внимание, а Алит не интересовался эллирионцами. Повинуясь желанию оградить себя от всяких удовольствий, он даже отвечал отказом на приглашения Атиелли. Алит научился любить и одновременно ненавидеть свои страдания, искать утешение в горьких мыслях и предаваться темным подозрениям, глядя на окружающих эльфов.

Когда мягкая погода внутри круга Кольцевых гор начала портиться, с войны вернулся князь Финудел. Алит встретил его вместе с эллирионским двором, а вечером Атиелль лично представила двух князей друг другу. Они встретились втроем в покоях Финудела, в верхней части одной из высоких башен. Алит снова пересказал обстоятельства бегства из Нагарита.

— …У меня осталось лишь желание отомстить тем, кто уничтожил мою семью и разорил земли, — заключил Алит.

— Ты хочешь сражаться? — спросил Финудел.

Сходство между князем и его старшей сестрой сразу бросалось в глаза, хотя Финудел отличался еще более живыми манерами и перепадами настроения. Князь расхаживал взад-вперед по круглой комнате, и его руки ни миг не оставались в покое.

— Да, хочу, — ответил Алит.

— Тогда вскоре у тебя появится такая возможность, — сказал Финудел. — Вы не единственные наггаротты, которые пересекли наши горы. Не так давно, когда мы преследовали орду фанатиков, к нам присоединился большой отряд. Многие с восхищением отзывались о тебе, Алит. Они обрадуются, когда узнают, что ты жив.

— Рад слышать, что кому-то удалось избежать смерти от руки Кераниона и его войска. Как много наггароттов сумели добраться до Эллириона?

— Несколько тысяч. Сейчас они располагаются на западе вместе с моей армией. Ты окажешь мне большую честь, если поведешь их в битву под моим началом.

— С радостью, — ответил Алит. — Где мы будем сражаться?

— Друкаи снова захватили Орлиный перевал. Его восточные подходы всего в трех днях пути от столицы. Я уезжаю завтра.

— Я отправлюсь с тобой, — сказала Атиелль. — Мы не можем позволить врагам подойти к Тор Элиру. Как ты сам видишь, Алит, в нашем городе нет защитных стен, нет башен, чтобы сдержать натиск друкаев. Мы встретимся в открытом поле и будем биться до последней капли крови.

— Мы должны устранить угрозу, — добавил Финудел. — На севере остались наши подданные, которые купились на посулы Морати. Это пятно внутри Эллириона, но его нельзя стереть с лица земли, пока существует угроза с запада.

— Я буду сражаться за Эллирион как за собственные земли, — произнес Алит. — Друкаи заплатят за свое предательство высокую цену.