Warhammer: Битвы в Мире Фэнтези. Омнибус. Том I - Гэв Торп

Предчувствия Феликса сбылись, не успели они пройти и сотню шагов. Эльф провёл их по массивному балкону, пройдя который они попали в огромный зал с множеством странных колонн. Эти излучали зловещий зелёный свет. Феликс почти ощущал струящуюся сквозь них энергию. По всей длине колонн сияли крупные руны. Из входа в другом конце зала внезапно появилась орда зверолюдов. Во главе их был воин Хаоса в чёрных доспехах, на груди которого ярко сиял символ Глаза Хаоса.

Завидев непрошеных гостей, зверолюды подняли вой, выкрикивая оскорбления и молясь своим тёмным богам, и бросились вперёд. Воины Альбиона выскочили, чтобы схватиться с ними в рукопашной. Через несколько мгновений среди колонн закипел безумный бой.

— Держитесь ближе, — произнёс Теклис. — Мы не можем позволить задержать нас здесь. Время подходит к концу.

— Как и моё терпение, — заявил Готрек.

Говоря это, он зарубил волкоголовое существо, вооружённое внушительных размеров копьём, а затем рассёк козлоголового от горла до паха. Феликс парировал удар другого козлоголового здоровяка, а затем, отведя его копьё вниз, сделал выпад кончиком меча. Существо взвыло и отпрыгнуло в сторону, чтобы не быть проткнутым. Спиной оно натолкнулось на одну из светящихся колонн. Тут же его вопли усилились, а воздух наполнился ужасной вонью горящей плоти. Когда зверолюд повалился вперёд, Феликс увидел, что его спина и плечи стали чёрным обугленным мясом. Добивая зверолюда, Феликс почти физически чувствовал, что избавляет того от нестерпимой боли.

Готрек и Теклис наступали: гномий топор и эльфийский клинок мелькали в унисон. Феликс видел, что Теклис более чем достойный противник даже для мастера меча, но по части удали до гнома ему было далеко. На каждого убитого эльфом зверолюда Истребитель зарубал четверых. Однако Феликс полагал, что для изнеженного волшебника эльф действует совсем не плохо. Время от времени он останавливался, произносил заклинание и делал жест рукой. С его посоха срывался разряд энергии, распыляющий противников на составные части.

Они втроём сформировали остриё клина, в котором воины Альбиона прорубали себе путь через своих врагов — нелюдей. Гном и эльф были неудержимы, по крайней мере, для любого из тех, кто в настоящее время им противостоял. Народ Альбиона не был настолько везуч. Феликс замечал, как редели ряды воинов Брана под ударами отчаянных зверолюдов. Мурдо и Кулум двинулись ему на помощь, прорубая себе путь через боевые порядки чудищ, дабы поддержать стражу короля горцев и дать ей возможность с боем вырваться из толпы врагов. Готрек и воин Хаоса сошлись в поединке. Несколько кратких мгновений топор из звёздного металла сталкивался с выкованной в преисподней чёрной сталью, затем чемпион Хаоса был повержен, и его войско начало в беспорядке отступать.

— Вперёд, вперёд! — кричал Теклис. — Пока ещё не поздно, мы должны добраться до сердца пирамиды.

Его голос был столь настойчив, что даже Готрек не стал возражать. Пирамида снова содрогнулась. Сияние окружающих колонн, покрытых рунами, вспыхнуло столь ярко, что почти ослепляло, а затем резко потухло. Живые тела и трупы, задетые сиянием, загорались. Феликс заторопился, чувствуя отчаяние эльфа, о причинах которого ему нисколько не хотелось задумываться.

Чем глубже они забирались вглубь пирамиды, тем сложнее становилось Теклису скрывать их от сигнальных и сторожевых чар. Один раз его концентрация уже нарушилась, и их заметил орк — шаман. Потоки магической энергии становились хаотичными: частично из — за активизации сосредоточенных в пирамиде сил, частично из — за всплесков энергии, высвобожденной шаманами зеленокожих и колдунами Хаоса. Последние были мизерны в сравнении с первыми, однако в сложившихся обстоятельствах привносили неустойчивость в систему.

Каждое сотворение заклинания было подобно крошечной песчинке, перемещающейся в пустыне. Сама по себе она ничего не значит, однако даже незначительный лишний вес и давление, создаваемое ей, способны привести к тому, что целая дюна сотрясётся и изменит свои очертания. Так было и здесь. Возможно однажды, если выживет, Теклис изложит эти свои теории на бумаге. В настоящее время у него были иные заботы.

Дабы не вносить вклад в неразбериху, эльф пользовался энергией, сохранённой в посохе, и собственными запасами энергии, что чрезвычайно его утомляло. При себе он имел некоторое количество измельчённых в порошок корней и трав, которые могли бы помочь ему, но предпочитал их не использовать до той поры, пока не возникнет крайняя необходимость. Платой за обновлённую энергию была потеря концентрации и остроты мышления, а в настоящий момент ему была необходима вся доступная сообразительность.

Его отряд был слишком мал, чтобы рисковать им в очередной рукопашной. Время поджимает. Ему необходимо найти самый безопасный путь в сердце этого лабиринта и бросить вызов орудующим там чародеям, и для прикрытия ему потребуются клинки людей и гнома. Теклис понимал, что придётся пойти на риск сотворения собственного заклинания, положившись на то, что все прочие маги, вероятнее всего, слишком заняты перипетиями боевой магии, чтобы заметить нечто столь тонкое, что он собирается осуществить.

Махнув рукой остальным, чтобы подождали, он закрыл глаза и пробормотал заклинание всевидения. Поначалу, как обычно, ничего не изменилось, затем границы его чувствительности начали раздаваться наружу, словно медленно надуваемый пузырь. Внезапно он обрёл способность выйти за пределы тела и видеть на триста шестьдесят градусов. Он чувствовал головокружение, пока мозг старался подстроиться к ощущениям, для которых никогда не был приспособлен, чтобы видеть вещи в перспективе, обычно недоступной смертному. Если бы не десятилетия практики и выработавшаяся за столетия дисциплина, Теклис сомневался, что смог бы проделать подобное. Насколько ему было известно, ни один человек никогда не достигал приспосабливаемости умственных способностей, необходимой для осуществления этого ритуала без использования сильнодействующих галлюциногенных наркотиков. Но он сомневался, что даже в этом случае заклинание будет им очень полезно. Похоже, лишь эльфы способны осуществить ритуал, и, разумеется, Древние, которые их ему обучили. Возможно, подобное вполне доступно сланну, но кто знает, на что вообще способна эта странная земноводная раса?

Теклис заметил, что начал отвлекаться, словно его мозг старался избежать нагрузки, которой он его подвергал. Он глубоко дышал, мысленно успокаивал колотящееся сердце, позволяя своему сознанию распространяться дальше.