Чёрная река - Токацин

Чуть поодаль у стены горел ещё один церит, и странница поспешила туда — вдруг и там есть фреска? И предчувствие не обмануло её — рисунок был там, и был ещё ярче первого. Тзульг опять стоял над поверженной жертвой — большое пернатое существо свернулось клубком в крови, и на его шее виднелась страшная рана. Вот только хищнику было не до еды. Двое сородичей загрызенного подступили к тзульгу — один со спины, другой сбоку. «Вот это когтищи! Они его, наверное, насквозь продырявили! Вон, один шею распорол, а у другого лапа по локоть в тзульговом брюхе! То-то он пасть разинул — сейчас свалится!» — Кесса, дрожа от волнения, водила пальцем по стене. «Ой! А там, на дереве, авларский лучник! Сейчас всадит стрелу прямо тзульгу в глаз!»

Кесса тронула страшные когти — и вздрогнула, впившись взглядом в рисунок. «Я же знаю это существо! Это… это и есть зурхан — пернатый холм!»

Два зурхана, разодравшие тзульга в клочья, поглядывали на пришелицу вполглаза, длинные перья окаймляли их хвосты, торчали из передних лап — будто зачатки крыльев, светло-серый пух покрывал широкую грудь и брюхо. Когти на задних лапах были велики — на взгляд Кессы — но ни один не выгибался вверх, как цепкие «крючья» на ногах харайги. Но вот передние лапы — каждая из них — оснащены были аж тремя мечами, и, судя по всему, эти мечи были неплохо заточены.

«Вот это дело!» — усмехнулась Кесса. «И без эльфов справились.»

Третья фреска ждала её у самой двери — и на ней тоже были зурханы, живые и невредимые. Один из них, огромными когтями зацепив ветку папоротника, жевал листья, второй набил пасть медузьей икрой — так, что щупальца свисали, как лапша с вилки, третий стоял по брюхо в ручье и вылавливал что-то из тины. Кости тзульга и его зубастый череп валялись на поляне, и маленькие зурханы обнюхивали их. Один из детёнышей улёгся на траву, положив голову на колени эльфа, и тот перебирал ему перья. Другой авларин, подобрав зуб тзульга и просверлив в нём дырку, продевал в неё шнурок.

«Так вот как это было,» — задумчиво кивнула Кесса. «И с тех пор хищных ящеров никто живыми не видел. Это хорошо… А как, интересно, авларины столковались с пернатыми холмами? Непохоже, чтобы они приручили их… Может, договорились, как Речник Кирк? А может, это они его научили?»

За дверью Кесса первым делом кинулась разглядывать стены, но тут же разочарованно вздохнула — ничего, кроме ветвей и птиц, там нарисовано не было. А на лестнице, ведущей вниз недавно положили новую штукатурку, и на ней ещё никто ничего не изобразил.

«Вот она какая, Башня Когтей! Надо чаще тут ходить,» — подумала Кесса, спускаясь в сумрачный туннель. Тут на церитах сэкономили — обошлись парой крошечных осколков под потолком. Даже дверь, спрятанная под лестницей, тонула во тьме — Кесса нашла её только по звуку и по тоненькому лучу света, протянувшемуся изнутри. Из потайной залы, волоча за собой дохлую змею, выбиралась агюма.

Зверь покосился на Кессу, презрительно фыркнул и, устроившись у стены, принялся за еду. Но странница не собиралась его трогать — её неодолимой силой тянуло к приоткрытой двери. Это была первая створка без единого украшения — ни фигурной заклёпки, ни резьбы, ни выжженных узоров, только тёмное дерево и углубление вместо ручки. Кесса хотела открыть дверь пошире, но не смогла сдвинуть её и на волос — пришлось протискиваться в щель.

— У-ух! — выдохнула она, выбравшись из узкой западни. «Как только авларины тут ходят?! Наверное, дверь давно никто не трогал — так и прилипла к камню…»

Неяркий лиловый свет лился откуда-то с потолка, но сияющих камней Кесса не увидела — как не увидела и сводов. Сверху нависал неподвижный густой туман. Он словно опирался на высокие стоячие камни — разноцветные и разновеликие, грубо отёсанные, выстроенные по кругу вдоль стен. Между кольцом, обозначенным этими глыбами, и дверью оставалось чуть-чуть места — едва хватало сделать широкий шаг. Кесса прикоснулась к камню, надавила — столб не шелохнулся и не растаял.

— Пустая зала со стоячими камнями, — удивлённо хмыкнула странница. — Для чего такие камни?

Она обошла глыбу по кругу, высматривая на ней скрытые знаки, но ничего не нашла, и соседний столб был так же гладок, не считая естественных щербин и сколов. На полу в центре залы лежал одинокий серебристый лист.

«Кольцо стоячих камней без знаков и отметин…» — Кесса на миг зажмурилась. «Это же круг выбора! Элтис же рассказывал… Вот что он имел в виду!»

Она погладила камень и, затаив дыхание, шагнула в круг — но тут же отпрянула. «Да ну! Миннэн сказала — боги спят, и никто меня выбирать не будет. Надо прийти сюда весной…»

Кесса остановилась и тяжело вздохнула. Каменный круг манил её, и отвернуться от него никак не удавалось.

«Если они спят — они ничего не заметят,» — странница сделала ещё один шаг. «А если нет — я узнаю, кто мой покровитель. Зачем отвлекать эльфов весной? У них свои дела…» Она быстро преодолела оставшиеся десять шагов и наклонилась, подбирая с пола лист. А когда она выпрямилась, вокруг не было ни камней, ни синего тумана, — только непроницаемая мгла. Что-то тихонько скрипнуло за спиной.

— Хаэй! Силы вам и славы! — громко сказала Кесса, скрывая страх. — Я — Кесса, Чёрная Речница. Вы помогали Чёрной Реке, правда? Теперь я прошу о помощи. Я не опозорю вас! Все узнают, что Чёрная Река вернулась, и…

Что-то бросилось на неё из темноты, и Кесса едва устояла на ногах. Броня на боку скрипнула, но выдержала, а бедро пронзила острая боль. Что-то впилось в ногу, раздирая плоть, Кесса ударила наугад, и кулак скользнул по перьям и чему-то мягкому, липкому и зловонному. Смрад гнилого мяса ударил в ноздри. Кусачая тварь с костяным скрежетом отпрыгнула, но что-то налетело сзади, рвануло зубами куртку на плече.

— Прочь! — Кесса выхватила нож. — Ал-лийн!

Водяной шар накрыл её с головой, но невидимка, повисший на плече, не спешил отцепиться. Его когти скрежетали о куртку.

— Лаканха! — Кесса метнула заклятие, услышав в темноте скрежет. Что-то скрипнуло, зашуршало, и странница отшатнулась, но поздно — две зловонные тени бросились на неё и повисли, всадив когти в куртку. Пасть клацнула у самой шеи.

— А-ай! — Кесса схватила невидимую тварь за голову, рванула в сторону, — пальцы напоролись на острые позвонки. Толстая кожа куртки не выдержала, когти рассекли рубаху и царапнули бок. Вторая пасть щёлкнула у скулы, ткнулась липким носом в щёку. Кесса завопила от омерзения и, сцапав невидимого врага за тощие лапы, оторвала от себя и швырнула на пол. Он изловчился и сомкнул челюсти на её руке. Кто-то из тварей заскрипел, и ему отозвались из темноты. Кесса полоснула ножом по чьей-то жилистой шее — лезвие чиркнуло по позвонкам.