Темный целитель. Книга 3 - Химера Паллада

— Такому аппетиту можно только позавидовать! — жизнерадостный голос вошедшего старика был на удивление дружелюбным. Где-то я его видела. Ну, скорее всего, не его, а какого-нибудь его далекого потомка. Указала косточкой на ближайший стул, игнорируя все правила приличия.

— Ну так не стесняйся и завидуй, — и отправила в рот следующий кусочек.

— Вот спасибо за разрешение, — со смешком опустился на предложенный стул. Оборотень быстро наполнил его тарелку парой ломтиков вареной свеклы и морковки, половинкой яйца и с крохотным кусочком хлеба подал. Мда, потянулась к старичку, ему и этого много. Моргнула и кивнула своим мыслям, до заката не доживет.

— Вижу и ты увидела мою смерть, — улыбнулся, отпивая воды из поданного стакана.

— Так почему бы не устроить пир горой? На собственных поминках не попируешь, так почему бы не оторваться до?

— Не хочется, — дружелюбие из него просто перло, — Уже отпировался.

— А от меня чего надо?

— Ну почему же сразу надо?

— Видящий, я вышла из того возраста, когда верят в чудесно обретаемых добрых дедушек, которым от тебя ничего не надо.

— Вижу, — взгляд его посерьезнел, но дружелюбие только усилилось. Вот не думала, что это может так бесить, — Внук, вот что мне от тебя нужно.

Я чуть не подавилась.

— Внук?

— Да-да, — надо было видеть, как он смаковал вареную морковку.

— Внук? Спятил? Во-первых, такие дела требуют не менее 9 месяцев, а не 9 часов, которых у тебя все равно нет, а во-вторых, я замуж в ближайшее время не собираюсь.

Оборотень, стоящий над душой, фыркнул, а старичок радостно рассмеялся.

— Нет, ты не поняла. Я хочу, чтобы ты спасла моего внука.

— Фу, ты меня чуть успокоил. А кто он и от чего его надо спасать?

— Брандон смотрел тебе в глаза, — он вздохнул, — Три ночи. Теперь я вижу приближающуюся к нему смерть. И несешь ее ему ты. Но ты же можешь его и спасти.

— Стоп. Три ночи? Я его меньше суток знаю. Или… в шаршах было что-то намешано? Нет, я бы почувствовала, наверное.

— Он тебя во сне видел и именно во сне смотрел в твои глаза. Нет, не волнуйся, он очень точно помнит свой сон. Только твои глаза. И он сказал, что описать их не в состоянии, настолько они необычные. Но он уверен, что это были твои истинные глаза.

— Сам-то хоть понимаешь, что это звучит крайне бредово?

— Возможно. Не буду спрашивать, кто ты. Сам увидеть этого я тоже не могу. Извини, а можешь поменять облик?

— Запросто, — пожала плечами, изобразила демонессу из Крадущих Тени.

— Поразительно, если бы не знал… Я прошу тебя спасти моего внука. Какую цену ты хочешь, чтобы я уплатил?

— Зашибись! — я потянулась к следующему пирожку, когда уловила движение оборотня: он собирался пришибить старичка тяжелым блюдом. Через миг блюдо разлетелось дребезги, а оборотень лежал, придавленный к полу косой, ногой и шестом Наржара. В его глазах было такое недоумение, что я растерялась.

— Почему ты остановила его? Я должен зашибиться сам? — спокойно спросил старик, сверкая все тем же дружелюбием.

— Зачем?

— Что бы ты помогла Брану.

— Нет, с тем, что ты от меня хочешь, мы вроде как в общих чертах определились. Зачем ты хочешь поторопить смерть? Мне его отпустить?

— Да, отпусти. Ты же сама ответила на вопрос о цене.

— Ты о чем? — я никак не могла врубиться в суть прикола.

— На вопрос о том, что ты хочешь за жизнь моего внука, ты сказала: 'Зашибись'.

— Что? Да ты с дуба рухнул! Это же просто восклицание! Как 'офигеть', 'вот это да', 'ух-ты', 'кто бы подумал', 'как неожиданно' ну и тому подобное, — под конец у меня вышло уже значительно тише, вспомнила, как Киалон руку уколол на восклицание 'давай колись'. Может, действительно за речью стоит начать следить?

— Тогда чего ты хочешь?

Оборотень тем временем уважительно смерил взглядом мой рост, расстояние от стула, на который я опять села, до того места, где шест стоял, пощупал себя в местах, где его коса придавила, снова на шест посмотрел. Я хотела сохранить маскировку? Вернусь, отправлю Реми не к магам в Учебную Башню, а в театральное училище. Или к местным тайным агентам-шпионам податься? Явно пора озадачиться искусством перевоплощения. Внешность еще не все, совсем не все.

Пока я заедала свое огорчение пирогами и остатками мяса, в столовой царила тишина. Старик щурил на меня глаза и явно ждал внука, что как раз шел сюда. Через минуту будет. Оборотень уловил, как я покосилась на дверь. Маг вошел, поприветствовал меня кивком головы, на пару мгновений обнял деда и устроился напротив меня.

— Я не знаю, от чего его спасать. Я вообще не вижу, что ему что-то угрожает. По моим ощущениям, ему еще жить и жить, — посмотрела на старика, что по прежнему бесил меня своим дружелюбием. Если это искусственное, то явно лишнее.

— И все же я бы хотел, чтобы ты побыла рядом с ним, пока угроза не минует. Вижу, тебе не понятна реакция моего внука. Мы с ним о многом говорили в связи с тем, что через несколько часов я буду уже мертв. Так вот, это моя последняя воля, просьба и желание. Что ты хочешь взамен?

— Ты слишком многого от меня хочешь. Я могла бы побыть хоть месяц рядом с твоим внуком, если бы не несколько 'но'. Озвучивать эти 'но' не буду. Бран, ты не в обиде, что мы о тебе так, словно тебя здесь нет?

— Он не в обиде, — ответил вместо него старик, — Не торопись с отказом.

— Тогда тебе надо рассказать мне все, что ты знаешь и как можно более подробно. Начни с того, кем тебе приходится Аксель. Кстати, чем обусловлено такое отношение Акселя и Брана ко мне? И подумай над тем, не перепутал ли ты причину и следствие.

— Аксель — троюродный внучатый племянник матери моей покойной жены, — я кивнула, даже не пытаясь представить себе всю длину этой родственной связи, — Касательно отношения к тебе, — он вздохнул, — Это моя вина. Когда я был молод, я встретил женщину, — он задумчиво потер щеку, — Она была чем-то на тебя похожа. Она сказала передать ее слова Брандону через четыре дня, после того, как он полностью поседеет. Сказала, чтобы он искал в храме жизни в двух дня от пропажи. Сказала, чтобы он был осторожным и не смотрел ей в глаза три ночи. Тогда я не знал никакого Брандона. Я никому не говорил об этой встрече и об этих словах. Представить мое удивление, когда моя невестка решила так назвать своего сына и настояла на этом. Месяц назад, я увидел свою смерть. Мой внук еще очень молод, ему до седины тогда было еще очень и очень далеко. Я опасался, что… я все ему рассказал. Ему, и Акселю, попросив его позаботиться о моем единственном внуке.

— Это все, что сказала та женщина?

— Да.