Никита Хрущев. Пенсионер союзного значения - Сергей Хрущев

2 августа 1978 года.

«…Отцы умирают внезапно, матери постепенно. Ведь отцы обязаны выглядеть сильными,…и это их подтачивает, подтачивает изнутри».

27 августа 1978 года. Хочу записать о космонавтах. Коваленок и Иванченков еще трудятся на космической станции, а им вчера послали новую пару на неделю: командир — Валерий Быковский, исследователь из ГДР — Зигмунд Иен. Сегодня их показали с семьями по телевидению.

Вспомнила, как Н. С. волновался, когда летал Гагарин, как он высоко отзывался о душевных качествах его жены Вали.

Н. С. считал неправильным, что Валю Терешкову произвели в военные перед полетом, требовал, чтобы она появлялась на народе в штатском. Почему-то вспомнила о ее свадьбе с Николаевым в доме приемов Совмина на Ленинских горах. Кому я отдала фотоальбом? (О свадьбе.)[148]

29 августа 1978 года. 19 августа 1978 г. Сережа зарегистрировал свой брачный союз с Олей в ЗАГСе. Там были кроме них дети Оли — Глеб (13 лет) и Лена (8 лет), Семен и Валя Альперовичи и Слава[149] из Душанбе как свидетели. В таком составе они приехали в Жуковку на обед. Предварительно я ничего не готовила, Сережа не велел. Оля на ходу жарила пирожки с мясом, помогал ей Глеб. Икра из баклажан и перцы были приготовлены в городе. Выпили 11/2 бутылки шампанского и 1/2 бутылки водки, песен не пели, не танцевали, речи поздравительные произносили Валя, Семен и Слава. Посуду мыла Валя. Потом вместе с детьми ходили в клуб в кино. Какая была свадьба, такая, боюсь, будет и семейная жизнь. Очень грустная перспектива для меня, боюсь, что для Сережи — тоже. А что же теперь делать?

Очень болит у меня правая нога (колено), еле хожу. От «блокады» тилэфиром и повязок пока толку мало. Совсем падаю духом…

17 сентября 1978 года. Сижу в Жуковке одна, а сделать запись вовремя — некогда. Вчера заехала Юла (младшая) с дочками, привезли много яблок (грушовка). Сегодня целый день возилась с ними, но еще много осталось. Обещала Юле обработать, недооценила трудность работы.

Четыре дня на прошлой неделе прожила у меня Анна Осиповна, но больше не хочет, все время дожди и холодно.

Катя Симочкина позвонила, вышла из больницы после операции на желчном пузыре. Долго болела, сейчас плохо с сердцем. Сказала: «Лучше бы я умерла в больнице».

Сережа уехал в Ташкент в начале сентября, два раза звонил. Не знает, когда кончится его совещание. Он не говорит со мной о своих семейных планах, я не знаю, что будет дальше.

Сосед Александр Петрович[150] уехал в Крым, другие соседи тоже дачи покинули, даже поговорить не с кем.

Радочка лежит в больнице, с чем не знаю, не говорит; целую декаду лежала дома с высокой температурой.

Витя ездил в отпуск на Северное море, на байдарке плавал с Илюшей[151] в холодную дождливую погоду. Привез ягоду морошку (никогда раньше не видела!), а черника в конце августа еще не созрела.

А у нас малина отошла недели полторы тому назад, перед отъездом Сергея в командировку угощала его малиной.

Земляничная рассада, высаженная в июле почти не выросла. Посеяла в ящик с землей земляничные семена, взошли, но не растут. Зато подсолнух растет.

Никита Аджубей[152] ездил в Варшаву, жил две недели в квартире Веры Александровны. На днях застала у них (у Никиты и Маши) Олю — внучку Веры Александровны, она заехала по дороге в Ташкент, там у нее знакомые.

Ване Аджубею сделали операцию на втором глазу,[153] поэтому он не поехал на уборку картошки.

Военные убирают хлеб, студенты — картошку, НИИ (научно-исследовательские институты), наверное, тоже.

Звонил Лёня[154] проездом из Сибири, где он с солдатами убирал хлеб. Солдаты поехали еще в одну область, а Лёня поехал домой.

Юлия Никитична звонила из Киева, хочет приехать в Москву после уборки своего урожая. Чувствует себя неважно.

Сегодня заметила, что в этом году Марковы[155] ни разу не зашли ко мне, хотя в кино приходили.

Не могу успокоиться — умер Перепелков, самый молодой член нашей парторганизации.[156]

20 сентября 1978 года. Болит нога, целыми днями сижу и лежу, гулять не могу. Прошлась до клуба нарезать крапивы, нужны ее листья в набор трав, рекомендовал эндокринолог, а в аптеке нет. После этой прогулки лежала, нога разболелась…

В 18 часов по телевизору показали приезд Л. И. Брежнева в Баку (для вручения ордена и участия в празднике). Танцы на улицах взрослых и детей, крики «Ура!», большую толпу людей и, конечно, толстого генерала[157] рядом с Леонидом Ильичом. Со вчерашнего дня передают по радио и телевидению репортажи о встречах по дороге на железнодорожных станциях, о беседах и «указаниях». Чему учится молодежь на этих примерах? Мне тяжело участвовать в этом подхалимстве.

Сережа позвонил из Душанбе, что вернется 24–26 сентября, в зависимости от того, когда достанет билет. Ника позвонил из Крыма, Рада еще не вышла из больницы. Завтра поеду в город.

Прочла «Мы не увидимся с тобой…» Константина Симонова, конец войны, работа и переживания корреспондентов газеты «Красная звезда» об их семьях, встречах. Люблю читать книги К. Симонова. Виля Липатова читаю все, что печатают, хоть некоторые не любят его.

Прекрасный вечер поэзии Юлии Друниной передавали из Концертного зала Останкино. В зале — молодежь, очень много девушек с глазами, горящими интересом и взаимоотзывчивостью. Никогда не прочитала бы столько стихов ее, сколько услышала на вечере (по телевизору) — стихи о войне.

18 октября 1978 года, вторник, 22 часа. Передают по телевизору вечер поэзии Андрея Вознесенского. Он сам читает стихи. Мне не нравится его манера чтения, пропадает впечатление от существа его стихов.

Радочка вышла из больницы, 19 октября уезжает в дом отдыха «Пицунда». Оказалась у нее желчекаменная болезнь, повышалось кровяное давление.

Юля Н.(икитична) попала в больницу «Епифания»[158] с микроинфарктом.

Звонила (проездом) Ася Колчинская, она навещала Юлю в больнице, сказала, что Юля начинает выздоравливать. На обратном пути из Болгарии Ася зайдет взять для Юли панкреатин. Юля говорит, что здешнее лекарство лучше киевского.

Неожиданно потеплело, третий день нет дождя, солнце светит, и я осталась в Жуковке. Решила, что побыть в такую погоду лучше, чем ходить по коридорам поликлиники.

А космонавты Коваленок и Иванченков до сих пор летают… Мне их уже жалко.