Щепки плахи, осколки секиры. Губитель максаров - Юрий Брайдер

Учитывая сказанное, бурные события, внезапно развернувшиеся в стране, народ которой никогда не отличался ни радикализмом, ни воинственностью (более свойственной жителям горных или лесистых мест, дававших в случае неудачи надежное укрытие от врагов), выглядели особенно необъяснимыми и трагичными.

Сначала повсеместно поползли слухи, да такие, что верь им или не верь, а на душе зарубка останется. Поговаривали, будто живы потомки древних королей, которым известно средство борьбы с максарами, что обнаружены секретные свитки, некогда составленные великими мастерами, умевшими выбрасывать в потусторонний мир любой предмет и любое живое существо (подтверждение тому – стена, построенная вдоль границ чужой страны), что по всем приметам наступает начало новой эры, о чем свидетельствует уже якобы состоявшееся пришествие в этот мир Мстителя, Губителя Максаров, по одним версиям – сына жестянщика Якша и мятежной Ирданы, по другим – потомка Клайнора, бога-скитальца, на которого возложена обязанность в конце времен построить новую Вселенную, где каждый найдет свое достойное место и где люди, сверхъестественные существа и животные будут жить в вечном согласии между собой.

Затем в самой спокойной и процветающей части страны вдруг объявился некто, назвавшийся законным наследником последней королевской династии (он даже предъявил целый ворох древних документов, удостовериться в подлинности которых за давностью времени не представлялось возможным). Благодаря своей щедрости и красноречию он быстро завоевал массу сторонников и провозгласил Королевство Первозданных (именно так именовали себя жестянщики, намекая на какие-то особые права на этот мир).

Ответ последовал незамедлительно. В местностях, непосредственно граничащих со Страной максаров и поэтому подвергшихся разорению больше других, было восстановлено Вольное Братство Первозданных, претендовавшее на власть над всей территорией страны. У Братства нашлось столько денег, что оно сумело нанять на службу почти всех бродячих мрызлов, до чего раньше никто из жестянщиков додуматься не мог.

(По чистой случайности и самозваный король, и верховный стряпчий Братства оказались бывшими клиентами и должниками Хавра, так что содействие ему было гарантировано в любой политической ситуации.)

Оба государства активно вербовали себе сторонников и призывали к национальному согласию, однако так и норовили оттяпать друг у друга кусок пожирнее. Нигде не афишировалась, хотя и подразумевалась главная цель столь резких перемен – избавление от ига максаров. Но пока что и король, и верховный стряпчий продолжали аккуратно платить непомерную дань, иногда составляющую девять десятых того, что поступало в казну.

Большая часть населения страны на случившееся никак не реагировала, разве что королевские подданные завидовали гражданам Братства, переставшим подвергаться набегам бродячих шаек. Но когда на их собственную территорию стали вторгаться не только мрызлы, но и свои же братья-жестянщики, именовавшие себя сейчас вольными братьями, зависть уступила место возмущению.

Государства, до этого не признававшие друг друга, обменялись грамотами, составленными в самых резких выражениях. Королевство требовало от Братства немедленного роспуска наемных дружин, официальных извинений, возмещения убытков и признания вассальной зависимости. Братство категорически отвергло участие своих граждан в пограничных конфликтах, отмежевалось от разбойников-мрызлов и великодушно предлагало соседям свою юрисдикцию (при условии упразднения королевской власти).

Кстати говоря, обе грамоты составлялись при непосредственном участии Хавра и содержали заведомо неприемлемые пункты.

Затишье длилось совсем недолго. Небольшая, но хорошо вооруженная королевская армия вторглась в пределы Вольного Братства, и сразу выяснилось, что грозные на вид мрызлы хороши только в набегах на беззащитные поселки. Пришлось объявить всеобщую мобилизацию. В стране появилась третья вооруженная сила – дезертиры, или, как их здесь называли, тягуны.

Обыватели, до этого добросовестно пытавшиеся сохранить нейтралитет, оказавшись в зоне боевых действий, вынуждены были с оружием в руках встать на защиту своей жизни и имущества. Пролившаяся кровь не охладила страсти, а, наоборот, ожесточила их. Братоубийственная распря, бывшая раньше прерогативой максаров, стала для жестянщиков будничным делом.

Прежде они никогда не воевали друг с другом, и поначалу казалось, что вспышка немотивированной агрессивности вот-вот угаснет и воины, устыдившиеся самих себя, разбредутся по домам, чтобы до конца дней своих истово замаливать грехи. Однако скоро выяснилось, что солдатам платят куда лучше, чем ремесленникам и землепашцам, а, кроме того, свой брат жестянщик, волею случая оказавшийся в чужом стане, противник куда более выгодный, чем, к примеру, тот же мрызл.

Ну что, спрашивается, можно взять с побежденного мрызла, кроме вонючей шкуры? А в домах бывших земляков и золотишко имеется, и доброе вино, и жирные окорока, и пышные дочки. Попробовал бы кто-нибудь поживиться всем этим раньше! Тогда за такие проделки наказывали изгнанием, а теперь хвалили и награждали.

Даже те, кто не имел непосредственного отношения к военным действиям, почуяли все выгоды новой ситуации. Цены на оружие и провиант, которые раньше еще надо было суметь сбыть, подскочили сразу втрое. Оживилась торговля, расцвели ремесла.

Правда, резко упали цены на недвижимость, но ведь это задевало очень немногих. Зато страна переполнилась деньгами – не каким-то там серебром или медью, а полновесным золотом, неизвестно где отчеканенным, а от этого только выигрывавшем в цене.

Поселок, вблизи которого осел Окш, какое-то время оставался вне сферы интересов враждующих сторон, чье противоборство происходило главным образом в центральных районах и вдоль важнейших дорог.

Конечно, Окш слышал о конфликте, расколовшем народ жестянщиков не только на две части, но и на множество мелких осколков, однако особого значения этому не придавал. В его понимании открытая вражда между представителями единой нации не могла длиться долго, и если дело не кончится миром, то одна из сторон в самое ближайшее время изменит ситуацию в свою пользу. Но, странное дело, его прогнозы не оправдались. Едва только верх начинало брать Королевство, как Вольное Братство находило вдруг скрытые резервы, и ситуация зеркальным образом менялась. Маятник войны качался, раз от раза увеличивая мощь своих размахов, а это должно было означать, что существует какая-то посторонняя сила, подпитывающая его энергией, то есть деньгами, превращавшимися затем в оружие и пушечное мясо.