Мир-кольцо. Летающие колдуны. Реликт империи - Ларри Найвен

— Ты их выбросил за борт, — напомнил я ему, — кроме трех, да и те намокли.

— Все промокло, — проговорил Шуга.

— Да-а, — протянул Пурпурный и ушел на корму к своей батарее.

А что ему оставалось делать?

Мы с Шугой перестали вычерпывать воду и развесили одеяла на снастях, надеясь просушить их. Я представлял, как тоненькие шевелящиеся сосульки начинают образовываться на шерстинках моего меха.

— Наши запасы пищи тоже раскисли, — сказал Шуга, принюхиваясь к пакету, — Сухари! Как же!

Он швырнул пакет за борт. — Тебе надо было произвести над ним балластное заклинание, — сказал я, и это была безрадостная шутка. Шуга как раз наполнял двенадцатый баллон. Мы чувствовали себя намокшими и несчастными.

— Шуга, чувствуешь? Мы больше не раскачиваемся. Мы вышли из воды.

— Как?

Он повернулся к перилам и выглянул. Я присоединился к нему. В последних слабеющих отблесках красного заката мы успели увидеть воду, бессильно плещущуюся внизу. Сомнений больше не было — с каждым мгновением мы поднимались все выше и выше. Двенадцатый баллон тихо разбухал над головами.

— Пурпурный! — окликнул я его. — Мы в воздухе!

— Знаю, — отозвался он. — Вилвил, Орбур, как высоко мы поднялись?

— Меньше чем на человеческий рост. Воздухотолкатели только что перестали задевать за волны.

Пурпурный отцепил от пояса источник света и направил его вверх. Только четыре баллона висели вялыми, остальные обрели от водородного газа знакомую и приятную округлость. Он шагнул к краю лодки и направил источник света вниз. Вода замерцала примерно в пяти человеческих ростах под нами.

— Я вытащу пробку, — сказал я. — Теперь уже бесполезно выливать оставшуюся воду.

Я пошел в ту сторону, вода все еще стояла по колено.

— Нет! — закричал Пурпурный. — Не смей трогать пробку!

— Почему? — я остановился, уже положив руки на пробку.

— Не делай этого, Лэнт! Не трогай пробку, пока я тебе этого не скажу.

— Но ведь мы высоко над водой. Сейчас наверняка нет опасности.

— Я должен наполнить еще четыре баллона. Где я возьму воду, которая мне необходима, если ты вытащишь пробку?

— А-а! — протянул я и быстро отошел от нее подальше.

— Подожди минутку, — неожиданно сказал Шуга. — Ты не можешь использовать эту воду. Это балластная вода. Она заставляет нас опускаться, а не подниматься.

— Шуга, это вода. Вода, как вода, — терпеливо объяснил Пурпурный. — И это глупо думать, что одна вода может заставить нас двигаться вниз, а другая — вверх.

А потом Шуте осталось только хватать ртом воздух, потому что Пурпурный зачерпнул ладонью воду из лодки и начал пить. Пить балласт!

Шута задохнулся от бессильной ярости и заковылял прочь.

— Почему бы тебе не отдохнуть, — предложил Пурпурный мне, — я позабочусь о лодке.

— Ладно, — пожал я плечами и сел на скамью. Она была сырой и холодной, как и все остальное на «Ястребе». С кормы донеслось хлопанье мокрых снастей. Пурпурный как раз начал наполнять следующий вялый мешок.

Мы плыли во тьме дрожащие и несчастные. Вилвил и Орбур крутили педали, пением устанавливая ритм. Пурпурный наполнял баллоны. Мы с Шугой замерзали.

Затем поднялся ветер и погнал нас на север. В любое другое время мы были бы благодарны ему. Но в этой промозглой темени он только заставлял нас стучать зубами. Тут Орбур и Вилвил махнули рукой на свои воздухотолкатели — было слишком холодно крутить их дальше. Они скорчились на мокром дне лодки вместе с нами. Немного спустя к нам присоединился и Пурпурный.

Лежать, завернувшись в мокрое одеяло, все лучше, чем подставлять свое тело укусам верхнего ветра. Или только так казалось. Мои пальцы окоченели настолько, что я даже не имел сил попытаться натянуть на себя ледяную ткань. Спать было невозможно. Я все время бормотал про себя. — Больше не существует такого понятия как тепло, Лэнт. Все это только твое воображение. Ты никогда больше не согреешься. Так что лучше начинай привыкать к холоду, Лэнт…

Когда часом позже Суэло, крошечный и ярко-голубой, стремительно выскочил из-за восточного горизонта, мы были совсем окоченевшими, а по всей лодке лежал тонкий слой инея.

Глава 41

Утро выдалось бодрящим, мы быстро согрелись. Море представляло собой беспокойную синюю равнину далеко внизу. Мы, казалось, поднялись выше, чем когда-либо. Край мира почти закрутился. Пурпурный сказал, что это оптическая иллюзия. Мы находимся слишком низко, чтобы видеть действительную кривизну. Новые тарабарские слова.

Мы раскинули одеяла на снастях, чтобы высушить их на солнце. Так же поступили и с накидками. Даже Пурпурный скинул свой «защитный костюм» и вывесил его на солнечный свет.

Ветер продолжал устойчиво дуть на север. Вилвил и Орбур отдыхали на своих поплавках. Я прошелся по лодке в поисках хоть какой-нибудь пищи, которую пощадили бы вода и Пурпурный.

Но я нашел только половину кислой дыни и мрачно разделил ее между собой и Шугой. Остальные отказались. В лодке все еще оставалась вода, примерно по колено, но Пурпурный приказал не выливать ее.

— Посмотри, как высоко мы уже поднялись. Нет смысла выливать воду. Позднее, когда воздушные мешки немного протекут она нам еще понадобится. К тому же вдруг нам еще понадобится водород.

— А у тебя достаточно электричества? — Пурпурный застенчиво улыбнулся.

— Я… хм… немного просчитался, когда начал наполнять баллоны. Я не понял, что в них еще достаточно водорода. У меня энергии еще ровно столько, чтобы наполнить не более трех баллонов. Или четыре, если я раздумаю вызывать вниз свое летающее яйцо, — он осмотрелся, — этого должно хватить. В нашем распоряжении, по меньшей мере, четыре дня летного времени, прежде чем баллоны слишком ослабнут, а энергия у меня кончится. Если к тому времени мы не сможем вызвать яйцо, то мы никогда его не вызовем.

Мы летели голодные. И двинулись прямым путем на север. Иногда приходилось бороться с боковым ветром, но в основном направление на север выдерживалось. Во время полета мы потеряли свой ориентир — линию холмов над водой. То, что мы не сможем их потом отыскать, не беспокоило Пурпурного, как, казалось, должно было бы. У него все еще сохранилась измерительная шкура, и он прокладывал наш курс с ее помощью. Когда я спросил его об этом, он только пожал плечами.

— Конечно, Лэнт, это была неплохая мысль, но боюсь, холмы сейчас слишком глубоко в воде, чтобы увидеть их отсюда. Может быть, нам повезет, и мы снова их увидим, когда доберемся до мелководья.

На следующий день он подкачал мешки, оставив энергии ровно столько, чтобы полностью подкачать два мешка или закачать один баллон и вызвать свое летающее яйцо.