Мы, аристократы 5 - Бастет

незадолго до её отправления в Хогвартс, но она собиралась переговорить с ним еще до вечера. Я вспомнил про Эйвери-старшего и предложил ей спросить у отца, не захочет ли он работать в мюнхенской Академии на кафедре исследования крови - у маглов она называлась бы кафедрой генетики человека. Такого специалиста там наверняка оторвут с руками.

В остальном убийство Рудольфуса Лестрейнджа мало чем затронуло нас, вопреки мнению торжествующих грифов. В нашей компании не было ни чистокровных экстремистов, ни близких родственников Лестрейнджей, а если кому-то когда-то и было до них дело, их похоронили и оплакали еще при заключении в Азкабан.

Гораздо больше оно должно было волновать аврорат, из-за предательства одного из сотрудников потерявший четверых честных служителей правопорядка. Сам я не смог бы повлиять на него, если и захотел бы - никаких связей у меня там не было. Этого не мог и Люциус, у которого были обширные связи в Министерстве, но не в аврорате, этого не мог даже Роули. Даже Дамблдор мог влиять на аврорат только через Грюма, пользовавшегося там легендарной славой.

Но это было внутреннее дело органов власти, к которым я пока не относился никаким боком. Не зря же у нас популярна поговорка: боже, дай мне мужество изменить то, что я могу изменить, дай мне терпение вынести то, что я не могу изменить, и дай мне мудрость, чтобы всегда отличать одно от другого. Не то, чтобы я верил в бога - более того, я никогда не был попрошайкой - но мудрость распрекрасно наживается и самостоятельно. Сами разберутся.

Зато у меня были другие обстоятельства, которые я мог изменить. Дирк и Эрни радостно сообщили мне, что они купили отцу Дирка палочку и все каникулы учили его колдовать. Сам Дирк тоже заметно прибавил в силе и бегал окрылённый. Эффект от моего зелья выглядел если не постоянным, то долговременным, он нуждался в дальнейшей проверке, и я естественным образом вспомнил про Филча.

С четвёртого курса я мало общался со стариком-завхозом, сначала из-за чемпионства, а в последнее время и вовсе стало не до него. Тем не менее я помнил о Филче и иногда заглядывал к нему перетаскать на склад массовые поставки продуктов, о которых меня предупреждала Фиби. Старик относился к моей занятости с пониманием, мы с ним оставались в хороших отношениях и тепло раскланивались при встрече.

Филч никогда не жаловался на свои проблемы с магией, но я видел у него детское пособие по колдовству и догадывался, что прежде он не только хотел, но и пытался научиться хоть как-то колдовать. Моё зелье было безвредным, в самом худшем случае оно не подействует, но по крайней мере Филч приложит усилия, чтобы проверить результат его приёма.

Я отмерил в пузырёк порцию, приемлемую для сквиба, и ближе к вечеру пошёл навестить завхоза. Старик обрадовался мне, заварил чаю, я отказываться не стал. Спросил, как дела, коротенько сообщил о своих - из тех, которые ни для кого не секрет, просто чтобы поддержать разговор - а затем сказал, что Россет-старший еще недавно был сквибом, а теперь колдует помаленьку, палочку даже купил, а всё потому, что есть такое средство. Филч не то чтобы ухватился за шанс, он понимал, что его время ушло, но заинтересовался.

- Эх, возраст... - пожалел он вслух. - Если бы я услышал о таком средстве лет двадцать назад, на край света пошёл бы, лишь бы научиться колдовать. Но нет, Гарри, я много чего и спрашивал, и читал, но нет такого средства, а то бы о нём все знали.

- Но Россет колдует, - сказал я.

- Значит, он и прежде мог, просто не пытался. Он же там живёт, у маглов, а не здесь. Значит, он очень слабый маг, поэтому не получил приглашение в Хогвартс.

- Он был точно таким же сквибом, но теперь, после приёма зелья, его энергетика стала как у слабого мага, поэтому он может колдовать.

- Зелья? - отловил он главное.

- Да. Оно у меня случайно получилось, теперь вот испытываю. На сильных магов оно не действует, зато слабых усиливает. И сквибов тоже.

Как я и ожидал, Филчу захотелось попробовать. На всякий случай я предупредил его, чтобы не слишком-то надеялся, всё-таки в его возрасте тело плохо перестраивается. Пока рассказывал, пока объяснял, вспомнил ещё одну важную вещь.

- Мистер Филч, а вы с рождения сквиб или стали им из-за болезни или несчастного случая? Это может иметь значение.

- С рождения, Гарри, с рождения, - он устало вздохнул, как человек, притерпевшийся к застарелой боли. - Я был бы наследником чистокровного рода, если бы не родился сквибом. Но мои родители серьёзно нарушили кодекс, и вот результат.

- А вы можете сказать, в чём именно? - не мог не поинтересоваться я, всё-таки вопрос был жизненно важным. - Я еще толком не знаю, что допустимо, а что нет, не ошибиться бы...

Филч заколебался, но хорошее отношение ко мне победило.

- Это вышло из-за моей матери. Она была чистокровной, но не из магического рода, ей по молодости все эти кодексы были ни о чём. Очень властная женщина, она подмяла отца под свои принципы и настояла, чтобы он забросил родовые занятия. Ей они казались слишком мирными, она их стыдилась.

- Какие занятия?

- Не могу сказать ничего конкретного, клятва. Только самое общее, что подойдёт ко многим. Меня очень поздно отрекли от рода, потому что второго ребёнка долго не было. Только после того, как мать взялась за ум, обратилась к родовому делу и согласилась на ритуалы по его усилению, ей удалось забеременеть снова. Мальчик родился нормальным, не калекой, как я, и когда стало ясно, что он волшебник, меня выгнали из рода, с клятвой о неразглашении. Сменили мне фамилию и отдали на воспитание знакомой сквибке, мне тогда уже пятнадцать лет было.

Он выдержал многозначительную паузу, затем опустил взгляд на кошку на моих коленях, посмотрел мне в глаза и снова на неё.

- Она была замужем за маглом? - проверил я свою догадку, потому что не слышал ни о каких Норрисах.

- Да. У неё были взрослые дети, тоже маглы. Я прожил у неё до совершеннолетия, затем поселился отдельно и стал искать способ, чтобы стать магом. К кому только не обращался, но всё было бесполезно.

- И к Дамблдору?

- Да, - обрадованно подтвердил Филч. Похоже, мой вопрос позволил ему обойти ещё одну