И сплетаются нити судьбы... - Ульяна Подавалова-Петухова

не принимала Димину дружбу, считая, что отношения «начальник — подчиненный» будут более прочными, если в них не будут замешаны личные привязанности.

— Дмитрий Арнольдович, можно вопрос, — не выдержал он. — Это не та ли дама, по которой вы столь времени сохли?

— А-а! Господин адвокат, если я не ошибаюсь? — раздалось от двери, и Лешка вздрогнул.

Он как-то резко обернулся, задел рукой сложенные стопкой на стуле книги, которые в то же мгновение полетели на пол. Ромала усмехнулась, Дима даже не поднял головы от своих документов.

— Слушай, Ромашка, а откуда ты знаешь, что Леха мой адвокат? — спросил он как бы между прочим.

Девушка вскинула удивленные глаза на ошарашенного Алексея.

— Ну… в тот день, когда мы познакомились, он так защищал тебя…

— А-а! Когда ты мне дырку в голове сделала?

— Между прочим, ты сам грохнулся! И вообще, нечего к девушкам приставать! — дала отпор та.

— Ну, теперь не буду! — заверил Дима, и чмокнул ее в висок. — В конце концов, я получил, что хотел. А насчет защиты, это у него профессиональное. Ладно, Ромашка, нам нужно съездить на одну встречу. Мы ее уже очень давно планировали да вечно что-то не срасталось. Меня не будет часа три, ну, максимум, четыре. Встреча за городом, больше времени на дорогу уйдет. Ты без меня не скучай.

— Куда хоть едете?

— В Монастырское. А тебе идет, — сказал он, откровенно ею любуясь, она даже смутилась. От Диминого взгляда это не ускользнуло. — И с цветом я не ошибся. Ну, ладно. Глоток кофе — и погнали. Лешка, достань из холодильника мясо. Ромашка, тебе кофе, как обычно?

Алексей от кофе отказался, Дима ел на ходу. Ромала опять забралась на подоконник. Под рукой она нащупала пульт от телевизора и машинально щелкнула пуск. Там вертелась какая-то реклама, где веселые карапузы уплетали творожок. Дима поставил со стуком кружку и рванул к двери. Лешка стоял и уже обувался, как тут на экране сменилась картинка. Миловидная ведущая рассказывала о происшествиях, случившихся за день. Ромала подняла на нее глаза… и замерла.

— Сегодня в одиннадцать тридцать на Капиловском шоссе произошло дорожно-транспортное происшествие. Столкнулись «Тойота», следовавшая в село Монастырское, и «ВАЗ двадцать один ноль семь», направляющийся в город. По установленным данным авария произошла по вине водителя «Жигулей». С его стороны был нарушен скоростной режим, машину занесло, и водитель не справился с управлением. Водитель «Тойоты» попытался избежать столкновения, но не успел. От столкновения водитель и пассажир иномарки погибли на месте… — и тут прямо перед камерой предстала искореженная машина. Рядом на снегу лежали накрытые трупы, извлеченные из нее. Место ДТП показали с другого угла… и Ромала стекла на стул. Ведущая что-то говорила и говорила, а перед глазами побелевшей девушки были номера Диминого джипа, болтавшиеся на одном винтике.

— Ромал, мы погнали. Леха, ничего не забыл?

— Дим, поехали уже! — недовольно ворчал Алексей.

— Сейчас! Ромашка, ты чего? Побелела так, — раздался рядом живой, обеспокоенный голос Дмитрия.

Ромала посмотрела на него, оторвавшись от экрана. Дима перевел взгляд на него. Там всё те же карапузы бегали по подиуму в памперсах.

— Ромал, что стряслось? Ты будто призрака увидела. Может, приляжешь? — говорил Милославский, а девушку вдруг затрясло.

— Дим, отмени поездку, — проговорила она помертвевшими губами.

— Ты чего, Ромал? — изумился он.

Она дрожала в его руках и смотрела на него больными глазами.

— Дим, не ездите туда, — повторила она уже более уверенно.

— Ромашка, ну что такое? Что произошло?

— Там, — и она кивнула головой в сторону экрана, — там показали твою машину…

— Дима!!! — раздалось от двери.

— Подожди! — рявкнул в ту сторону парень. Он прижал к себе перепуганную девушку. — Мою машину? Да там же ребятишек маленьких показывают.

— То, что осталось от машины, — помертвевшими губами произнесла цыганочка.

— Ромал, да там же рекламу крутят.

— Ты мне не веришь?

Дима вздохнул и отобрал у нее пульт. На одном канале готовили, на другом — строили, на третьем — говорили о предстоящем дачном сезоне. Никаких новостей, никаких итоговых программ, никакого криминала.

— Ромал, мы ненадолго…

— Ты мне не веришь! — вдруг жестко повторила девушка и отстранилась от парня.

— Дима!!! — заорал на пороге Алексей и стал открывать дверь.

— Ты мне не веришь! — прошептала она, а слезы жгли глаза.

— Ромал…

— Не веришь…

— Я, правда, быстро. Одна нога там, другая здесь. Ну, ей-богу! — он еще пытался шутить, но у него плохо получалось, потому что балагурить, глядя в бледно-синее лицо любимой, не выходило.

Он чмокнул ее в висок и пошел к двери, как вдруг за спиной что-то загремело. В затылок ударил ледяной ветер. Дима рывком обернулся и обмер. Никогда в жизни он не боялся так, как в ту самую секунду. Рама кухонного окна была открыта настежь, а в его проеме, сражаясь с занавеской, стояла Ромала. Ветер рвал полы кимоно, но она не обращала на это внимания.

— …! — выдохнул за Диминым плечом Лешка.

— Если ты всё-таки поедешь, я прыгну! — крикнула она. — Я уже потеряла однажды свою любовь!

— Ромка, — кое-как пробормотал Дмитрий.

— Я уже схоронила одного! Если ты поедешь, то погибнешь! Мне тогда тоже жить незачем!

На фоне бледного неба кимоно казалось даже не голубым, а ярко-синим, а цветы на нем — кроваво-багряными. Ветер, бьющий в спину девушки, развевал черные волосы — и от всего этого у парней шевелились волосы на затылке. Лешка беззвучно открывал рот. От увиденного он позабыл даже весь свой запас ненормативной лексики.

— Тут седьмой этаж,— меж тем сказала она и посмотрела вниз — у Димы едва не остановилось сердце. Он сделал шаг вперед, но Ромала заметила это. — Не подходи! Я не шучу, и ты это знаешь. Мне всё равно… Мне наплевать на всё! Я до сих пор жалею, что не смогла остановить Сашу… Поэтому сейчас мне плевать на себя! Я не выживу, конечно, но пока ты будешь возиться с моим трупом, тот «ВАЗ двадцать один ноль семь», ведь я даже его номер знаю: «А пятьсот тридцать девять АТ», — он проедет по шоссе. И ты… ты останешься жить.

За это мгновение Дима успел передумать обо всём. Вспомнил, как сам вчера обещал ей верить. Верить, каким бы бредом ему не показалось ее предостережение на тот момент. И вот этот момент наступил, а