Мрачный Жнец (сборник) - Терри Пратчетт

подумать, во втором варианте есть некая привлекательность… В мире слишком много неуверенности — вот в чем беда. А Сьюзен сама непрестанно повторяла, что разобраться со всем этим беспорядком должны люди, подобные ей.

Она накинула халат, забралась на подоконник и, чуть помедлив, спрыгнула на клумбу.

Крошечный силуэт крысы пробежал по озаренной лунным светом лужайке и скрылся где-то за конюшнями. Сьюзен двинулась следом, но, дойдя до угла, остановилась, почувствовав себя слегка продрогшей и совсем не слегка идиоткой. Но тут крыса вернулась, волоча какой-то предмет, больше себя самой по размерам и напоминавший комок старых тряпок.

Скелетообразная крыса обошла сверток и несколько раз пнула его.

— Ну хорошо, хорошо!

Сверток открыл один глаз, который некоторое время безумно вращался, пока не остановился на Сьюзен.

— Предупреждаю, — сказал сверток, — слово на букву «Н» я говорить не буду.

— Э-э, что? — не поняла Сьюзен.

Сверток перевернулся, принял вертикальное положение и расправил два грязных крыла. Крыса сразу перестала его пинать.

— Я ведь ворон, не так ли? — произнес бывший сверток. — Одна из немногих птиц, умеющих разговаривать. А люди, стоит им только увидеть меня, сразу начинают твердить: «О, так ты ворон, значит? А ну-ка, скажи нам слово на букву „Н“…» А все этот поэт со своим воображением. Он и представить себе не мог, что мы, вороны, знаем не одно слово и даже не два…

— ПИСК.

— Хорошо, хорошо. — Ворон взъерошил перья. — Вот это вот существо — Смерть Крыс. Заметила косу, капюшон, да? Смерть Крыс. Большая шишка в крысином мире.

Смерть Крыс поклонился.

— Большую часть времени проводит под амбарами и в прочих местах, куда люди обычно ставят тарелки с отрубями и хорошей порцией стрихнина, — продолжил ворон. — Очень добросовестный работник.

— ПИСК.

— Да, но что ему нужно от меня? — не поняла Сьюзен. — Я ведь не крыса.

— И это очень предусмотрительно с твоей стороны, — сказал ворон. — Послушай, я ведь ни на что не напрашивался, понимаешь? Сплю себе мирно на своем черепе, и вдруг кто-то хвать меня за ногу. А будучи птицей оккультной, как и подобает всякому порядочному ворону…

— Прости-прости, — перебила его Сьюзен. — Я понимаю, все это не более чем сон, но должна же я понять, что происходит. Ты спал на своем черепе?

— Ну, не на моем собственном черепе, — поправился ворон. — На чьем-то.

— На чьем именно?

Глаза ворона бешено завращались. Ему никак не удавалось сфокусировать взгляд обоих глаз в одной точке. Сьюзен едва сдерживалась, чтобы не закрутиться вместе с глазами ворона.

— Откуда я знаю? Их ведь не приносят с ярлыками. Обычный череп. Послушай, я работаю на волшебника, поняла? Сижу на черепе весь день в его конторе и каркаю на людей…

— Зачем?

— Потому что каркающий ворон на черепе является столь же неотъемлемой частью modus operandi волшебника, как заплывшие воском свечи и старое чучело аллигатора на потолке. Ты что, совсем ничего не знаешь? Мне казалось, это все знают, кто хоть что-то о чем-нибудь знает. Да нормальный волшебник скорее откажется от зеленой дряни, булькающей в колбах, чем от сидящего на черепе и каркающего на людей ворона…

— ПИСК!

— Послушай, людям все следует объяснять постепенно, — устало произнес ворон. Один его глаз снова обратился в сторону Сьюзен. — М-да, никакой изысканности, правда? Но крысы не задаются философскими вопросами, тем более крысы мертвые. Как бы то ни было, я единственное известное ему существо, которое умеет разговаривать…

— Люди тоже умеют разговаривать, — перебила Сьюзен.

— Да, конечно, — согласился ворон, — но суть, или, так сказать, ключевое отличие, состоит в том, что люди не предрасположены к тому, чтобы их посреди ночи будила скелетообразная крыса, которой вдруг приперло иметь переводчика. Кстати, люди его не видят.

— Но я же его вижу!

— Ага, вот тут ты ткнула пальцем в суть, в мозг кости, если так можно выразиться.

— Послушай, — сказала Сьюзен, — просто хочу предупредить, ничему этому я не верю. Не верю в то, что существует Смерть Крыс в мантии, да еще и с косой наперевес.

— Но он стоит прямо перед тобой!

— Это еще не причина, чтобы в него поверить.

— Вижу, ты получила настоящее образование, — кисло заметил ворон.

Сьюзен пристально посмотрела на Смерть Крыс. В его глазницах тлели таинственные голубые огоньки.

— ПИСК.

— Все дело в том, — продолжил ворон, — что он снова ушел.

— Кто?

— Твой… дедушка.

— Дедушка Лезек? Но куда он мог подеваться? Он же давно умер.

— Твой… э-э… другой дедушка, — намекнул ворон.

— У меня нет…

Откуда-то из глубины снова всплыли неясные воспоминания. О лошади… О комнате, полной шепотов… О странного вида ванне… О полях пшеницы…

— Вот так всегда. Вот что бывает, когда детям пытаются дать образование, вместо того чтобы просто сказать им правду, — покачал головой ворон.

— Я думала, мой другой дедушка тоже… умер, — неуверенно произнесла Сьюзен.

— ПИСК.

— Крыса говорит, что ты должна пойти с ней. Это очень важно.

В воображении Сьюзен возник образ похожей на карающую валькирию госпожи Ноно. Какая глупость…

— Нет, только не это, — запротестовала девочка. — Уже почти полночь, а завтра у нас экзамен по географии.

Ворон удивленно открыл клюв.

— Ушам своим не верю, — сказал он.

— Ты действительно считаешь, что я послушаюсь какую-то костлявую крысу и говорящего ворона? Я немедленно возвращаюсь домой!

— Никуда ты не вернешься, — возразил ворон. — Да ни один человек, в котором бурлит хоть капелька крови, не откажется от такого. Ты же ничего не узнаешь, если сейчас уйдешь. Разве что получишь образование.

— У меня совсем нет времени! — воскликнула Сьюзен.

— А, время… — протянул ворон. — Что есть время? Не более чем привычка. И оно не фундаментальное свойство мира — для тебя.

— Но как такое может…

— А вот это тебе и предстоит выяснить.

— ПИСК.

Ворон возбужденно запрыгал на месте.

— Можно я скажу? Можно? — закричал он и даже сумел наконец сфокусировать оба глаза на Сьюзен.

— Твой дедушка… — начал было он. — Он… самый… настоящий… взаправдашний… Сме…

— ПИСК!

— Когда-нибудь она все равно узнает, — возразил ворон.

— Смерд? Мой второй дед происходит не из благородного семейства? И вы подняли меня среди ночи только для того, чтобы сообщить это известие?!

— Я не говорил, что твой дедушка смерд, — возразил ворон. — Я хотел сказать, что он — С…

— ПИСК!

— Ну, хорошо, будь по-твоему!

Два странных существа ввязались в долгий спор друг с дружкой, а Сьюзен тем временем потихоньку отступала.

Потом она подобрала подол и бросилась прочь через двор и влажную от росы лужайку. Окно все еще было открыто. С трудом забравшись на карниз и ухватившись за подоконник, она подтянулась и нырнула в окно спальни. После