Изгнанник - Аллан Фолсом

Он продолжал всматриваться в лица, мужские и женские. Любое могло принадлежать Александру. Мартену вспомнились уловки, на которые тот пускался, и смертоносное коварство Александра в Лос-Анджелесе. Вспомнилось также предупреждение Дэна Форда в Париже: «Если твой любимый Реймонд каким-то чудом остался жив, ты узнаешь об этом только тогда, когда будет уже слишком поздно».

Нащупав рукоятку «Макарова», Мартен продолжал идти, переводя взгляд с одного прохожего на другого. Александр был где-то здесь. Он чувствовал это.

Свинцовые облака, висевшие над Санкт-Петербургом почти весь день, вдруг расступились, пропуская яркие лучи закатного солнца. И весь город на мгновение окунулся в золотое сияние. Картина была настолько захватывающей, что Мартен поневоле остановился, чтобы полюбоваться ею. Только тогда он осознал, что стоит на том же мосту, по которому ранее бежал Александр. Он осмотрелся, и его внимание привлек силуэт внизу. Приглядевшись, он увидел человека в клетчатом костюме, быстро шедшего вдоль канала. Тот почти дошел до ступенек, ведущих на мост, где стоял Мартен.

Александр положил ладонь на ограждение и уже поднялся на одну ступеньку, как вдруг замер на месте. На самой верхней ступеньке стоял Николас Мартен, глядя вниз, прямо на него. Легкий ветерок шевелил волосы на макушке детектива. Сам он, весь город, небо были окрашены в огненно-желтый цвет.

Хладнокровно, даже нарочито равнодушно Александр развернулся и пошел в обратную сторону. На другой стороне канала Казанский собор светился тем же золотистым светом.

Александр ускорил шаг. Оглядываться не было необходимости. Он знал, что Мартен идет за ним по пятам. Александр не бежал, походка его была непринужденной. Зачем торопить события? Ведь если он побежит, то побежит и преследователь. Конечно, шанс оторваться от него существует. Но куда вероятнее возможность того, что двое бегущих привлекут всеобщее внимание. А милиция все еще рядом. О ее присутствии говорили гудки сирен. Поиски человека, убившего баронессу, полковника ФСО Мурзина и мужчину в туалете Эрмитажа, продолжались. Стражи порядка понятия не имели, кто является убийцей, мужчина это или женщина, как он или она может выглядеть. Но ведь теперь они ищут еще одного преступника — мужчину в клетчатом костюме, только что застрелившего на Невском проспекте двух человек.

Значит, нужно просто идти. А Мартен пусть идет следом. Наконец-то Александр перестал удивляться. Да, он здесь, ну и что? Он появляется на каждом углу, и здесь тоже без него не обошлось. Согласно этой закономерности, они столкнулись нос к носу в Лос-Анджелесе, Александр влюбился в сестру Мартена и, должно быть даже, по той же причине оставил сейчас за собой кровавые следы. Мартен был неотрывной частью его судьбы. Ребекка не раз говорила ему, что удивительно, до чего он походит на ее брата. Оба были мастерами своего дела, оба отличались исключительной интуицией. Кроме того, их роднили отвага, сила воли, стойкость. И оба восстали из мертвых. Мартен был для него последним огненным испытанием, высшей проверкой способности Александра достичь величия, уготованного для него Господом.

И вот наступил момент, когда Александр должен доказать свои способности раз и навсегда. Доказать Господу, что в силах отступить от края разверзшейся пропасти.

Все должно быть предельно просто. Пистолет и нож-наваха по-прежнему при нем. Мартен побывал в Эрмитаже. То есть остается убить его, оставить на ноже отпечатки его пальцев, а сам нож положить ему в карман. Тогда все россияне увидят, что за человек их царевич. Герой, который в одиночку настиг на петербургских улицах убийцу баронессы и полковника Мурзина и в конце концов уничтожил его. После этого сами собой отпадут вопросы о клетчатом костюме или убитых на Невском проспекте и в мужском туалете в музее. Их он объявит сообщниками убийцы, которые тоже покушались на него. И не надо будет мчаться к вертолету. Наоборот, вертолет прилетит за ним.

Впереди показался еще один мост через канал — пешеходный. Каждую его сторону охраняли грифоны с золотыми крыльями. По левую сторону тянулся ряд кирпичных трех-, четырехэтажных домов.

Александр шел, не оглядываясь на Мартена.

Еще чуть-чуть, и он дойдет до моста. А как только дойдет, незаметно вытащит из-за пояса «грач» Мурзина, уронит для отвода глаз сумку, повернется и откроет огонь.

Мартена отделяли от Александра шестьдесят футов, когда тот переложил сумку из правой руки в левую и повернулся лицом к мосту. Именно в этот момент Николас заметил Коваленко. Тот шел по другой стороне канала чуть позади них, но не слишком отставая. Мартен знал, что русский умен и опытен. Но он никогда не видел, как тот стреляет. К тому же было неизвестно, знает ли Коваленко о том, насколько опасен Александр, обладающий молниеносной реакцией и редкой меткостью стрельбы. Если Александр, взойдя на мост, узнает Коваленко, то в два счета расправится с ним.

— Реймонд!

Александр услышал, как закричал позади Мартен, но даже не подумал замедлить ход. Еще пять шагов — и он будет на мосту. Гигантские бронзовые грифоны послужат для него отличным прикрытием. А Николас останется на тротуаре как на ладони — ему негде будет укрыться. «Грач» казался необыкновенно легким, он словно ласкал ладонь. Для решения всех проблем достаточно будет одного выстрела. Такого, чтобы пуля вошла между глаз.

Мартен остановился и поднял свой «Макаров». Держа пистолет обеими руками, он прицелился Александру в затылок.

— Реймонд! Стоять! Немедленно!

Александр лишь ухмыльнулся, продолжая идти в прежнем темпе.

— Реймонд! — вновь послышался крик. — Даю последний шанс. Не остановишься — убью на месте!

Убийца все так же бодро шагал дальше. Мартен помедлил еще секунду, а затем мягко нажал на спусковой крючок «Макарова». Эхо пистолетного выстрела громом разнеслось вдоль канала. Из-под ног Александра брызнула каменная крошка.

Александр как ни в чем не бывало продолжал идти. Он почти дошел до моста и вытащил «грач» из-за пояса.

Осталось три шага, два…

Вот и мост.

Он разжал пальцы, выпуская из руки сумку.

Мартен уже лежал на асфальте, откатившись в сторону, когда Александр повернулся — с пистолетом в руке. Опершись на локти, охотник держал дичь на мушке. Надо было отдать должное Коваленко — своими разговорами он сумел разбередить воспоминания и чувство мести. В голове дробью стучало: «За Рыжего. За Дэна. За Хэллидея. За бригаду».

Он выстрелил одновременно с Александром. Грохот от пальбы многократно усилился, отразившись от стен домов. На секунду Мартен ослеп — в глаза попала бетонная пыль, поднятая пулей. Прозрев, он увидел, что Александр пятится, кренясь назад. Клетчатые брюки на левой ноге разорваны в клочья и пропитаны кровью. Было видно, как он пытается, но не может поднять руку с пистолетом. Наконец нога подкосилась, и Александр упал. Автоматический пистолет отлетел вперед, подпрыгнув на мостовой.

Александр видел, как Мартен встал, оттолкнувшись от земли, и направился к нему. Преследователь все так же сжимал свой «Макаров» обеими руками.

Он вспомнил о «граче», который лежал неподалеку, и попытался дотянуться до него, но тщетно. Мостовая казалась мягкой, будто он упал на охапку сухих листьев. Мартен отчего-то вдруг остановился и устремил свой взгляд поверх него. Александр быстро повернул голову, чтобы узнать, что так привлекло внимание противника.

Сзади надвигался силуэт, в котором было что-то неуловимо знакомое. Поднявшись по ступенькам с противоположной стороны канала, человек медленно шагал по мосту. Теперь стало видно, кто это: Коваленко, русский полицейский. В руке у него тоже был пистолет, а глаза — как ледышки. На лице Александра отразилось недоумение. Почему, приближаясь к нему, Коваленко держит пистолет на изготовку? И почему так смотрит на него, ведь враг повержен, безоружен и беспомощен?

Вот оно что: именно этот человек и есть его sudba. Судьба, которая была предопределена с того момента, когда он в парижском парке вонзил наваху в грудь своего брата по отцу.

— Коваленко, нет! — раздался крик Николаса Мартена.

Но было поздно. Русский полицейский уже стоял рядом.

— Нет! Нет! Не надо! — снова завопил Мартен.

Александр увидел, как взгляд русского налился еще большей жестокостью, а дуло «Макарова» начало увеличиваться в размерах. Ствол уперся в голову. Палец на спусковом крючке напрягся. Гром выстрела сменился ослепительно белой вспышкой. Будто штормовая волна подхватила его, вспышка же стала еще ярче. А потом все кончилось. Свет померк.

52

В это же время в Финском заливе

Ребекка и леди Клем стояли у рулевой рубки траулера номер 67730. Обе смотрели на Санкт-Петербург, залитый золотистым светом. Судно, предназначенное для лова сельди, двадцать минут назад покинуло гавань и шло теперь со скоростью восемь узлов по легкой зыби, среди редких льдин. Золотой свет сиял еще несколько минут, а затем погас, словно кто-то неожиданно опустил занавес. Это солнце село в тучи на горизонте.