Меч Ислама. Псы Господни. Черный лебедь (сборник) - Рафаэль Сабатини

С быстротой кошки Том Лич вскочил на ноги, его рука непроизвольно потянулась к портупее.

Де Берни отступил в сторону, как бы освобождая ему проход. По его бледному лицу мелькнула улыбка, но выражение глаз делало ее зловещей.

– Хотите воздавать мольбы миссис де Берни – что ж, ради бога. Но издалека. Только, пожалуйста, издалека. Боготворите ее, но лишь так, как если б вы боготворили Пресвятую Деву. Так будет лучше и для вас, и для всех остальных.

И он указал ему на порог, где возник майор.

Повернувшись спиной к Присцилле, Лич, прерывисто дыша, сжался в комок, словно готовясь к прыжку. Еле ворочая языком, задыхаясь от злобы, он проговорил:

– Черт бы тебя побрал, павлин несчастный! Знаешь ли ты, что ожидает того, кто смеет перечить капитану Личу?

– Ты бы лучше спросил, что ожидает того, кто посмеет досаждать миссис де Берни…

И он снова указал ему на дверь.

– Клянусь дьяволом! Мне нравится твоя дерзость! Но советую быть поосторожней. Ты понял? – Он сделал один-два шага к выходу, где, широко раскрыв глаза, стоял майор, но видел он лишь одного де Берни. – Ты лихой малый, в этом тебе не откажешь. Но я и не таких стирал в порошок, так-то вот, Чарли.

– Поживем – увидим, а сейчас убирайся-ка ты поскорей, пока у меня не лопнуло терпение. Ты ведь знаешь – оно не вечно.

– Ах, вот оно что! Стало быть, ты мне угрожаешь!

Выходя из хижины, он наскочил на майора и резко отпихнул его в сторону, довольствуясь тем, что хоть на нем мог сорвать душившую его ярость. Не успел он сделать и шести шагов, как де Берни снова окликнул его:

– Ты кое-что забыл…

Де Берни встал на пороге. Собрав перед тем рассыпавшийся по столу жемчуг, он швырнул его Личу.

Две-три жемчужины угодили прямо в капитана, остальные упали к его ногам; их было ровно дюжина, прелестных жемчужин, про которые пират в порыве гнева совершенно позабыл, хотя он не согласился бы их отдать и за тысячу дублонов.

Какое-то мгновение он стоял как столб, задыхаясь от злости, потом опустился на четвереньки и, не обращая внимания на комизм и нелепость своего положения, принялся собирать их, хрипя и сопя, как дикая кошка.

Глава XVI

Яблоко раздора

В то время как изгнанный с позором Том Лич ползал на четвереньках в двенадцати метрах от хижины, де Берни повернулся к мисс Присцилле, – невольно прикрывшись левой рукой, она принялась приводить в порядок свой корсаж.

Перед нею стоял уже совсем другой де Берни. Прежде он ощущал себя хозяином любого положения, и она привыкла считать его человеком непоколебимым. Теперь же он был чрезвычайно взволнован и бледен, и она поняла: чтобы сохранять хладнокровие в присутствии Тома Лича, ему потребовались воистину сверхчеловеческие усилия.

Француз приблизился к девушке. Она почувствовала, как дрожит его рука, которую он положил на ее руку, и голос, когда он произнес ее имя. С протяжным прерывистым вздохом она потянулась к нему из последних сил, которые после всего, что ей только что довелось пережить, готовы были оставить ее.

– Надеюсь, этот подлый злодей не очень вас напугал.

Она вздрогнула и проговорила:

– Слава богу! Да, слава богу, что вы пришли!

Ее слова, исполненные страсти и благодарности, видимо, разбудили утихший было гнев де Берни.

– Пусть этот пес тоже возблагодарит небо, потому что, если б я опоздал, мне наверняка пришлось бы прикончить его.

Мисс Присцилла стиснула его руку и, приблизившись лицом к его лицу, тревожно взглянула ему прямо в глаза:

– Вы больше не допустите этого? Вы же сделаете так, чтобы это больше не повторилось?

Бледные губы француза искривились в горькой улыбке.

– Я не смею, – признался он. – Еще ни разу в жизни мне не требовалось столько выдержки, сколько сейчас, ибо не могу я сделать того, что навлечет на всех нас погибель. О силы небесные! Как это было ужасно!

В возгласе, что вырвался из глубины отважного сердца де Берни, казалось, переплелись самые разные чувства: гнев и боль, нежность и самоотречение и какой-то надрыв. Девушка поняла их, и этот возглас привел ее в себя. Крепко прижавшись к нему, она ласково проговорила:

– Обещайте никогда не оставлять меня одну, пока мы пробудем здесь.

– Разумеется! – с волнением ответил он. – Неужели вы думаете, я позволю себе еще раз оставить вас одну, когда вам угрожает такая опасность?

Он склонился к ее белокурой голове, лежавшей у него на груди, и благоговейно припал к ней губами; в эту минуту он едва ли сознавал, что делает, – слишком велики были его волнение и страх за ее участь.

В тот же миг майор, не перестававший удивляться случившемуся, счел уместным напомнить о себе, недовольный тем, что мисс Присцилла, всего лишь минуту назад вырванная из рук одного буканьера, тут же оказалась в объятиях другого.

– Честное слово!.. – в недоумении воскликнул он, решительно выступив вперед.

Его возмущенный голос вернул де Берни в действительность. Француз тотчас пришел в себя. Не шелохнувшись, все так же продолжая обнимать девушку, он скороговоркой процедил сквозь зубы:

– Хотите все испортить, болван вы эдакий? Разве непонятно – все должно выглядеть так, будто она моя жена. Этот мерзавец не сводит с нас глаз.

Вздохнув с облегчением, майор сказал:

– Прошу извинить меня, Берни. – Он в нерешительности топтался на месте. – Но я, как брат, естественно, тоже имею право быть здесь, чтобы ее успокоить. Я вовсе не собираюсь вас выдавать.

Однако мисс Присцилле показалось, что комедия слишком затянулась. Она тоже вернулась в действительность и, освободившись из объятий де Берни, в изнеможении опустилась на стул.

– Не могли бы вы ненадолго оставить меня? – попросила она мужчин.

Сообразив, в чем дело, они оба вышли из хижины и принялись прохаживаться взад и вперед неподалеку; майор только и знал, что всю дорогу поносил Тома Лича и всех буканьеров на чем свет стоит… В общем, то был камушек и в огород де Берни; впрочем, француз, занятый своими мыслями, поначалу пропускал ругательства майора мимо ушей. Но потом он насторожился.

– В последнее время, сударь, – говорил майор, – я выказывал вам всяческое доверие. Однако теперь я предупреждаю, что перестану верить вам, если вы не поставите этого головореза на место.

– В таком случае, сударь, я вряд ли стану вас уважать, – возразил ему француз и неожиданно оставил его.

Застыв в недоумении от его странного ответа и поведения, майор вдруг заметил, как из зарослей показался Пьер. К нему-то и поспешил де Берни. Ворча себе под нос, майор пошел следом за ним.

Он расслышал, как Пьер чуть слышно сказал хозяину что-то по-французски; не проронив ни слова, тот остановился и, слегка пожав плечами, принялся задумчиво теребить нижнюю губу большим и указательным пальцами. Потом, обращаясь то ли к Пьеру, то ли к самому себе, он произнес – майору оказалось достаточно его скудных познаний во французском, чтобы понять то, что он сказал:

– И все же необходимо что-то предпринять.

Засим де Берни неторопливым шагом направился к хижине. Потом, словно приняв какое-то неожиданное решение, он вдруг развернулся и решительно двинулся вдоль берега к лагерю буканьеров.

На подходе к лагерю двое пиратов, коптивших на костре черепашье мясо, оторвались от своего занятия и дружески поприветствовали его.

Но на сей раз де Берни прошел мимо, как будто не заметив их.

В капитанской хижине главари буканьеров уже уселись за обеденный стол, когда на пороге вдруг возник де Берни, – вид у него был серьезный и угрожающий.

Том Лич, который, похоже, успел прийти в себя после утренней стычки, взглянул на него украдкой, напуганный его столь неожиданным появлением. Однако страх недолго владел пиратом. И, приняв обычный наглый вид, он приготовился отразить атаку, тем более что он был к ней готов.

Де Берни сел с краю стола и посмотрел на капитана, восседавшего на другом его конце. По правую руку от француза сидели Бандри с Холлиуэлом, а по левую – Эллис с Уоганом.

Все четверо оторвали глаза от своих тарелок и разинув рты глядели на нежданного гостя, сраженные его суровым видом и голосом.

Ничтоже сумняшеся де Берни приступил прямо к делу.

– Ты, конечно, догадываешься, капитан, зачем я здесь, – резко заговорил он. – Должен предупредить тебя: если хочешь узнать дорогу к золоту – чтоб духу твоего больше не было в моем лагере.

– Клянусь преисподней!.. – начал Лич, вставая со стула.

– Минуточку! – гневно прервал его де Берни, и от его голоса и вида капитан, прикусив язык, сел на место.

И, обращаясь к офицерам Лича, он продолжил:

– Если хотите узнать дорогу к золоту, запомните то, что я сейчас скажу. Если Том Лич еще хоть раз приблизится к моему лагерю больше чем на двадцать метров, пеняйте на него. Я вас не знаю, и вы ни дублона не получите из испанских сокровищ. Если же вы хотите, чтоб я выполнил условия сделки, позаботьтесь, чтобы Лич был поучтивее с моей супругой.