Том 5. Критика и публицистика 1856-1864 - Михаил Салтыков-Щедрин

При жизни Салтыкова не было напечатано. Впервые опубликовано В. В. Гиппиусом и М. В. Нечкиной в «Литературном наследстве», № 11–12, 1933, по автографической рукописи из архива М. М. Стасюлевича.

Для настоящего издания текст заново сверен с автографом В. Н. Баскаковым. Отдельные элементы текста утрачены вследствие ветхости рукописи и воспроизводятся по публикации «Литературного наследства». Эти места отмечены квадратными скобками.

В рукописи зачеркнуты следующие два фрагмента:

, строка 16 сн., после слов «с своими выгодами»: «И притом какая надобность вооружать помещика понудительными мерами? не будет ли он через это сделан судьею в своем собственном деле? сверх того, разве нельзя это право употреблять понудительные меры, право наказывать вручить третьему лицу или учреждению, которое непричастно интересам ни той, ни другой стороны?»

, строка 1 св., после слов «удержать его»: «Существует ныне вид преступлений, известных под именем неповиновения власти помещика, грубостей, ослушания и т. д. Эта категория преступлений проистекает из существа крепостного права и в этой среде имеет законное право гражданственности, но с уничтожением личной крепостной зависимости было бы странным анахронизмом оставлять в своей силе прежний вид «крепостных преступлений».

В рукописи имеется также несколько других, мелких вариантов чисто стилистического характера.

«Заметка…» не датирована. Но имеющееся в тексте скрытое цитирование статьи Б. Н. Чичерина, опубликованной в журнале «Атеней», 1858, часть первая, январь — февраль, кн. 8 (см. ниже, примечание к стр. 76 и 78), позволяет установить, что «Заметка…» написана не ранее марта 1858 г., когда вышла из печати указанная книжка журнала, и не позже 3 апреля того же года, когда Салтыков уехал из Петербурга на вице-губернаторство в Рязань и когда ему было не до писания статей.

Судя по имеющимся в тексте обращению к читателям и обещанию в непродолжительном времени следующей статьи, «Заметка…» предназначалась для печати. Возможно, что Салтыков намеревался поместить ее в «Русском вестнике», в котором сотрудничал и где как раз в это время, а именно со второй мартовской книжки, был открыт специальный отдел «Крестьянский вопрос». Но уже во второй апрельской книжке редакция журнала сообщила, что «по некоторым обстоятельствам отлагает в этом номере, а может быть и в следующем, продолжение открытого ею отдела…». «Обстоятельства», на которые глухо ссылалась редакция, заключались в следующем. 22 апреля 1858 г. в Главном комитете по крестьянскому вопросу был составлен и передан министру народного просвещения Е. П. Ковалевскому для подписания и исполнения циркуляр, в котором говорилось: «В некоторых периодических изданиях начали появляться статьи, относящиеся до предпринятого улучшения и устройства крестьянского быта, где предполагаются не те начала, кои указаны правительством, излагается необходимость освободить крестьян вполне от всякой зависимости помещиков и даже от полицейской их власти…[128] Государь император, признавая необходимым, чтобы при настоящем положении крестьянского вопроса не были решительно допускаемы к напечатанию такие статьи, в какой бы форме они ни были, кои могут волновать умы и помещиков и крестьян, рассевая между сими последними нелепые толки и суждения, изволил высочайше повелеть: ни в каком случае не отступать от духа и смысла правил, указанных уже по сему предмету…»[129]

Основанное на императорском повелении распоряжение по цензуре от 22 апреля 1858 г. запретило в печати «критику главных начал, в высочайших рескриптах… указанных»[130]. «Заметка…» Салтыкова целиком подпадала под это цензурное запрещение и, вероятно, именно по этой причине и не была опубликована.

17 декабря 1857 г. были обнародованы рескрипты Александра II виленскому военному, гродненскому и ковенскому генерал-губернатору В. И. Назимову от 20 ноября и санкт-петербургскому военному генерал-губернатору П. И. Игнатьеву от 5 декабря, в которых впервые публично было заявлено о начавшейся подготовке к отмене крепостного права. «Заметка…» Салтыкова является откликом на эти правительственные документы, привлекшие к себе напряженнейшее внимание всей страны.

Рескрипты намечали такие основные положения крестьянской реформы:

«1. Помещикам сохраняется право собственности на всю землю, но крестьянам оставляется их усадебная оседлость, которую они, в течение определенного времени, приобретают в свою собственность посредством выкупа; сверх того предоставляется в пользование крестьян надлежащее, по местным удобствам, для обеспечения их быта и для выполнения их обязанностей перед правительством и помещиком, количество земли, за которое они или платят оброк, или отбывают работу помещику.

2. Крестьяне должны быть распределены на сельские общества, помещикам же предоставляется вотчинная полиция…»[131]

Рескрипты предписывали открыть в губерниях комитеты для составления «проекта положения об устройстве и улучшении быта помещичьих крестьян».

Сопроводительные «отношения» к императорским рескриптам министра внутренних дел С. С. Ланского предусматривали, что крестьяне «…должны быть сначала, в состоянии переходном, более или менее крепки земле; а потом уже в окончательном, когда правительство разрешит им выход из одной местности в другую»[132]. Переходное состояние не могло превышать 12 лет. Заведование делами обществ крестьян предоставлялось мирским сходам и составленным из крестьян мирским судам, но «под наблюдением и с утверждения помещиков». «Отношения» предусматривали организацию специальных уездных присутствий «для надзора за введением и соблюдением новых правил и для разбора недоразумений, могущих возникнуть между помещиками и крестьянами»[133].

«Заметка…» Салтыкова направлена в основном против того пункта в проекте реформ, которым предусматривалось предоставление помещику, на время «переходного состояния», полицейской власти в его имении («Помещикам же предоставляется вотчинная полиция»). Распоряжение по цензуре 16 января 1858 г. запрещало публикацию статей, «где будут разбирать, осуждать и критиковать распоряжения правительства», относящиеся к готовящемуся освобождению крепостных[134]. Поэтому Салтыков свою критику рескриптов облекает в форму их толкования. Подобный же прием был использован Н. Г. Чернышевским в его статье «О новых условиях сельского быта»[135].

По мнению Салтыкова, на время «переходного состояния» отношения крестьян и помещиков должны рассматриваться не как «личные», а как чисто «имущественные», как отношения арендатора и землевладельца. Отсюда делается вывод, что необходимость в полицейской власти помещика отпадает. Более того, предоставление помещикам сферы полицейской деятельности в их имениях означало бы, что «крепостное право… не будет de facto уничтожено». И Салтыков предлагает толковать слова правительственного проекта «вотчинная полиция предоставляется помещику» не буквально, а как данное «в общих чертах» указание на будущее административно-полицейское устройство. В основе такого устройства, по мнению Салтыкова, должны лежать «муниципальные начала», то есть участие в полицейском управлении всех сословий, в том числе и крестьян. В этой части «Заметки…» Салтыков развивает мысли, изложенные им в его служебной «Записке об устройстве градских и земских полиций», дошедшей до нас в изложении и в цитатах К. К. Арсеньева в его работе «Материалы для биографии М. Е. Салтыкова (Н. Щедрина)».

Хотя окончательный вариант крестьянской реформы во многом отличался от предложенного в рескриптах, пункт о вотчинной полиции сохранился в Положениях 19 февраля. Помещику было предоставлено право вмешиваться в дела крестьянской общины, против чего восставал Салтыков в «Заметке…»[136].

Меры правительства по изменению и устройству быта помещичьих крестьян… — Даже приступая к подготовке реформы, царизм боялся открыто произнести слова «отмена крепостного права». Если в первом (секретном) сопроводительном отношении С. С. Ланского к рескрипту Назимову говорилось об «освобождении крепостного сословия», то во всех последующих, публиковавшихся отношениях это выражение было заменено термином «устройство и улучшение быта помещичьих крестьян».

Одни полагают, что на время переходного состояния необходимо вооружить помещика… правом наказания… — Эта мысль неоднократно высказывалась в печати. Она развивается, например, в статье Л. К-ина «Предположение об устройстве крестьянского быта и помещичьих имений по Рязанской губернии» («Сельское благоустройство», отдел «Русской беседы», 1858, кн. I, № 1, январь).