Разреженный воздух - Ричард К. Морган

и «лендровер» Службы маршалов, припаркованные у какого-то дешевого дома из наноматериалов. Запыхавшееся юное существо встало перед камерами, широко распахнув глаза и возбужденно глядя в объектив из-под линз гарнитуры.

– Жители Санта-Инти были разбужены незадолго до рассвета выстрелами и криками из этого многоквартирного дома. Один из жителей рассказал мне, что для этой части города подобное в порядке вещей, но на сей раз полиция пришла за действительно примечательным человеком.

Картинка сменилась на какой-то мрачный утилитарный блокгауз полицейского участка, возле которого припарковался все тот же «лендровер». Люк приоткрылся, и два маршала с крайне мрачными рожами вывели зажатого между ними Мартина Дайсса. Судя по выражению лица, его либо подстрелили из дергача, либо его привычка к СНДИЗ за последние несколько недель серьезно вышла из-под контроля.

– Мартин Дайсс, ведущий лотереи «Полет домой», известный миллионам жителей Долины как Тот самый Дайсс, пропал из своего фешенебельного дома в Брэдбери еще несколько недель назад, и все это время власти разыскивали его. Первоначально у правоохранителей были опасения за его жизнь, и некоторые считали, что он был похищен. Но теперь складывается впечатление, что Тот самый Дайсс стал жертвой собственной нечистой совести – он виновен в том, что годами подделывал лотерейные выигрышные билеты для тех, кто мог позволить себе оплатить сбор, лишая честных жителей Рубежа надежды на победу всей их жизни. Команда Земного надзора, расследующая махинации с лотереей, известила правоохранительные органы Марса еще в начале этого месяца, но Дайсс каким-то образом пронюхал об ордере на свой арест и улизнул из города. С тех пор он находился в бегах. Но здесь, сегодня, в этом трудолюбивом поселке Ист-Энда удача Дайсса, наконец-то, иссякла. Теперь его ждет…

Я выключил репортаж. Меня в равной степени одолевали облегчение и разочарование. Я действительно не ожидал, что Дайсс будет прятаться в подворотнях Брэдбери, выжидая шанса отомстить мне, но то обстоятельство, что вероятность подобного развития событий была ничтожно мала, не мешало мне желать такого исхода еще сильней.

– Эй, оверрайдер! – раздался слегка невнятный голос у моего локтя, достаточно громкий, чтобы перекричать белый шум толпы. – Рад видеть, что ты снова на ногах и ходишь, мужик!

– Луппи! – Я отсалютовал ему бокалом, но пить не стал. – Что ты здесь делаешь?

– Я работаю.

Он указал в сторону танцпола «Дюжины вверх». Та самая гламурная парочка, которая блистала во время моего утреннего визита, случившегося, казалось, целую вечность назад, снова отплясывала в его центре под сексуально-стремительную вариацию уайно[16], ремикс под тяжелый бит с вкрапленными в мелодию цитатами из речи Окомби. В результате очередного стремительного па юбка девушки приподнялась и мелькнули ее длинные стройные бедра. По всему залу раздались аплодисменты и одобрительные возгласы.

– Ты просто стоишь и смотришь? – Я приподнял бровь. – К такой работе я мог бы привыкнуть.

Он отхлебнул из своего бокала и ухмыльнулся.

– Сейчас просто снимаю забавные кадры для перебивок. Она обещала мне очное интервью один на один сегодня вечером. Эксклюзивный контракт для «Пятнадцати знаменитостей». Если мне повезет, она к этому моменту так налакается, что прольет настоящий сок.

– Наверное, для кого-то это будет что-то значить.

Луппи уставился на меня, разинув рот. Ткнул пальцем в сторону танцпола.

– Ты не знаешь, кто это?

– Люди все спрашивают меня об этом. – Я повернулся обратно к бару. – В любом случае, я-то думал, ты сейчас будешь гоняться за Чармсом. Внезапное исчезновение со сцены за несколько дней до большого восхождения. Разве тут не кроется хорошая история?

Он нахмурился.

– Нет. Вся эта чушь с медицинским коллапсом из-за несовпадения кодов? Чистое прикрытие, прямиком из учебников по бренд-менеджменту. На самом деле все было не так. Я зуб даю, наш приятель Чармс просто бросил один взгляд на Стену 101 и обосрался. Не смог решиться. Сейчас они просто ограничивают ущерб. Скорее всего, его уже усадили в капсулу для полета домой, прямо по соседству с Сакаряном. Поверь мне, никто в Разломе больше не увидит его красивое личико.

– Ну раз ты так говоришь. Я преклоняюсь перед твоими превосходными инстинктами папарацци. – Я потягивал «Северный стенобой», мысленно салютуя Гравий Родригес за его изобретение. – Полагаю, если хочешь взобраться на Северную стену, лучше послать туда марсианина.

– Правильно полагаешь.

– Кстати, о Сакаряне… я так понимаю, тебе не позволят о нем написать?

– Ты что, издеваешься надо мной? Стоит только упомянуть «Седж Системс» и «Каньон Корриенте», и тебя засунут в кутузку. Информация под грифом «Секретно». Вот почему они отправляют Сакаряна на Землю. Наверное, и Дайсса тоже, теперь, когда его поймали.

– Ты это видел, да?

– Я же журналист, Вейл.

Дайсс, Сакарян, Джулия Фаррант. Чармс и Мадекве – в мешках для трупов. На Землю вернулось так много человек, но только не я, это начинало напоминать личное оскорбление. Я постарался скрыть навалившуюся горечь за еще одним бокалом.

– Тогда выпьем за журналистов. Пусть они продаются как можно дольше.

– Эй.

– Скажи мне, что ты хотя бы выторговал сносную компенсацию за свое молчание.

Его взгляд невольно метнулся к танцполу. Я понимающе кивнул.

– Итак, «Пятнадцать знаменитостей» получили звонок сверху? Найдете что-нибудь для этого парня, а мы бросим вам кость в следующий раз. Или не найдете, и мы вас закроем. – Я снова отсалютовал ему бокалом, и на этот раз выпил. – Добро пожаловать в большой мир, приятель.

– Да пошел ты, Вейл. Я проливал за тебя кровь там, наверху. Я вложил в это все, что у меня было.

– Да. Это же было так приятно, делать свою работу, разве нет? Чувствовать, что она имеет значение. Кстати, не за что. Жаль, что тебе так быстро пришлось снова уволиться.

По комнате за нашими спинами прокатились тихие одобрительные возгласы. На мгновение мне показалось, что танцующая пара сделала еще один особенно рискованный ход. Затем кто-то приглушил музыку, и одобрительные возгласы продолжились, теперь сопровождаемые аплодисментами. Луппи ускользнул, по всей видимости, пытаясь найти лучший ракурс для съемки. Я огляделся и увидел Ханну Хольмстрема, маячащего в дальнем конце бара на своих шарнирных протезах. Он ухмыльнулся собравшейся компании.

– Итак, вы все слышали, что выпивка за счет заведения, – пророкотал он. – Это хорошо. Я так и понял, что это единственный способ заставить хоть кого-то сюда прийти.

Смех волной прокатился по комнате. Я почувствовал, как он коснулся моего рта, и попытался последовать всеобщему примеру. По залу пронеслось еще больше одобрительных возгласов и аплодисментов. Хольмстрем махнул рукой, и шум стих до шепота. Он приподнялся немного повыше.

– Друзья мои, и я называю вас так, прекрасно понимая, что, поскольку никто тут не может