Прохоровское побоище. Правда о «Величайшем танковом сражении» - Валерий Замулин

Таким образом, 13 июля германское командование окончательно определилось с планом на ближайшие дни. Оно отказалось от наступления на Курск и сосредоточило усилия для решения частной задачи – окружить и уничтожить 48-й ск 69-й А, оборонявшийся в узком выступе между реками Северный и Липовый Донец. Во второй половине 13 июля полным ходом началось формирование двух ударных группировок: северной (2-йткСС) – в районе Прохоровки и южной (3-й тк) – на участке Ржавец – Щолоково.

Войска Хауссера приступили к подготовке удара на юг около 13.00. В это время в дивизии стали поступать предварительные приказы, после чего их командование начало решать организационные вопросы, налаживать связь и взаимодействие с соседями. В 23.00 поступил окончательный приказ:

«1. «Дас Райх» продолжает 13 июля 1943 года наступление, начатое в направлении Ивановка – Виноградовка, захватывает вражеские позиции, расположенные на восточном берегу данного участка фронта, и после выдвижения вперед танковых полков приступает к атаке на х. Правороть. Первой целью удара является овладение х. Правороть. Дивизия ориентируется на то, чтобы пробиться, по возможности, своей группировкой далее к станции Прохоровка и неожиданно захватить ее. 167-й пд необходимо ориентировать на вариант атаки на деревню Ивановка, чтобы она могла соединиться с левым флангом (группировки).

2. Дивизия СС «Лейбштандарт» прежде всего удерживается на своих нынешних позициях и ориентируется на то, чтобы нанести удар своим правым флангом через Ямки на станцию Прохоровка, как только начнется наступление «Дас Райх» через х. Правороть на станцию Прохоровка.

3. «Мертвая голова» удерживает свои нынешние позиции, отбивая все атаки» [583] .

Группа «Кемпф» готовит рывок

День 13 июля 1943 г. – это начало второго заключительного этапа сражения за Прохоровку. Главным его содержанием стала ожесточенная борьба войск Воронежского фронта и ГА «Юг» за небольшой по размеру клочок местности в междуречье Северного и Липового Донца. Прежде чем перейти к изложению событий, остановлюсь на проблемах, которые существенно влияли на прочность обороны 69-й А, удерживавшей этот район. Главными из них были две. Во-первых, несовершенная система управления войсками, слабая профессиональная подготовка, во-вторых, значительная нехватка сил и средств в 69-й А (особенно тяжелого вооружения – танков и артиллерии) при дефиците резервов у фронта. Решением этих вопросов и было занято руководство фронта в течение всего этого дня.

Надо признать, что трехмесячное затишье перед Курской битвой хотя и было использовано достаточно продуктивно для восстановления боеспособности соединений армии, вывести на должный уровень ее подготовку руководящему звену не удалось. Выше уже отмечалось, что сам генерал-лейтенант B.Д. Крючёнкин с трудом справлялся со своими обязанностями. Но беда была в том, что и его штаб не был в достаточной мере сколоченным и управлял войсками из рук вон плохо. Отчасти причиной этого был полковник С.М. Протас [584] , который временно исполнял обязанности начальника штаба. Н.Ф. Ватутин, сам долгие годы прослуживший в штабах разного уровня и прекрасно знавший эту работу, понимал, что полковник «не тянет». Не ожидая завершения операции (что необычно для кадровых назначений такого уровня, как правило, они проходят в более спокойное время), 13 июля он отстраняет

C.М. Протаса от исполнения обязанностей и направляет в 69-ю А и. о. начальника штаба, заместителя С.П. Иванова генерал-майора В.С. Бенского [585] . Хотя Владимиру Степановичу не довелось получить высшее военное образование, но он имел богатый опыт практической штабной работы как в мирное время, так и на войне. Он прошел путь от старшего адъютанта батальона до начальника штаба Приволжского округа, а в действующей армии служил начальником штаба армии.

Решение о назначении нового начальника штаба в той ситуации было правильным, но оно не смогло резко изменить ситуацию. Положение усугублялось и недостаточно четким управлением войсками со стороны командования 48-го ск. На этот момент штаб корпуса трудно было назвать работоспособным органом управления войсками. Он был сформирован лишь 26 июня 1943 г., всего за 20 дней. 1 июля из г. Москвы прибыл на Воронежский фронт (в район Долгий Бродок /севернее Белгорода/). Через трое суток генерал-майор З.З. Рогозный принял в состав соединения три дивизии 69-й А, а уже 6 июля корпус вступил в бой. Комплектование управления проходило в основном за счет офицеров-запасников, которые не имели необходимой теоретической подготовки, не говоря уже об опыте работы в боевых условиях. Исключение составляли комкор, начштаба и еще несколько офицеров. В условиях, когда люди познакомились друг с другом две-три недели назад и сразу в бой, о какой-либо слаженности и четкости в работе говорить не приходилось. Учитывая, что формирование шло наспех, затем погрузка, дорога, выгрузка, прием дивизий, офицеры были не в состоянии усвоить свои прямые служебные обязанности. Отсюда несобранность, суетливость, ошибки и недочеты. Приведу выдержку лишь из одного документа, письма генерал-майора В.С. Бенского командиру 48-го ск:

«Несмотря на неоднократные указания и требования, оперативные сводки и боевые донесения продолжают поступать от Вас с опозданием на 3–9 часов, не отражают правильно и полностью действия и положение частей, совершенно не указываются потери своих войск и противника.

Командующий обращает Ваше внимание на плохую работу штаба по своевременной и полной информации штарма 69 и требует строго выдерживать табель срочных донесений и устранить отмеченные недочеты по содержанию документов» [586] .

Кроме того, в корпусе возникли большие перебои со связью. Вот рапорт начальника связи 69-й А полковника Макарова:

«Установить бесперебойную проводную связь с КП командира 48-го ск в условиях той частой смены места КП, которые имеют место в практике корпуса, почти невозможно. Так, за последние 11 часов (начиная с 20.00 12.07.43 г. до 7.00 13.07.43 г.) КП менял место 6 раз (20.00 12.07 – Шахово; 22.00 12.07 – балка, что на южн. окраине с. Плота; 3.30 13.07 – 2 км зап. Мало-Яблоново;5.00 – высота 225.0; 6.30 – Васильевка). В 7.00 13.07 штаб из Васильевки выехал – место еще не уточнено.

Эти данные доложены моим помощником т. Максимовым по телефону из с. Плота в 8.20 13.07. Майор Максимов вместе с моим заместителем подполковником Богдановым специально командированы в район 48-го ск для уточнения связи с ним. Считаю возможным предложить – с. Плота избрать местом для КП командира 48-го ск» [587] .

Установление связи со штабами дивизий и вышестоящим командованием – обязанность командира и начальника штаба корпуса. Однако в сложившейся ситуации со связью виновны не только они. Командный пункт 48-го ск по нескольку раз в день бомбила авиация и противника, и своя. Сменить место дислокации КП вечером 12 июля генерал-майор З.З. Рогозный был вынужден после очередных двух штурмовок своими самолетами (18.20–22 «ила» и в 20.30 – 6 «илов») и налетов авиации врага. В последующие дни (13 и 14 июля) его штаб и НП в районе села Лески также нещадно бомбили и свои, и немцы.

А теперь представь, читатель, что мог сделать штаб армии и вместе с ним и командование фронта, которые располагались за десятки километров от района боевых действий корпуса, продолжительное время не имея с ним устойчивой связи и не получая систематически боевых донесений? Это заставило находившегося в армии начальника штаба фронта генерал-лейтенанта С.П. Иванова создать вспомогательный центр управления – Армейскую отдельную группу войск, включив в нее части трех дивизий (375-й, 81-й гв. и 89-й гв. сд), защищавших район Шахово. Группу возглавил генерал-майор И.К. Морозов, командир 81-й гв. сд.

Ситуацию существенно осложнило то обстоятельсто, что уже на третий день боевых действий часть дивизий 48-го ск (107-я и 305-я сд) выбыла и начали поступать новые, из 6-й гв. и 7-й гв. А. Руководство корпуса даже познакомиться с командирами соединений толком не успевало. Все комдивы обладали непростыми характерами и отношения между ними, мягко говоря, были натянутыми. Интриги, склоки, нашептывание старшему начальнику, да и просто откровенное хамство по отношению друг к другу далеко не способствовали общему делу в тяжелейших условиях полуокружения. Так, вопиющий факт произошел в этот день в штабе 89-й гв. сд, которая удерживала вместе с 81-й гв. сд правый берег Северного Донца на направлении главного удара 19-й тд и 168-й пдАГ «Кемпф». Из докладной командира этого соединения полковника М.П. Серюгина:

«1. Начальник штаба 81-й гв. сд, явившись 13.07.43 г. на КП моего 273-го гв. сп., поднял шум перед командиром этого полка гв. подполковником тов. Буниным в присутствии инструктора политотдела гв. майора тов. Провильщикова, ряда средних командиров и бойцов, заявил: «Ваш командир дивизии (то есть – я) от дивизии убежал за Короча, он арестован и теперь, наверное, расстрелян».