Стрела, монета, искра - Роман Суржиков

Мира поделилась со спутником своими надеждами, на что он сдержанно ответил:

— Да уж.

— Вы не согласны? — удивилась девушка.

— Согласен, миледи. Но, видите ли, если долго поживешь в столице, то уже не удивляешься всяким ученым придумкам. Не отдохнуть ли нам от науки и не отправиться ли на прогулку?

— Куда?

— Ну, хотя бы на Садовый мост.

— На этом мосту действительно растет сад?

— Да, есть у нас и такое, — свысока обронил Колин.

Он нарочито хвастал своим пренебрежением к любым диковинкам, Миру это позабавило.

— Конечно, сударь, с удовольствием.

Колину было лет двадцать пять. Его черные волосы, уложенные бриолином, находились в полной гармонии с самоуверенными манерами, но несколько диссонировали с округлыми щечками. В экипаже Колин сел не напротив Миры, а рядом, касаясь ее плеча. Произнося титул девушки, он делал крохотную паузу, словно взвешивал, не пропустить ли его:

— Знаете ли… миледи, жизнь в столице, по сути своей, скучна. Людишки все одинаковы и так просты, примитивны.

— Неужели?

— Да… миледи. Когда научишься видеть их, то понимаешь: ни в ком нет ничего особенного, скука. Очень редко встретишь кого-нибудь с огоньком в душе, с искоркой. Но коли встретишь, то заметишь сразу, в тот же миг. И скажешь себе: смотри, не упусти свой шанс!

Ха-ха! Оказывается, любовное чтиво леди Сибил тоже может быть полезным! Не прочти Мира дюжину романтических историй, могла бы и не понять сразу, куда клонит ее спутник. А так, вооруженная многостраничным опытом, девушка легко угадала направление мыслей Колина и применила отвлекающий маневр.

— Сударь, ведь вы служите помощником при лорде-представителе от Южного Пути?

— Конечно… миледи. Имею честь служить его светлости лорду Сеймуру, полномочному представителю в Палате.

— Верите, политика — мой самый заветный интерес! Всегда мечтала узнать побольше о людях, что управляют государством! Не расскажете ли мне о Палате?

Колин поморщился. Солнце заходило, мелодично постукивали копыта, пустели улицы. Молодого человека не прельщал разговор о политике в этой обстановке, предназначенной для совсем иных бесед. Мира воззвала к его самолюбию:

— Ну же, прошу вас! Среди моих знакомых нет другого человека, столь близкого к высшим кругам власти!

…если не считать, конечно, правительницы графства Нортвуд и самого императора! Как ни странно, откровенное вранье подействовало.

— Хорошо, миледи, что вы хотите узнать?

О, вот тут у Миры имелся целый перечень вопросов, заготовленных наперед. Она двинулась по списку, не забывая подмешивать умеренные порции лести.

Какова власть Палаты? По сути своей, Палата — это собрание представителей всех графств и герцогств империи. Тридцать девять человек — по три от каждой области, за исключением Земель Короны. Задача представителей — отстаивать интересы родных земель перед Короной. Принимая тот или иной закон, император провозглашает его в Палате, и если больше половины представителей проголосуют "за", лишь тогда закон вступит в силу по всей империи Полари.

— То есть, при известном единодушии, Палата может отменить любое решение владыки?

— В Фаунтерре и Землях Короны владыка — бог, любое его слово — закон. А в остальных землях — да, закон вступает в силу лишь после согласия Палаты.

Часто ли собирается Палата? Неполным составом она работает постоянно и рассматривает маловажные законы. Великие Дома круглый год держат в столице хотя бы по одному своему представителю. Дважды в год — в апреле и сентябре — Палата собирается полным составом в тридцать девять человек. Лишь в это время принимаются значимые законы — такие, что касаются войск, сборов в казну, судебной системы и раздела земель.

Часто ли случается, что Палата вступает в конфликт с императором? Очень редко. Великие Дома так или иначе зависят от Короны. Династия на протяжении многих поколений заботится о том, чтобы иметь козырь против каждого Дома. Литленд не имеет своего искроцеха и снабжается искрой из Земель Короны; Альмера получает огромные прибыли от торговли с Фаунтеррой; Надежда управляется преданными ставленниками старого императора; Западные земли боятся имперской искровой пехоты; Южный Путь нуждается в покровительстве Короны для защиты от Ориджина, а герцоги Ориджин, в свою очередь, беднеют и постоянно берут у императора ссуды… Словом, когда владыке не хватает голосов в Палате, чтобы утвердить какой-нибудь закон, он легко найдет способы убедить нескольких представителей.

— А сейчас?

— Что — сейчас, миледи?

— Не назревает ли конфликт между владыкой и Палатой? Из-за всеобщего налога.

Колин не ответил, поскольку экипаж как раз остановился на набережной. Молодой человек подал Мире руку и помог сойти на землю, а после задержал ее ладонь в своей.

— Красиво, да? Этот лунный свет на волнах, гондолы, дворец. Полюбуйтесь, миледи.

Он подвел ее ближе к ограде, за которой плескались речные волны. Вид был прекрасен, к тому же, вечерний воздух баловал свежестью и прохладой. Привычная к северному холоду, Мира изнемогала от жары летними днями и блаженствовала, когда солнце заходило. Однако сейчас ее несколько тревожила рука молодого человека, что легла ей между лопаток и неторопливо продвигалась по спине вниз.

— Идемте же, — девушка отступила на безопасное расстояние. — Вы обещали показать Садовый мост.

— Конечно, вот он.

Темная каменная громада протянулась через реку, возвышаясь над водой на мощных арочных опорах. На мосту, действительно, росли деревья. Рассмотреть их, впрочем, было сложно, поскольку ни один огонь не освещал сооружение.

— Там темно, — констатировала Мира.

— Ага. Люблю это место. В столице слишком много огней, все настолько крикливое и безвкусное.

Колин решительно повел ее ко входу на мост.

— Будьте добры, закончите ваш рассказ о Палате, — напомнила Мира. — Мне было так интересно!

— Разве мы не найдем темы получше, а?

"Миледи" куда-то подевалась, — отметила Мира.

— Я так редко встречаю умного собеседника! Не лишайте меня удовольствия слушать вас.

Пожалуй, не будь Колин таким дураком, Мира постеснялась бы столь откровенно врать.

— Ну что ж, ладно. Хотя вся эта политическая возня — скука смертная…

На апрельском собрании Палаты владыка Адриан объявил о своих планах. Он намеревается начать масштабное строительство — четыре тысячи миль рельсовых дорог и шесть новых искровых цехов. Для обеспечения этого предприятия Корона вводит всеобщий налог с земель и доходов. Каждый феод, каждый рынок и мастеровой цех обязаны будут платить сбор в пользу Короны, равный одной десятой части их доходов. Понятное дело, это сообщение вызвало бурю недовольства среди лордов-представителей. Император не поставил закон на голосование, уверенный в неудаче. Он назначил принятие закона на осеннее собрание, намереваясь до сентября склонить на свою сторону часть лордов.