Пламенный клинок - Вудинг Крис

«Будь ты проклят, Азра! — в ярости подумал он. — Будь ты проклят, и остальные Девятеро. Ваш народ взывает к вам, а вы остаетесь безучастными. Что ж, если вы ничего не сделаете, то сделаю я!»

Как и в Солт-Форке, дело погибло из-за человеческого малодушия. Но Гаррик знал, где пируют принц и генерал Даккен, и у него оставался верный меч. Если он не может одержать победу, то свершит кровавое мщение.

Его глаза потемнели от ненависти, и он вышел из кладовой, думая только об убийстве.

— Клиссен!

Тот напрягся, заслышав пропитой голос главнокомандующего, но мигом взял себя в руки и обернулся. Главнокомандующий стоял в дверном проеме с сигарой в одной руке и бокалом в другой; рядом, как обычно, крутился этот мерзкий гад Беттрен. Очевидно, они вышли из-за стола обсудить какое-то важное дело.

Главнокомандующий переложил сигару в другую руку и поманил Клиссена пальцем, словно шкодливого ребенка. Тот придал лицу угодливое выражение, согнав обычную надменность. Пусть Госсен тешится властью, если угодно. Все равно его дни сочтены.

— Главнокомандующий, — учтиво промолвил Клиссен, скрывая отвращение с легкостью, выработанной за долгие годы. — Главный управитель Беттрен.

Когда-то главнокомандующий был атлетически сложенным мужчиной с квадратным подбородком, но за десятилетия обжорства и изнеженной жизни разжирел и обрюзг. От него исходил кислый и резкий стариковский запах, а руки были усеяны пятнышками. Повязка закрывала один глаз, блуждающий в разные стороны после того, как главнокомандующего хватил удар.

— Какая-то сардка исполнила крамольную песню перед принцем, — злобно прошипел Госсен, понизив голос. — А не затем ли ты здесь, чтобы не допускать подобных выходок?

Беттрен ухмыльнулся. Темноволосый и стройный, писаный красавец, с тонкими усиками, в безупречном камзоле. А еще — бесстыдный подхалим. Вырви у него язык, тот окажется черным до корней. И Клиссену очень хотелось вырвать у него язык.

— Я уже веду поиски, главнокомандующий, — ответил Клиссен.

— Принц разгневан! — продолжал главнокомандующий. — А твой безмозглый подчиненный расхаживает туда-сюда с отрядом стражников и изводит всех расспросами! Мы должны действовать незаметно, Клиссен! Оставаться за кулисами! Сегодня здесь собрались представители половины цивилизованного мира! Постарайся хотя бы сохранять впечатление, что знаешь свое дело.

— Всё под наблюдением, главнокомандующий, — сказал Клиссен. «Или, по крайней мере, было бы, если бы ты заткнулся и позволил мне выполнять мою работу».

— Пока ты здесь, старший охранитель, — произнес Беттрен в своей жеманной, неестественной манере, вызывавшей у Клиссена желание подписать ему смертный приговор, — я хочу задать вопрос.

— И какой же? — устало отозвался Клиссен.

— Давеча нескольким моим людям не позволили пройти в северную башню. Очевидно, ты приказал никого туда не допускать. Любопытно, чем ты там занимаешься?

— Любопытно, что за дело привело твоих писцов в столь отдаленную и пустынную часть крепости, — парировал Клиссен.

— Отвечай на вопрос! — рявкнул главнокомандующий. — Что в той башне?

— Залог безопасности, — ответил Клиссен. — То, что можно задействовать лишь в самом крайнем случае. Обеспечить безопасность принца важнее, чем сохранить лицо империи. — «К тому же я окончу дни на каторге в Озаке, если хоть волос упадет с его головы. Но это еще приятный жребий по сравнению с тем, что предстоит тебе».

На лице главнокомандующего промелькнула нерешительность, когда он понял, что находится в башне, но он промолчал, чтобы оставить возможность изобразить неведение, если вдруг что-нибудь пойдет не так. «И на таком двоедушии зиждется империя», — подумал Клиссен.

— Ты мне отвратителен, Клиссен, — заявил главнокомандующий. — И всегда был мне отвратителен.

— Ваша честность столь же достохвальна, сколь редкостна, — с гадкой улыбочкой ответил Клиссен. — Но оценит ли ее канцлер? Мне кажется, его больше впечатлит, что я поймал последнего из Рассветных Стражей. Теперь прошу меня извинить, я занят заботами об империи.

С этими словами он удалился, оставив старого недоумка и его выкормыша злопыхать ему вслед. Столь открытое неповиновение было опрометчивым и безрассудным, но, свидетель Вышний, ему стало легче. Главнокомандующий уже давно распинается, как он ненавидит Клиссена, но Клиссену это нисколько не навредило. А когда Гаррик повиснет в петле, Клиссен станет неуязвим.

Если только приспешникам Гаррика не удастся испортить свадьбу принца. Тогда всю вину свалят на Клиссена, и главнокомандующий — а именно он несет конечную ответственность за действия Железной Длани в Оссии — падет вместе с ним. Сухим из воды выйдет только Беттрен, ведь административное управление Железной Длани безопасностью не занимается. И тогда отказ в повышении будет наименьшим из несчастий, грозящих Клиссену.

Он подумал о Лиси и Джуне, своих золотоволосых дочерях. Подумал о своей прекрасной жене и о замечательном доме, который она содержала с такой роскошью. Подумал о старом ленивом Бароне Огурчике. Всего это он лишится, если не сумеет вырвать с корнем измену, которая замышляется сегодня.

«То, что нам дорого, делает нас слабее, — напомнил он себе. — Но сейчас не время. Сейчас я представитель власти».

Харта он нагнал возле оружейной: тот торопливо ковылял к следующему месту назначения, за ним следовал измученный младший надзиратель.

— Несколько слуг видели, как сардка и ее спутник направлялись к нижним этажам, — доложил Харт, завидев Клиссена.

Отрадно было видеть, что Харт наконец занят делом.

— Вы там уже все обыскали?

— Да, но ничего не нашли. Однако обнаружилось кое-что другое: все уборные на нижних этажах залиты водой. Водосточные сооружения затопило. Слуги говорят, раньше такого не случалось. Вряд ли гости принца что-нибудь заметят, ведь они находятся на верхних этажах, но происшествие выходит за обычные рамки. — Он вызывающе посмотрел на Клиссена. — Думаю, ты не прочь в этом разобраться.

Это и впрямь выходило за рамки, как и многое нынешним вечером.

— Что-нибудь слышно про Дрессля?

— Нет. Я думал, он должен отчитываться перед тобой.

— Должен, — раздосадованно покачал головой Клиссен. Столько косвенных признаков — и никакой определенности. Он щелкнул пальцами в сторону младшего охранителя: — Ты. Найди в казарме охранителя Тула, пусть удвоит стражу вокруг принца. Мне все равно, как это будет выглядеть со стороны. — Он щелкнул пальцами еще раз, теперь в сторону Харта: — Проверь темницу и возвращайся прямиком ко мне. Хочу знать, почему нет вестей от капитана Дрессля. А я пойду раздобуду ключ от сокровищницы. К Пламенному Клинку нужно приставить полдюжины людей, покуда он не окажется в руках принца.

— Слава императору. — Харт приложил к груди сжатую в кулак руку.

— Ты еще можешь стать охранителем первого разряда, — с одобрением заметил Клиссен.

Когда он добрался до покоев хранителя ключей, стража была на месте. Солдаты замолотили в дверь кулаками:

— Магистр Банн! Магистр Банн! Откройте!

Ответа не было.

— Ломайте, — велел Клиссен, похолодев.

Подавился костью и умер. Напился до бесчувствия. Повесился от страха перед Железной Дланью. Пусть случится что угодно, только бы не то, о чем подозревал Клиссен.

Стражники налегли на дверь. Замок поддался, и они ввалились внутрь с мечами наголо. Клиссен вошел следом.

В комнате воняло кровью. Клиссен окинул взглядом пустую тарелку на столе, открытое окно с разбитым стеклом. Заметил на кровати в спальне окровавленный труп хранителя ключей. Клиссену не было нужды заходить туда, чтобы понять: медальон исчез.

— Это уж чересчур, — промолвил он бесцветным голосом, обращаясь к стражникам. — Идемте со мной.

— Куда?

— К северной башне, — сказал Клиссен. — Пора выпускать страхоносцев.

ГЛАВА 61

Арен с товарищами пробирались к сокровищнице окольным путем, через пустые залы и редко используемые коридоры. С помощью ключей, добытых Ярином, они проникали в заброшенные помещения Хаммерхольта, где мебель была накрыта тканью, а на пыльном полу оставались следы от ступней. Справляясь с картой, они добрались до квадратной башни в отдаленной части крепости, поднялись по винтовой лестнице и оказались в коридоре, который вскоре сделал поворот и наконец привел их к сокровищнице.