Адмирал Ушаков. Письма, записки - Федор Федорович Ушаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
ОРДЕР Ф. Ф. УШАКОВА Г. И. ТИМЧЕНКО ОБ АРЕСТЕ МИЧМАНА ПАСХАЛИ ЗА НЕИСПОЛНЕНИЕ ДАННЫХ ЕМУ РАСПОРЯЖЕНИЙ И ЗА ОТЛУЧКУ С МЕСТА СЛУЖБЫ
23 августа 1800 г.
В резолюцию на рапорт ваш сего числа, мною полученный, объявить имею: ваше высокоблагородие недостаточно исследовали в неисполнениях господина мичмана Пасхали, хотя он и чинит запирательство, что не был в селениях, но по ясным осведомлениям он с некоторыми служителями на долгое время отлучался в отдаленность от гребных судов, в чем и сам признается, что был в отдаленности, и долгое время, и тем не исполнил данного ему повеления и генерального приказа и заслуживает строгое взыскание. Греки же из того селения, где был мичман, графу Фонзео, офицеру, бывшему на берегу, [с] корабля «Св. Павел», объявили, что там были два офицера и спрашивали именно господина Пасхали. Но хотя бы он в селении и не был, за всем тем подвергает себя строгому взысканию за неисполнение по приказам и отлучку от определенного ему места, посему вчерашнего числа приказом выполнить содержанием его в особой каюте две недели, не давая в пищу ничего, кроме хлеба и воды, дабы чрез то отвратить беспорядки на будущее время.
ПИСЬМО Ф. Ф. УШАКОВА В. С. ТОМАРЕ О ПОДХОДЕ ЭСКАДРЫ К КОНСТАНТИНОПОЛЮ И ОБ ОТЗЫВЕ РУССКИХ КОРАБЛЕЙ ИЗ НЕАПОЛЯ И КОРФУ В СООТВЕТСТВИИ С УКАЗОМ ПАВЛА I
30 августа 1800 г.,
корабль «Святой Павел»
Милостивый государь мой, Василий Степанович!
Почтеннейшее письмо вашего превосходительства от 26 числа сего месяца я сейчас получил, за уведомление о расположении салюта всепокорнейше благодарю. По сему положению все, что касается, мною выполнено будет. Также покорнейше благодарю за письма вашего превосходительства, которые получил я чрез консула в Дарданеллах. Там получил я на эскадры до полутора тысячи кантарей сухарей и до 10 тысяч ок красного вина; сухарей от 27 числа на продовольствие служителей стать может на две недели, а красного вина на шесть дней. Весьма не задержали.
27 послал я из Дарданелл вперед транспортные суда: «Григорий» — большого размера, брик «Александр», шхуну № 1 и два малые требакула. 28 числа поутру с эскадрами отправился я с 11 кораблями, одним фрегатом и тремя авизами, и сего дня со оными подошед, на ночь, остановился за противным ветром, немного не доходя Константинополя, за мысом Стефано. Корабли и команда служителей благополучны. Завтра надеюсь, я подойду в самую близость к Константинополю и, ежели ветр будет противный, остановлюсь тут у европейского берега, не входя в пролив, на том месте, где третьего году, вышед из Константинополя, останавливались, то есть между семи башен и Константинополем. Крайнюю надобность имею я, не помедля, видеться с вашим превосходительством. Весьма соизволите меня одолжить, ежели пожалуете, приедете на шлюпке ко мне на корабль. Я буду очень близко от пролива и, сверх того, ежели можно будет, легкое судно отправлю к вам в пролив, как вам будет угодно пожаловать ко мне, прямо на шлюпке или на том судне.
Я от государя императора получил именное высочайшее повеление, мая от 22 дня по секрету писанное, коим поведено, забрав все эскадры и войска сухопутные, даже и баталионы генерал-лейтенанта Бороздина, с поспешностью следовать мне со всеми в черноморские порты, сходно как прежними повелениями предписано. А как я из Корфу отправился предупредительно и по известным вашему превосходительству обстоятельствам, вновь тогда последовавшим, три фрегата флота с капитаном Сорокиным и баталионы генерал-лейтенанта Бороздина остались в Неаполе; также в крепостях Корфу по известности ж вам обстоятельств осталась артиллерийская команда под начальством подполковника Гастфера, всего до 150 человек, сходно с положением нового утвержденного плана о Республике Семи Островов.
Обстоятельства тогдашние государю императору, уповаю я, были еще не известны, но ныне, получа я таковое высочайшее повеление, должен решиться его выполнить тем, что нужно в самой скорости послать от меня в Неаполь и в Корфу. Сие высочайшее повеление получил я в нынешнее только время, и теперь по близости здешнего места крайнюю надобность имею я напервее с вами посоветоваться и тогда уже писать туда, также и всеподданнейший рапорт государю императору. После того времени, как я отправился из Корфу, надеюсь, вновь какие есть обстоятельства вам известны, также и о том, что в Корфу означенная артиллерийская команда должна там остаться или писать, оттудова ее взять; каков всеподданнейший рапорт мой тогда отправлен государю императору о расположении моем и генерального военного совета, почему оставлены в Неаполе войска генерал-лейтенанта Бороздина и три фрегата, также и в Корфу артиллерийская команда, все в том рапорте означено подробно и вам известно из копии, при письме от меня приложенной, потому и не знаю, какая высочайшая резолюция на то последовать может.
Каковы теперь обстоятельства, по оным нужно будет угадать, чтобы не поступить несходно по высочайшему повелению, теперь мною полученному; должно все войска и суда изо всех мест начисто забрать, не оставляя нигде. Но, может быть, когда государь император получит те мои всеподданнейшие рапорты, случится, что указать соизволит некоторые в тех местах оставить до времени, а особо при Корфу, ежели новый план ратификациею уже разменен, уповаю, и о войсках в Корфу там должно быть вновь что-либо упомянуто, и вам по сему делу более известно, нежели мне.
По сим обстоятельствам весьма желаю я видеться с вашим превосходительством прежде, нежели я буду
