Недотепа. Непоседа (сборник) - Сергей Лукьяненко

– Халанбери. Друзья иногда зовут меня Ага.

– Меня зовут Груя, – ответил гном.

– Так ты девочка? – обрадовался Халанбери.

Гномиха хмыкнула.

– Спасибо, маленький воин. На самом деле я уже совершеннолетняя, но спасибо за комплимент. Зови меня Гру, а я буду звать тебя Ага.

Они с Халанбери пожали друг другу руки, причем гномиха даже сняла кованую перчатку. Потом небрежно спросила:

– Эти двое гнались за тобой? Тебе помочь с ними справиться?

– Что ты, Гру! – возмутился Халанбери. – Это моя сестра – Тиана. Единственная и любимая. Только у нас разные мамы. А это Трикс, великий волшебник и… – Халанбери вдруг смутился, – мой самый лучший друг. Ага!

– Великий волшебник? – Груя с живым интересом посмотрела на Трикса. – Это интересно… это очень интересно.

Гномы принялись о чем-то возбужденно перешептываться. Трикс решил, что настала и его очередь вступить в разговор:

– Уважаемая Груя! Уважаемые гномы!

Бороды развернулись в его сторону.

– Простите, что мы вторглись в ваши владения…

– Так вы вторглись? – нахмурилась Груя и подошла ближе. Триксу она была ростом по плечо. – Ага сказал, что вы заблудились…

– Ну да, мы заблудились… – растерялся Трикс. – Но мы же как бы вторглись… это такая фигура речи. В общем, я извиняюсь, что мы появились здесь без разрешения.

– Как бы вы его спросили, не появившись здесь? – резонно ответила Груя. – Мы уже давно не ведем никаких дел с поверхностью, древний город разрушен и занесен песком, удивительно, что вход все еще сохранился.

– Ну… тогда мы спрашиваем разрешения посетить вас и надеемся на ваше гостеприимство… – сказал Трикс смущенно.

Гномы посовещались. Потом Груя вновь заговорила с Триксом:

– Мы – народ культурный и невоинственный. Незваным гостям мы не слишком-то рады, но и прогонять не станем. Добро пожаловать в единственное в мире царство пустынных гномов!

Они обменялись рукопожатиями. Потом гномы вежливо поздоровались с Тианой, которую Трикс как воспитанный юноша представил им. Похоже было, что Тиана вызвала у гномов живейший интерес (а может быть, интерес вызвало расшитое белое платье), но с ней гномы вели себя сдержаннее.

– Мы собирались на рыбалку, – сказала Груя. – Но раз такое дело – двинемся обратно в город.

– На рыбалку? Это в том озере? – из вежливости уточнил Трикс. – А где ваши удочки?

– Удочки? – засмеялась Груя. – Нет ничего лучше кайла, чтобы…

Она осеклась. Протянула руку и потрогала влажную рубашку Трикса.

– Что-то не так? – спросил Трикс.

– Вы погружались в озеро?

– Ну… вообще-то мы в него упали.

– Видимо, шум и свет распугали рыбу, – сказала задумчиво Груя. – Вам повезло.

Трикс посмотрел на острое лезвие кайла, которым гномиха собиралась добывать в озере рыбу, сглотнул и решил ничего не уточнять.

Путь к городу гномов был неблизок, но туннели, пробитые в скалах, оказались широки, чисты и хорошо освещены. По пути Груя охотно рассказывала про свой народ:

– Мы – единственные гномы, которые приспособились жить в пустыне. Основная проблема – песок, даже если докопаться до скального основания, то входы остаются под угрозой обрушения. Можно укреплять их досками, выкладывать камнями, но мы, гномы, не любим полумер. Пришлось договориться с драконами. Молодой дракон способен поместиться в туннеле, а выдыхаемое им пламя спекает песок в камень. Конечно, драконы славятся своей жадностью…

Триксу смутно вспомнилось, что как раз драконы любят жаловаться на жадность гномов.

– …но драгоценных камней в этих недрах хватает. Есть и руды, и озера черного масла, и пузыри с газом. Хорошие места, если честно. И спокойно.

– Ну а чем вы питаетесь? Вы же… – Трикс замялся.

– Поссорились с людьми, которые здесь жили, – признала Груя. – Да, рацион у нас небогат, за что заранее извиняемся перед гостями. Но у нас есть тушканчиковые фермы, грибные плантации, подземные озера с рыбой и спрутами, силки на песчаных червей…

Тиану всю передернуло.

– Конечно, мы скучаем по нашей далекой родине в северных горах… – продолжала Груя. – Там всегда прохладно, там привычный нам камень, там святилища предков, там вкусная и разнообразная еда…

Кто-то из гномов печально вздохнул.

– Но мы привыкли и к жизни в пустыне! – твердо сказала Груя, окидывая товарищей строгим взглядом. – Мы живем в безопасности, мы сыты, богаты, у каждого из нас есть хрустальный шар, и мы в курсе всего, что происходит в мире.

– Магический хрустальный шар? У каждого? – поразился Трикс. – Но хрусталь, пригодный для магии, так редок, волшебники покупают его за огромные деньги у… у гномов. Да. – Он смутился. – Я понял. Но… простите мой вопрос, Груя… он не очень вежлив…

– Почти все твои вопросы невежливы, – спокойно ответила Груя. – Ничего, спрашивай.

– Откуда у вас магические шары? Ведь вы, гномы, лишены магии! Вы ей противоположны, на вас плохо действуют заклинания! Неужели… неужели вы научились волшебству?

Трикса вдруг осенило – ведь это, наверное, и есть тайна Алхазаба! Он попал в неведомый подземный город, где живут гномы, умеющие колдовать! И те научили его своей магии, которая оказалась сильнее человеческой!

Однако его вопрос, похоже, и впрямь оказался очень невежливым. Гномы нахмурились, а Груя даже потянулась к рукояти кайла. Впрочем, она тут же взяла себя в руки.

– Твой вопрос выдает в тебе пытливый ум, юный волшебник. И да, и нет.

– Что «и да, и нет»? – не понял Трикс.

– Ответ – и да, и нет. Мы поговорим об этом позже. Это будет серьезный разговор.

Трикс не стал настаивать. Он был достаточно понятливым юношей, чтобы сообразить – разговор дошел до какой-то очень скользкой и опасной темы.

– Скажите, а почему у вас светильники в виде русалок? – спросил он, желая сменить тему. – Я слышал про светящихся русалок, живущих в подземелье, но считал, что это выдумки…

Груя явственно застонала, а пальцы ее на этот раз даже вцепились в кайло – чтобы тут же выпустить.

– Ты и впрямь умен, наблюдателен и обладаешь огромными знаниями, – сказала она. – Я восхищена. Но прошу тебя, давай оставим столь серьезные темы для серьезного разговора!

Сбитый с толку Трикс посмотрел на Тиану. Та недоуменно пожала плечами.

– Ну… тогда давайте о чем-нибудь другом поговорим… – начал Трикс. Но в голову не лезло ничего, кроме дурацких и совершенно неприличных вопросов, вроде «почему женщины-гномы носят бороду», «а что, тушканчики вкусные?».

– Давай, – настороженно сказала Груя.

– Мне все-таки кажется, что вам тут скучновато жить, – сказал Трикс. – Магический шар – это хорошо, конечно… но хочется же и попутешествовать, попробовать что-нибудь новенькое… У вас, наверное, есть какая-то великая цель, почему вы здесь обитаете вдали от сородичей?

Груя остановилась как вкопанная. Ее спутники, угрожающе насупившись, принялись доставать из-за плеч свои орудия. Но гномиха все-таки собралась и выкрикнула:

– Стойте! К нам прибыл великий волшебник, несмотря на юный возраст, отличающийся умом и сообразительностью! Мы должны смириться с этим фактом и, соблюдая присущее гномам гостеприимство, отвести его на совет старейшин. Быть может, его появление – заря новой эры? Быть может, это знак?

Гномы задумались.

– Давайте двинемся дальше, – примирительно сказала Груя. – Но я прошу тебя, волшебник, давай пока не говорить о столь серьезных и щекотливых вещах. Давай поведем обычную светскую беседу?

Трикс осторожно кивнул.

– Нравится ли тебе моя борода? – спросила Груя. – Все незамужние гномихи носят бороду, это знак того, что мы не связаны семейными обязательствами и можем вести такую же независимую жизнь, как и мужчины. Когда я выйду замуж, мне придется лишиться бороды… это трудная и неприятная процедура, в которой используется горячий воск и липкий пластырь. Боли мы не боимся, но жизнь без бороды, без риска, в кругу семьи… это так тоскливо!

Все гномы дружно закивали.

– Так вы все – девушки? – поразилась Тиана.

– Можно сказать и так, – кивнула Груя. – Но вам, наверное, скучны наши семейные обычаи. Может быть, поговорим о кулинарии? Вы когда-нибудь пробовали тушеных тушканчиков? Мы обычно жарим их на сухой сковородке, они и сами по себе жирные…

Трикс подумал, что теперь он просто обязан будет написать какой-нибудь трактат о гномах, хотя бы небольшой.

Существует три классических описания гномьих городов.

Первое из них составил Рансу Бейон: мошенник, бретер, жиголо, мятежник, менестрель и поэт, который, скрываясь от стражников, заблудился в подземелье и был спасен отрядом гномов‑рудокопов.

«Будучи наслышан о мрачности гномьего народа и не питая любви к замкнутым помещениям, слишком живо напоминающим королевские застенки, я был готов к зрелищу скучному и унылому. Каково же было мое удивление, когда по выходу из туннеля мне открылась пещера столь огромная, что глаз с трудом различал ее границы, и освещенная столь ярко, будто мы оказались на поверхности в погожий денек! Многочисленные лампы – масляные, газовые, алхимические и магические – испускали яркий свет, причем изобретательность гномов направила изрядную часть ламп вверх, в потолок пещеры, искусно выложенный сверкающими драгоценными камнями, блестящими зеркалами и яркой мозаикой с изображением неба, облаков, созвездий и драконов. Каменные своды, отражая этот свет, создавали чудесную волнительную иллюзию открытого пространства. Привольно раскинувшийся в пещере город гномов был не меньшим чудом. Милые узкие улочки, застроенные уютными кирпичными домиками, сходились во множестве просторных площадей, мощенных тщательно пригнанной брусчаткой и украшенных фонтанами и цветниками. И улицы эти не пустовали, о нет! Веселые и добродушные гномы, разряженные в яркие разноцветные одежды и легкие декоративные доспехи, сновали туда-сюда, размахивая пивными кружками, полными изумительного пенного напитка. Никакой неприязни и предубежденности ко мне, чужаку, не было и в помине. Не успел я и глазом моргнуть, как в одной моей руке оказалась полная кружка, а на другой игриво повисла девушка гномьего рода, очень хорошенькая, если не обращать внимания на коренастость и бороду. Толпа повлекла нас с собой, мы перемещались из одного кабачка в другой, пели песни и танцевали, опробовали не менее семи сортов пива (полагаю, их было гораздо больше, но я сбился со счета), слушали гномов‑менестрелей и наблюдали представление фокусников и акробатов. Не удержавшись, я исполнил пару своих шутливых баллад: «От пьянства умираю под столом» и «Я переел, чему не рад…», за что был удостоен аплодисментов и нескольких поцелуев. Что же касается моей спутницы, чья борода к тому моменту стала казаться мне очень милой, то она стала нашептывать мне на ухо такие шутливые вольности, которые я не рискну передать…»