'Современная зарубежная фантастика-2'. Компиляция. Книги 1-24 - Дженн Лайонс

– Кто? Что? – Гален прищурился. – Это из-за тебя?

– Гален… – Я схватил его за руку. – Стражники погибли. Погибли, понимаешь? Но они еще двигаются. Это дело рук Мертвеца. Помнишь его? – Я бы назвал Гадрита по имени, но это просто все бы запутало.

Гален кивнул.

– Таэна…

– Если он действует в открытую, – сказал я, – значит, у нас нет времени на споры.

В противоположном конце коридора кто-то медленно зааплодировал. Я похолодел. Повернувшись, я схватил Кандальный камень. Он был чуть теплым – вероятно, потому, что этот человек не собирался меня убивать.

В дальнем конце коридора стоял Гадрит де Лор, и вокруг него по мраморному полу растекался шлейф его черной мантии.

– Верно подмечено, юноша. У вас нет времени на споры. У вас ни на что нет времени. – Его улыбка была ужасной. – Кажется, я еще не имел удовольствия быть представленным вам, ваше высочество, но нам уже давно пора познакомиться друг с другом вживую.

– Беги, – сказал я Галену, доставая меч из ножен.

Гадрит наклонил голову набок и посмотрел на меня. Меч в моей руке раскалился докрасна. Сталь, покрывавшая стержень из друссиана, расплавилась и стекла на пол. Я порадовался, что у меня есть защита от огня. Сам меч в основном не пострадал, потому что… ну… я ждал, что Гадрит так сделает. Именно поэтому я позаботился о том, чтобы раздобыть клинок, который лишь похож на меч, выкованный из куурской стали.

– Я… – Гален повернулся, чтобы бежать, но застыл, а затем с грохотом свалился на пол, словно кто-то обмотал его веревкой и дернул за нее.

«Теперь ясно, что он – не Коготь», – подумал я, но это было слабое утешение.

– Останься, – сказал Гадрит. – Я настаиваю.

Сражаться с Гадритом один на один в мои планы совсем не входило. Сейчас, когда он был совсем рядом, я видел, что его сходство со своим так называемым «сыном» – слабое, в высшей степени неубедительное. Бледная кожа и ввалившиеся глаза делали его похожим на скелет. Локоны свалявшихся черных волос обрамляли его лицо, словно мертвый, высохший мох. Он был похож на повешенного, и это впечатление ни в малейшей степени не изменилось с тех пор, как я впервые увидел его более четырех лет назад.

Я смотрел на него и думал о том, сумею ли я его одолеть. Но в тот момент на мне висело столько талисманов, что я скорее годился на роль охотника на ведьм, чем мага. Поэтому мой арсенал заклинаний был ограничен простейшими фокусами – вернуть в руку выпавший меч, но не больше.

Скорее всего, справиться с ним я бы не смог[142]. Именно поэтому мы все настаивали на том, чтобы уступить всю славу победы над Гадритом императору Санду. Но особого выбора у меня не было. По крайней мере, Кандальный камень все еще на мне: Гадрит не посмеет меня убить.

Но пока я бежал к нему, пол под моими ногами стал плавиться и течь, мрамор превратился в жидкость, а потом затвердел – но только после того, как я провалился в него по лодыжки. Затем пол поднялся и мои руки с мечом оказались в ловушке. И поскольку магия не действовала на меня напрямую, талисманы мне совсем не помогали.

Из-за спины своего приемного отца выступил Турвишар.

– Бери их обоих, – сказал ему Гадрит. – Нам нужно многое обсудить.

* * *

Мы были невеселой компанией. Гален лежал без сознания или притворялся, что он в обмороке, а Гадрит, похоже, был не в настроении разговаривать. Турвишар достал из-под своего одеяния какие-то булавки и что-то бормоча принялся втыкать их в мою рубашку.

Я догадался, что это талисманы. Он делал талисманы против меня, и их общая мощь значительно превосходила мои магические способности. Он хотел защититься от моих заклинаний.

– Как ты смог так быстро оказаться здесь? – спросил я его. Мне нужно было как-то их задержать. Ведь где-то рядом были Тераэт и император Санд. – Ведь Дарзин вас нашел минут пять назад, не больше.

Он сочувственно взглянул на меня, но промолчал.

Турвишар доставил нас обоих в главный бальный зал, где уже собрали остальных родственников. Многие из них понятия не имели о том, что я вернулся. Меня бросили на пол рядом с ними. Кусок камня сковывал мои руки и ноги: я не мог двигаться, бежать или сражаться. У стен стояли неживые солдаты, все еще одетые в синие ливреи дома де Мон. Я заметил своих дядьев Баврина и Девье – то есть братьев Баврина и Девье, а также свою двоюродную бабку Тишар. Еще тут были все мои двоюродные братья и сестры – то есть, наверное, мои племянники и племянницы. Однако никого, похожего на Тераэта, я не заметил, а это означало, что он еще на свободе. У меня сдавило горло, когда я увидел госпожу Мию: она застыла, лежа на полу, рядом со столь же неподвижным Терином де Моном.

– Ублюдки. Если вы…

– Они спят, – ответил Гадрит. – Не хочу сейчас разбираться с волшебниками.

В зал вошел Дарзин, ведя за собой нескольких девушек. Я заметил, но как-то отстраненно, что одна из них – Шелоран де Тал. Теперь она тоже была в синем[143]. Она подбежала к Галену и склонилась над ним. Увидев меня, она потрясенно раскрыла глаза.

– Больше никого не осталось? – спросил Гадрит.

Дарзин пожал плечами.

– В общем, да. Один конюх устроил переполох, но тебе он не помешает.

– Дарзин, ты тварь! Это же твоя семья! – завопил я.

Он посмотрел на меня и улыбнулся.

– Когда все закончится, я стану главой собственной семьи. – Он кивнул Гадриту. – У тебя есть все, что нужно?

– Не совсем. – Гадрит щелкнул пальцами двум зомби. – Тащите сюда этот стол.

Зомби выполнили приказ. Я подумал о том, что я могу сделать. Тераэт где-то поблизости: если бы его уже нашли и убили, Дарзин бы этим похвастался. Как только Тьенцо или Тераэт поймут, что все пошло не так, как ожидалось, они приведут императора Санда.

К сожалению, я не знал, сколько времени им на это понадобится, и я был уверен, что мне не понравится то, что произойдет сейчас. Вся хитрость состояла в том, чтобы понять – что именно я могу сделать? Мои магические способности сейчас были ограничены, и даже без талисманов я бы вряд ли одолел двух волшебников уровня де Лора. Кроме того, в комнате находилась вся моя семья, и, следовательно, я мог нанести ей огромный урон. Я вдруг обрадовался тому, что Тьенцо и Тераэт не попали в эту ловушку. Мои враги,