Ад на земле (СИ) - Вики Филдс

Рэн образовался прямо перед моим носом, так, что я чуть с ним не столкнулась.

− Ты чего? – Я вскинула голову. – Неужели не нравится, что я называю тебя Элис?

− Я сделал это, потому что тебе может угрожать опасность.

− Где? – буркнула я. – В этой степи?

Я сделала несколько шагов и, остановившись, обернулась:

− Кстати, а в какой именно мы комнате?

Рэн напряженно смотрел в сторону. Я проследила за его взглядом, но ничего не увидела, только золотистую дорогу, среди желтеющего поля с поникшей травой, уходящую вдаль.

− Что там?

− Ничего. Идем скорее внутрь. – Рэн заторопился и, схватив меня за руку, потащил вперед. Комната номер 10. Хорошо, что не первая, иначе я бы всю ночь не уснула, а переживала насчет этого Мэтью Клэя. Уж очень это место подозрительное. Вот, даже Рэн ведет себя странно – пугается каждой тени.

Мы заперлись в нашем номере. Рэн щелкнул включателем, и я отметила, что к счастью здесь две кровати и ему не придется спать на полу. В воздухе витала пыль: я видела ее благодаря тому, что сквозь грязно-коричневые занавески просачивался солнечный свет.

Надеюсь, тут все чисто и нет клопов.

Я прошла к окну и задвину занавески, а Рэн привел на первую кровать у двери и стянул толстовку. Тут я вспомнила кое-что.

− Рэн?

Не обращая на меня внимания, он приложил телефон к уху.

− Да, это я. Неважно, да. Да. Говорю «да», не задавай мне этих вопросов. Эй, у меня такое не спрашивай. Я сказал же… да. – Я слушала это, вскинув брови. Впечатляет. Оказывается, он не только со мной такой «разговорчивый». – Да, мы уже почти приехали. Конечно, я сделал. Они где-то рядом. Я просто знаю. Они следили за домом.

Рэн отключился и посмотрел на меня.

− Что?

− Ты сказал, что за моим домом кто-то следил?

− Разумеется, − он пожал плечами, словно сказал нечто вполне обычное. По моей спине поползли мурашки. – Они с самого детства следят за тобой, Аура, и терпеливо ждут, когда ты сделаешь ошибку. Они готовы сами тебя подтолкнуть к ней. Эти люди пойдут на все.

Я не нашлась, что ответить. Знаю, Рэн говорит правду, вот только все не звучит реально. Звучит, как бред сумасшедшего. Я решила отвлечься.

− С кем ты говорил?

− С братом. – Я не стала спрашивать, был ли это Кэмерон, потому что, если бы это был он, он бы захотел поговорить со мной. – Я в ванную.

Я опустилась на кровать.

За моим домом следили, и наверняка до сих пор следят. И они знают, что я уехала.

Возможно они были правы: я погорячилась, решив приехать в Эттон-Крик и найти Изабеллу. Это огромнейшая ошибка, но отступать поздно. Нужно довести дело до конца, понять, почему она столь яро ненавидела меня, что пыталась убить даже до рождения. Я попробую убедить ее, что я нормальная, что я не чудовище.

Я все думала и думала об этом, прокручивала в голове разные варианты событий, поэтому не заметила, как вернулся Рэн. После душа его разморило, он выглядел очень уставившим, под глазами залегли темные тени. Я не успела остановить себя до того, как увидела капли воды, стекающие по груди к поясу штанов, из-за которых виднелась татуировка под названием «Вязь Судьбы».

− Ты чего? – Рэн перестал вытирать волосы, и удивленно посмотрел на меня.

− Ничего, – буркнула я, стараясь смотреть куда угодно, кроме него. Он пожал плечами, положил полотенце на свою постель и надел чистую футболку. Затем повернулся, и я опять отвела взгляд.

− Что с тобой такое? – Рэн приблизился и положил холодную ладонь мне на лоб, проверяя температуру.

− Эй, не подходи так близко, − я отшатнулась. Рэн плюхнулся на кровать напротив и склонился вперед, упершись локтями в колени.

− Что сказал Кэмерон?

− Ничего.

− Я знаю, он что-то сказал.

Я беспристрастно смотрела на Рэна, а внутри все перевернулось: он действительно догадался или просто проверяет?

− Задаешься вопросом серьезен ли я, − догадался он.

Я омрачилась и почувствовала это. Сердце забилось быстрее, а на шее выступил пот. Опасность. Я чувствую себя в опасности, но дело не в нем – не в Рэне, дело во мне. Я делаю то, о чем предупреждал Кэмерон – я начинаю замечать Рэна. Надо прекращать. Я просто оказалась в непривычной обстановке, делаю то, что раньше не делала и сижу наедине с парнем, с которым раньше никогда не была наедине.

Я поняла, что слишком долго молчу, потому стала лихорадочно соображать, что сказать, однако Рэн меня опередил:

− Я просто смотрю на тебя, Аура, но ты чувствуешь влечение. – От моего лица так резко отхлынула кровь, что закружилась голова. Рэн не осуждал, он, казалось, все понял. – Ничего страшного, − заверил он, отстраняясь. – Кэмерон предупредил тебя заранее, потому что знал, что это случится – что ты начнешь что-то чувствовать.

− Не говори ерунды! – взвилась я, едва сдерживаясь, чтобы не накрыть пылающие щеки ладонями. Но Рэн продолжал гипнотизировать меня взглядом и голосом:

− На самом деле ничего этого нет – я не привлекаю тебя, тебе лишь кажется. Это не я, а мой свет. Мы с тобой полностью противоположны, Аура, и да, хоть ты и человек, и такой останешься, в тебе все равно есть темнота, которая меня жаждет.

− И… что? – я будто на лекции.

− Тебе нечего бояться, мы с тобой не можем умереть от любви.

Рэн пересел ко мне на кровать, и уставился на мое лицо, изучая.

Что он делает?

Свет, − напомнила я себе, − просто свет, который мне нравится. И все. Больше ничего.

Сердцебиение участилось.

− Знаешь, почему? – прошептал Рэн, и я вздрогнула, потому что забыла о его обольстительном голосе. – Потому что любви не существует. Ее нет и не может быть. – Он пригладил мои распушенные волосы. − Ты не должна слушать Кэмерона, потому что он верит в самые чудесные чудеса.

− Убери руку, − сказала я дрожащим голосом. Рэн со смешком убрал.

− На самом деле ты млеешь, когда я к тебе прикасаюсь. Так и должно быть.

− Ты дурак?!

− Нет, а почему ты спрашиваешь?

− Потому что ты странно себя ведешь. Почему, когда мы на людях, ты всегда такой милый и приятный, а когда мы с тобой наедине, ты как свинья?!

− Чтобы ты не тешила себя надеждами. Мы не будем вместе. А свет, который ты так хочешь, может появиться и в твоем теле. Скоро. Скоро он появится внутри тебя, и я тебе буду не нужен. Кстати, − Рэн подарил мне искреннюю усмешку. – Родив ребенка от ангела ты очистишься от скверны.

− Мне шестнадцать, – угрюмо напомнила я. Этот парень, действительно… − А почему ты не веришь в любовь? Кэмерон верит.

И потому он предупредил меня держаться от тебя подальше. Хотя он не должен беспокоиться, что я влюблюсь в такую свинью, как ты.

− У каждого своя точка зрения на этот счет, и лишь моя правильная.

− Да, конечно, – с презрением согласилась я. Я хотела встать и уйти. Мне нужно отправиться в душ и прилечь, но я просто не могу сдвинуться с места.

Не важно свет ли заставлял продолжать разговор, но я просто не могла уйти.

− Кэмерон верит в любовь потому что дарит жизнь, а Лиам не верит, потому что считает, что будь это чувство реально, того ужаса, от которого умирают люди, не было бы. Есть не любовь, а страсть, жажда, вожделение и одержимость. Мои братья думают по-разному, и я не пытаюсь их переубедить. – Мне показалось, что Рэн никогда ни с кем не обсуждал подобное. Едва я подумала об этом, он кивнул: − Я ни с кем не говорил на эту тему. Лишь хочу заверить тебя: сколько бы судеб я не писал, я добавляю в равных количествах и счастья и радостей, и печалей, но сколько бы я не искал, любви я не нашел. Я видел все, кроме любви. Стоит задаться вопросом, существует ли она на самом деле.

− Тогда что испытывают люди?

− Кто знает…

Я скорчила гримасу. Ну и ерунда.

− Любовь, я думаю, существует, и я видела много ее доказательств.

− И какие это доказательства? – с насмешкой спросил Рэн, скосив на меня взгляд. – То, что видел я, это лишь другие чувства, которые назвали любовью. Похоть, желание. Это разные вещи, но их называют любовью, что не есть правильным.

− Откуда ты знаешь, правильно это или нет, ты ведь не веришь в любовь.

− Будь она реальной, люди были бы способны на такие поступки, на которые не смогли бы решиться в другой ситуации при трезвом уме.

− Я не хочу спорить с тобой, – сказала я, пораженная его образом мышления. Любопытно было бы взглянуть на его мозг.

− Ты не хочешь спорить, потому что я прав.

− Я не хочу спорить с существом, у которого нет ни одного вразумительного аргумента, и который никогда в жизни не любил.

− А ты любила? – Рэн посмотрел на меня в упор. Он все знает, просто хочет, чтобы я сама подтвердила, что не разбираюсь в том, о чем мы только что говорили.