Лифт в разведку. «Король нелегалов» Александр Коротков - Теодор Гладков

В составе «Победителей» есть стройный блондин лет тридцати, чуть выше среднего роста — Николай Васильевич Грачев. У него обнаружились редкостные лингвистические способности. Вращаясь иногда в обществе бойцов-испанцев, Грачев довольно быстро начинает понимать их язык и говорить на нем. Порой Грачев надолго исчезает. «Зной» догадывается, что, видимо, он из числа той группы разведчиков (их называют пистолетчиками), что работают непосредственно в Ровно под каким-нибудь прикрытием. Однажды зимой — Ивонна, как все девушки-радистки ходила в подпоясанном армейским ремнем стеганом ватнике, таких же брюках, заправленных в грубые сапоги или валенки, — Грачев принес ей подарок — неслыханной и странной в промозглом лесу красоты яркую, цветастую шаль, по его мнению испанскую, или очень на испанскую похожую, во всяком случае. Купил, оказывается, специально для нее в какой-то комиссионной лавочке в Ровно…

Уже после войны Африка узнала, что Грачева давно нет в живых, что посмертно ему присвоено звание Героя Советского Союза, а в Ровно он действовал в немецкой форме с документами на имя обер-лейтенанта, а затем капитана вермахта Пауля Вильгельма Зиберта. И никакой он не Грачев, правда, Николай, но — Кузнецов.

Весной 1944 года «Победители» завершили свою боевую деятельность в немецком тылу, поскольку соединились с наступающей Красной Армией. Часть бывших партизан влилась в подразделения действующей армии, другая — в войска НКВД, раненых, больных, пожилых и подростков демобилизовали. Некоторых направили в органы государственной безопасности. В их числе оказалась и Африка де лас Эрас. Ей предложили работать во внешней разведке.

Специальная подготовка по индивидуальной программе в обстановке полнейшей засекреченности по разным квартирам и дачам, ни единого захода на Лубянку, никаких встреч со знакомыми. Закончилась война Победой. Еще одна память о ней — орден, который так и назывался — Отечественной войны. Африка продолжала подготовку. Наконец, первое здание. Через Германию и Францию «Патрия» переправляется в Латинскую Америку. Боевые награды на двадцать лет остаются в сейфе особого помещения в управлении внешней разведки, называемого в обиходе «Орденской комнатой».

В одной из стран западного полушария «Патрия» восемь лет рука об руку работает с советским нелегалом «Марко» (он же «Боевой», «Дарк»). Настоящее имя «Марко» — Джованни Бертони, из чего явствует, что по национальности он итальянец. В молодости Джованни примыкал к анархистам, в стычке с карабинерами застрелил одного из них и был вынужден покинуть страну. В конце концов он очутился в СССР, здесь принял советское гражданство, стал идейным коммунистом и разведчиком.

Боевой союз двух нелегалов — мужчины и женщины — становится и семейным. Да, так бывает в нелегальной разведке. Невозможность найти партнера, что называется в «свободном полете», зачастую делает мужем и женой товарищей по заданию. И вот что удивительно (а может быть, как раз и нормально): обычно такие семьи не уступают по прочности железобетону.

Брак «Патрии» и «Марко» оборвался лишь скоропостижной кончиной супруга. Оставшись в одиночестве «Патрия» еще три года пребывала «в поле» на нелегальном положении, ни на один день после похорон мужа не позволив себе сделать хоть самую малую передышку.

О заданиях, которые пришлось на протяжении двадцати лет выполнять «Патрии», можно будет рассказать еще не скоро, а возможно, и никогда.

Во всяком случае, это были очень серьезные задания, и Коротков имел все основания считать Африку одним из лучших разведчиков-нелегалов.

В Москву «Патрию» отозвали, когда ей было уже под шестьдесят из-за резко ухудшившегося здоровья. Но и в последующем она несколько раз выезжала за рубеж в краткосрочные командировки для выполнения разовых, в своем роде «штучных», заданий. Закордонная работа «Патрии» была отмечена второй Красной Звездой, орденом Ленина и знаком почетного сотрудника КГБ. Ей, одной из немногих женщин, было присвоено звание полковника.

В Москве «Патрии» предоставили квартиру в элитном доме на Садовом кольце возле станции метро «Смоленская» (одно время Коротков тоже жил в этом доме), но одиночество продолжалось. В Москве у нее не было ни родных, ни знакомых. Даже сослуживцев по управлению в большинстве своем она увидела впервые в жизни. Скрашивало жизнь несколько встреч (их разрешили далеко не сразу и не со всеми) с боевыми товарищами по отряду «Победители»: заместителем командира по разведке Александром Лукиным, разведчиками Владимиром Ступиным и Борисом Черным, партизанским врачом Альбертом Цессарским, бывшим командиром своего радиовзвода Лидией Шерстневой (в замужестве Мухиной). Теперь Африку большей частью называли по-русски — Марией Павловной. В Москве она, наконец, прочитала знаменитую книгу своего бывшего командира Дмитрия Медведева «Сильные духом». Увы, он умер еще в декабре 1954 года.

Не было в живых и ее многолетнего руководителя — Александра Короткова…

При организации управления нелегальной разведки перед Коротковым стояла проблема отбора не только кандидатов в собственно нелегалы. Высокие требования предъявлялись и к сотрудникам самой службы, как бы она ни называлась — управлением или отделом. Объяснение простое: сотрудник Центра должен был обладать повышенным чувством ответственности, доброжелательностью и тактом. Он ни на минуту не должен был забывать, что нелегал, особенно оторванный от Родины уже не первый год, а то и десяток лет, фигура, в сущности, трагическая, и обращаться с ним следует чрезвычайно бережно, тут недопустимо не то что бесцеремонное командование, но даже просто неосторожное, невзначай брошенное словцо… И то обстоятельство, что нелегал это всегда человек с крепкой нервной системой и сильной волей, ровным счетом ничего не меняет. Он — разведчик особый, работающий в особых условиях и, что очень важно, весьма труднозаменимый (если замена в конкретных обстоятельствах вообще возможна).

…Нарком, а затем недолгий министр госбезопасности Меркулов понимал значение нелегальной разведки и ратовал за ее выделение в самостоятельную службу. Новый министр госбезопасности Абакумов не стал вмешиваться в это наследие своего предшественника: как уже отмечалось, его занимали сугубо внутренние дела, а потому управление 1-Б таковым и осталось. Некое раздвоение нелегальной разведки в последующие годы (Четвертое управление в КИ и Бюро № 1 в МГБ) самостоятельности этих служб не затронуло. Однако, как уже отмечалось, при министре Игнатьеве нелегалов растащили по территориальным сусекам. Игнатьев этому сталинскому капризу воспрепятствовать не посмел, да и вряд ли понимал, к чему это решение может привести. А те ответственные сотрудники, которые понимали, что к чему, — Питовранов, Федотов, Судоплатов, Коротков — помешать исполнению сталинского приказа были не в силах.