Отважное сердце - Робин Янг

Опершись на предложенную одним из рыцарей Роберта руку, Катарина соскользнула со своей лошадки. Наградив молодого человека лукавой улыбкой, она принялась отряхивать пыль с юбок, а Джудит вытащила Марджори из ее сиденья. Знаком показав одному из слуг, чтобы тот отвел ее лошадь реке, Катарина потянулась.

— Принеси мне что-нибудь поесть, — обратилась она к Джудит, — после того, как накормишь Марджори.

Роберт уже заметил, что в последние месяцы девчонка, помимо того, что была кормилицей Марджори, превратилась в служанку Катарины. Остальные женщины, Кристина и супруга Джона, у которых была своя прислуга, не подпускали к себе этих двоих, сохраняя дистанцию. Особенной холодностью по отношению к Катарине отличалась Кристина. В чем бы ни заключалась причина, у Роберта не было ни времени, ни желания заниматься еще и этой проблемой. Он устал от политики и необходимости все время притворяться. У каждого из этих мужчин и женщин были свои планы и надежды, пусть даже сейчас они следовали за ним. Например, он знал, что Гартнет не одобряет его стремления бороться за трон, советуя для начала заключить перемирие с англичанами. Джон Атолл искренне поддерживал его, но при этом весьма настороженно относился к Сетонам, которые оставались с Робертом с тех самых пор, как они покинули Ирвин. В свою очередь, Александр и Кристофер ревностно оберегали свое положение его доверенных командиров. И только один Эдвард, похоже, чувствовал себя вполне комфортно в их компании.

Роберт отошел в сторонку, решив размять ноги в одиночку. Лес, по которому они ехали вот уже несколько дней, начал вызывать у путников боязнь замкнутого пространства, отчего атмосфера в их маленьком отряде становилась все более напряженной по мере того, как они углублялись в его дебри. Так что не один Кристофер чувствовал себя не в своей тарелке. Джона и Александра сильно беспокоило приглашение на совет, на котором красовалась печать Уильяма Уоллеса, поскольку они никак не могли решить, с чего бы это лидер повстанцев пожелал видеть Роберта после того, как на протяжении нескольких месяцев полностью игнорировал его. Разумеется, они шли на риск, и немалый. Роберт понятия не имел, какой прием его ожидает. Но в последнее время появились упорные слухи о том, что англичане намерены сполна расквитаться с обидчиками; говорили, что они собирают огромную армию для вторжения, и Роберт должен был знать, что происходит на самом деле.

Пройдя немного вниз по берегу ручья, он присел на корточки. Склонившись над водой, он принялся всматриваться в свое отражение, дрожавшее рябью на поверхности. Он не брился уже много дней и теперь обзавелся короткой густой бородкой. Под глазами залегли круги, на лоб падала непокорная прядка волос. Может, он все-таки сделал ошибку, согласившись прибыть сюда? Быть может, он продемонстрировал собственную слабость, поспешно согласившись на приглашение мятежника? Роберт погрузил руки в ледяную воду, и отражение разбилось и исчезло. Сложив ладони ковшиком, он умылся. Когда вода стекла с его лица, он заметил в ручье еще одно отражение. Позади него стояла женщина, и очертания ее тела скользили и изгибались по поверхности воды. Он быстро поднялся и обнаружил, что это Катарина стоит у него за спиной. Шум воды заглушил звук ее шагов.

Она улыбнулась.

— Я не хотела пугать тебя. — Когда он вытер лицо ладонью, она подошла к нему вплотную. — Давай я. — Подобрав рукав платья, она осторожно стерла капли воды у него со лба.

У винно-красного платья были широкие складчатые рукава. Она носила его с тех пор, как пять дней тому встретила Роберта у ворот замка Тернберри. Платье с пояском из серебряных колец не постыдилась бы надеть и графиня, если бы корсаж не был столь тесен для ее полной груди. Роберта внезапно охватило раздражение. Он поймал ее за запястье и спросил:

— Зачем ты надела его?

Глаза ее расширились, когда она уловила недовольство в его голосе:

— Разве оно тебе не нравится?

— Мне не нравится, как смотрят на тебя другие мужчины.

Катарина рассмеялась и погладила его по щеке.

— В таком случае, я больше не стану его надевать.

Роберт взял ее за руку, сплетя свои ледяные от воды пальцы с ее пальцами.

— Можешь носить его, сколько хочешь. — Он вздохнул. — Я просто очень устал. — Из-за деревьев доносились голоса его людей. Голова у Роберта раскалывалась от боли, вода холодила щеки.

Катарина обняла его за шею и прильнула к нему всем телом.

— Я принадлежу только тебе, любовь моя.

— Катарина, — предостерегающе пробормотал он.

Женщина оглянулась через плечо.

— Они нас не увидят. — Она устремила на него кокетливый взгляд, привстав на цыпочки и едва каясь его губ своими. — Ты похож на раннего медведя, — прошептала она, поддразнивая его. — Такой раздражительный. — Катарина поцеловала его в губы и улыбнулась. — И еще тебе не помешает побриться.

Роберт крепко поцеловал ее, прижав к стволу дерева. Она вновь обхватила его за шею и жарко ответила на поцелуй.

У них за спиной кто-то многозначительно и громко прочистил горло, и Роберт отпрянул от Катарины. Оглянувшись, он увидел приближающегося Александра.

Катарина перебросила гриву волос через плечо.

— Сэр Александр! Какое счастье, что у Роберта есть кому прикрыть спину. — Она рассмеялась деланным смехом. — В самом деле, кажется, куда бы он ни пошел, вы тут как тут. Смотрите и наблюдаете.

— Лес таит в себе много опасностей, — невозмутимо отозвался Александр, глядя ей прямо в глаза.

Катарина первой отвела взгляд.

— Я займусь твоей дочерью, Роберт. — Приподняв юбки, она зашагала по высокой траве.

Александр подождал, пока она не скроется из виду.

— Нам нужно поговорить.

Роберт шумно выдохнул:

— Я уже говорил вам. Это вас не касается.

— Я имел в виду лагерь. И то, что мы идем в пасть льву. — Александр помолчал. — Но, откровенно говоря, друг мой, без разговора о ней тоже не обойтись. Вы еще никому не говорили о своих планах, за исключением приближенных, что я полагаю вполне разумным, но рано или поздно вам придется встать перед дворянами королевства и заявить о своих претензиях на трон. Разве можно ожидать, что вельможи всерьез воспримут ваши притязания, когда вы сами демонстрируете прямо противоположное отношение?

— Вы полагаете, что я шучу? После всего, что я сделал за последние месяцы, и того, что вы помогли мне достичь? Я рискую собственной жизнью и жизнями членов моей семьи, чтобы заявить о своих правах!

— Катарина станет вашей женой? Вашей королевой?

Роберт отвернулся.

— Разумеется, нет.