Дурак космического масштаба - Кристиан Бэд

— Нет, — улыбнулась мне Дарайя. — Ты корректируешь позу и делаешь её и физически устойчивой. А ты должен встать устойчиво с иной точки зрения. Смотри: ноги на ширине плеч, руки опущены. Это касается и остальных. Ищите точку, за которую бог мог бы поднять ваше тело одним пальцем. Вокруг которой вас можно раскрутить в пространстве как угодно, хоть вверх ногами. Причём примерно я вам уже сузила поиски. Проведите горизонтальную линию между сосками и вертикальную по позвоночнику. Боевого равновесия, как нам пытается изобразить капитан, быть не должно. Напротив, сделай так, мальчик…

Теплая ладонь легла на мое голое по причине грантского лета плечо. Я едва не вздрогнул.

— …чтобы я могла уронить твоё героическое тело одним пальцем. Не бойся, это будет не слабость. Ищи. И вы тоже, — обвела она глазами остальных. — Я повторю вам пока про природу чувств.

Проводящая так же мягко села, словно стекла в переплетение голеней и бёдер. Волосы взметнулись на миг и снова покатились по плечам.

Парни мои застыли, глядя на это великолепие. Дарайе же было глубоко начихать на наши раскрытые рты и напряжённые тела. Она знала, что гормонов бойцам КК дают достаточно, чтобы массово не сойти с ума от красивой женщины.

Она уперлась ладонями в бёдра и продолжила нас воспитывать.

— Чувства живых существ имеют четыре основные ступени. Первая — физическая. Обоняние, осязание, зрение, слух. Ими наделены в большей или меньшей степени все живые существа. Вторая — эмоциональная. Радость, любовь, страх и прочие гормональные проекции тела на психику. Третья — ментальные. Их генерирует уже тело вашей мысли. Сострадание и сопереживание. Зависть. Алчность. Гнев. Четвертая — кармические. Чувства принадлежности к роду и виду человеческому. Стремление выживать в группе. И, наконец, пятая ступень. Вот тут мы пока имеем мало примеров. Но пятая ступень — опора высших наших тел. То, что независимые учёные склонны считать третьей сигнальной системой человека. Чувство восприятия без слов. Чувство равновесия во Вселенной. Ну?! Продемонстрируете вы мне сегодня это равновесие или нет?! Чтобы овладеть "точкой" нужно сначала её ощутить, найти!

Я видел, что не только у меня не получается. А уж Дарайя — тем более видела. Она не раздражалась, нет, но голос повышала.

— Я буду за вас работать над собой, да?!

Неуловимое движение и Проводящая оказалась у меня за спиной, только волосы взметнулись на периферии зрения.

— Выпрями спину! Позвоночник прямой. Такой прямой, чтобы небо могло напиться через него земли. Голову не задирать. Подбородок под углом 90 градусов! Вы должны ПОЧУВСТВОВАТЬ, что бог может взять вас за макушку и приподнять. И тело ваше тогда потянется следом, бесконечное, как время.

Она положила мне горячую ладонь на левую лопатку.

— Закрывай глаза. Что ты видишь под моей рукой?

Я закрыл. Место, про которое говорила Дарайя, действительно виделось внутренним зрением как сгусток.

— Пятно вижу.

— Ну вот это оно и есть, — сказала она ласково и погладила меня по спине. Видишь, как сдвинуто от средней линии в сторону сердца? Тень, интуиция. Запоминай, как ты его ощущаешь, завтра — не буду помогать.

Она легонько похлопала меня по спине и отошла к Лимо.

Я стоял. Небо проникло-таки в позвоночник… Затылок тянулся и рос вверх, словно я дерево. А в груди горело сияющее пятно.

На Тайэ нет людей. Только горстка безумцев отдаёт ледяной бездне своё тепло. Нет там и городов. Лишь древняя цитадель возвышается среди ледяных торосов, давая убежище безумным.

Энрихе Лоо не боялся холода. Он вырос на благодатных Новых мирах юга галактики, и попросту не знал, что отнимает у человека здешняя белизна. К тому же одет он был в отличный теплоизолирующий костюм с программным обеспечением, ветер не резал его, защищенное электромагнитным экраном лицо, пальцы не лизала чёрным языком Нама, бич зазевавшихся на морозе. Лишь могучие Быки Цитадели разбивали перед ним лбы… Картинка на воротах, конечно, но какая! Звери почти живые, могучие, покрытые длинной шерстью. Нет, это не быки, вспомнил Энрихе, это яки, животные покинутой Земли.

Яки вздыбились — ворота открывались вверх и назад, вынужденная предосторожность на случай снежных заносов.

Гарман выбрался из шлюпки, попрощаться. Хороший, в общем-то, парнишка. Добрый, вдумчивый, не по возрасту готовый отвечать за свои поступки. Повезло ему, что будет под таким капитаном, как Агжей. Обнялись, по приобретённой на "Вороне" привычке. Повинуясь случайному порыву, Энрихе достал из внешнего кармана небольшецкого багажного контейнера сувенирный блокнот и протянул сержанту.

— Держи на память. Хорошая штука. Распознает самую невнятную речь, переводит в печатный текст и запоминает звуки, активируется щелчком. Щёлкни пальцами — настроится именно на твой щелчок.

Они ещё раз обнялись.

Пасть Цитадели была раскрыта, и как гигантский язык лежал перед иннеркрайтом легкий деревянный настил, уложенный прямо на снег.

Энрихе взбежал на настил и только тогда увидел встречающих. Они стояли небольшой группой у левой из башен-близнецов, выдвинутых к самым воротам. Четверо бородачей — трое молодых и один в возрасте. Причем у того, что в возрасте, была непривычно короткая борода. Лорд Михал! Сам вышел, ишь ты… Впрочем, он здесь не такого и высокого полёта птица. Здесь ему не Аннхелл.

Энрихе вежливо улыбаясь, пошёл к группе мужчин. Вглядываясь на ходу в лицо старого лорда, он понимал всё явственнее, что у лендслера куда больше проблем с отцом, чем у него самого.

Церемония приветствия прошла, как по нотам. Выручил этикет, который Энрихе знал в тонкостях. Он начал как принято в Домах Камня, и ему с облегчением ответили в той же манере. Находясь на чужой земле, встречающие вполне могли приветствовать гостя по его протоколу, а вот выбрать что-то родное всем оказалось затруднительно — молодые бородачи прибыли, похоже, из разных земель. Суровые лица троих молодых мужчин немного смягчились, высокомерие их порождала неловкость ситуации. Скорее всего, они были отпрысками знатных семейств, отправленными в родовое гнездо для обучения. На Тайэ принято обучать уже совершенно взрослых, переступивших рубеж сорокадвухлетия. И, тем не менее, Колин говорил, что его отдали мастеру в пять. Забавно…

Самого высокого бородача звали Арбех. Радогаст Арбех, если Энрихе правильно помнил генеалогию этой фамилии. Младший и любимый сын прево Арбеха, главы основной имперской синоидарной церкви в южном секторе. Вот незадача, а наследник-то, значит, ереси обучается? Впрочем, сбреет потом бороду, никто и не заметит.

Худощавый оказался самим Кейси Скароби. По информации разведки — убийцей и шпионом, по генеалоги — побочным сыном одного из Ксайских баронов. Кого именно, учитывая не самые "золотые" корни, Энрихе запамятовал. Тем более что сына папаша признавать не собирался.

Низенький назвался Игор Крашего. Видимо, из славянских полукровок, осевших во времена первой волны на Тайэ. Как выяснилось позже, Энрихе угадал, Игор действительно родился и вырос здесь, среди снежных торосов и сияющей белизны.

Иннеркрайт предположил, что встречают его ученики мастера и попал, но что принесло к воротам старого Вашуга, так и не сообразил. Был лорд Михал мрачен, морду имел насупленную, и даже дикую, однако, плохих намерений, кажется, не питал. И на том спасибо.

Одногодки постепенно разговорились, лёд первого недоверия был сломан, а лорд Михал, к счастью, не выразил желания двинуться в одном направлении с ними. Кейси, как выяснилось, был ходячим сборником анекдотов, Радо знал кучу своих и чужих сплетен, а Игор — просто знал всё вокруг. Энрихе предстояло встретиться вечером с кем-то из мастеров, а с утра Игор предложил прокатиться на местных лыжах, по его мнению, погода ожидалась самой подходящей.

Ворота сомкнулись, был втянут в маленькую башенку и деревянный язык настила, и Энрихе впервые за эти сумасшедшие дни почувствовал себя полностью защищенным. Цитадель напоминала утробу матери — в ней бился только мерный пульс мыслей её мастеров.

Абио склонился перед Дарайей так низко, как склоняются перед Великим мастером. Шутит или издевается? Или дело в том, что Проводящая — женщина?

Секунду она стояла с привычно вскинутой головой, являя поклону бретера задранный подбородок, и вдруг стекла, коснувшись ладонями песка:

— Целую землю у твоих ног.

Тоже хороша — тут тебе и ирония, и самоирония — сам догадайся.

Нет, эти двое друг друга стоили — видавший виды забияка-грантс и молоденькая эйнитка. Я подозревал, что ей лет 50, как минимум, но для Проводящей это не возраст. Выглядела, она моложе, едва ли на тридцать, да и то, если приглядеться. А вот грантс за внешностью не следил — лицо обожжено солнцем, изрезано ранними морщинами.