Перекрестки сумерек - Роберт Джордан

– Раздор между главами Айя и Восседающими, – сказала Кар-линия столь же холодно, сколь окрестные снега. – А может, вражда и между самими Айя. – Небрежно поправив плащ, затейливо вышитый белым по белому, но отороченный густым черным мехом, она словно обсуждала цену катушки ниток.

– Почему она этого хочет, я сказать не могу, но таковы будут результаты, если мы не будем очень осторожны, а она не знает, что мы осторожны или что у нас есть смысл быть таковыми, так что, поразмыслив логически, ее целью может быть или что-то одно, или и то и другое.

– Первый ответ, приходящий на ум, не всегда правилен, Карли-ния, – произнесла Морврин. – Без сомнения, Делана продумала свои действия чрезвычайно тщательно и думала она об этом же. – Решительная Коричневая больше верила в здравый смысл, чем в логику, по крайней мере так она говорила, но на самом деле она смешивала то и другое, что делало ее весьма твердолобой и недоверчивой к простым или быстрым ответам. – Делана, возможно, пытается привлечь на свою сторону кого-то из Восседающих в некоем деле, которое для нее важно. Может, она хочет, чтобы Элайду в конце концов объявили Черной Айя. Результат не важен, мы можем и не подозревать о ее целях. Восседающие могут быть столь же мелочны, как и другие. Кто знает, может она затаила какую-то обиду на тех, кого назвала, еще с давних пор, когда она была послушницей, а они ее наставляли. Лучше сосредоточиться на том, что из этого выйдет, чем переживать о мотивах, пока мы не узнаем побольше. – Ее тон был столь же безмятежен, как и ее широкое лицо, но холодное спокойствие Карли-нии на мгновение сменилось холодным презрением. Ее здравомыслие не делало скидок на человеческие слабости никому. В особенности тем, кто не соглашался с ней.

Анайя рассмеялась, и звук радостного смеха заставил ее гнедого сделать несколько шагов рысцой, прежде чем она перевела его обратно на шаг. Заботливая фермерша, развлекающаяся странностями других жителей деревни. Даже иные из сестер были недостаточно умны, чтобы спустить ей это.

– Не дуйся, Карлиния. Вполне возможно, ты и права. Нет, Мор-врин, вполне возможно. В любом случае, я надеюсь, что ее надежды посеять меж нами раздор тщетны. – Это звучало совсем не смешно. Никто из Голубых не стал бы забавляться тем, что могло помешать низложению Элайды.

Мирелле энергично кивнула в знак согласия, затем удивленно поморщилась, когда Нисао сказала:

– Не можете ли вы, Мать, прекратить это? – крошечная Желтая говорила нечасто. – Я не имею в виду то, что пытается проделать Делана. Если мы сумеем договориться о том, что это значит, – быстро добавила она, жестом останавливая уже открывшую было рот Морврин. Рядом с другими женщинами Нисао выглядела почти ребенком, но жест был повелительным. В конце концов, она была Желтой, со всей самоуверенностью и стремлением ни перед кем ни при каких обстоятельствах не отступать. – Я про переговоры с Восседающими в Башне.

Мгновение все глазели на нее, даже Беонин.

– И с чего бы нам желать их? – наконец промолвила Анайя опасным тоном. – Мы проделали весь этот путь не для того, чтобы разговаривать с Элайдой. – Она была фермершей с мясницким ножом, спрятанным за спиной, и намерением применить этот самый нож прямо сейчас.

Нисао посмотрела на нее и презрительно вздохнула.

– Я не сказала, что мы хотели. Я спросила, осмелимся ли мы прекратить это.

– Не вижу разницы. – Голос Шириам был так же холоден, как и ее бледное лицо. Эгвейн подумалось, что от гнева, но это мог быть и страх.

– Подумай немного, тогда увидишь, – сухо произнесла Нисао. Сухо, как лезвие бритвы, и настолько же раняще. – Сейчас высказывания о переговорах ограничиваются пятью Восседающими и очень негромки. Но надолго ли это? Как только просочится слух о том, что переговоры были предложены, но от них отказались, долго ли до того, как в сердцах поселится отчаяние? Нет, слышите вы? Мы все исполнены праведной ярости в борьбе за справедливость, но вот мы сидим, глядя на стены Тар Валона, где в Башне обосновалась Элайда. Мы здесь уже почти две недели и, если так пойдет дальше, можем оставаться на этом самом месте еще два года или двадцать лет. Чем дольше мы занимаемся здесь ничегонеделанием, тем больше оправданий найдут сестры преступлениям Элайды. И тем больше станут они думать, что Башня должна быть восстановлена любой ценой. Хотите дождаться, пока сестры начнут потихоньку перебегать к Элайде? Мне не по душе стоять на берегу с одними Голубыми Айя и с вами в придачу, сражаясь с этой женщиной. Переговоры хотя бы покажут всем, что что-то да происходит.

– Никто не вернется к Элайде, – запротестовала Анайя, ерзая в седле, но она неодобрительно хмурилась, и прозвучало это, словно она не исключала и такой возможности. Башня манила любую Айз Седай. Вполне возможно, что и Черные Айя стремились к возрождению Башни. Вот она, всего в нескольких милях, но столь недосягаемая.

– Переговоры позволят выиграть время, Мать, – неохотно сказала Морврин, и, пожалуй, никто другой не смог бы голосом показать такую неохотность. Ее взгляд был задумчив, без тени удовлетворения. – Еще несколько недель, и лорд Гарет сможет найти корабли, необходимые, чтобы перекрыть гавани. Это изменит все в нашу пользу. Не имея возможности получать пищу или высылать прочь лишние рты, город начнет голодать через месяц.

Эгвейн с усилием сохранила спокойствие на лице. Реальной надежды на блокирование гавани не было, просто никто из собеседниц об этом не знал. Гарет четко разъяснил ей это еще задолго до отъезда из Муранди. Изначально он рассчитывал купить суда, пока армия двигалась в северном направлении вдоль Эринин, используя их для доставки продовольствия, пока они не достигли бы Тар Валона. Здесь он собирался затопить их при входах в гавани. Использование переходных врат, чтобы добраться до Тар Валона, поставило на этих планах крест не только в этом. Известие об осаде вышло за пределы города с первыми отплывшими после прибытия армии кораблями. Теперь капитаны кораблей, до которых смогли добраться посланные Гаретом гонцы, отправлялись на берег на лодках, оставляя суда на якорях далеко от берега. Никто из капитанов не хотел рисковать возможным захватом корабля. Гарет сообщил об этом только Эгвейн, а его офицеры – лишь ему, но если бы любая из сестер поговорила с кем-нибудь из солдат, она бы все узнала.

К счастью, даже те сестры, что искали для себя Стражей, редко разговаривали с солдатами. Их обычно считали вороватым неграмотным сбродом, которые и мылись-то только если приходилось переходить реку вброд. Это был не тот тип людей, с которыми сестры проводили время, если их только к этому не принуждали. Это делало сохранение тайн проще, а иные из них были существенны. Включая временами и тайны, которые оберегались даже от тех, кто оказался на твоей стороне. Она еще помнила о временах, когда так не думала, но это была часть дочери трактирщика, которую она вынуждена была отбросить. Это был другой мир, правила в нем весьма отличались от принятых в Эмондовом Лугу. Неправильный шаг там означал вызов в Круг Женщин. Здесь же неверный шаг приводил самое меньшее к гибели, а то и к худшему, и не только для тебя.